Когда цветет пустыня - Маргарет Уэй Страница 8

— Все в порядке? — Люк вышел из машины бодрый и энергичный, как всегда. Сторм окинула восхищенным взглядом его спортивную фигуру, на которой даже самая обычная одежда смотрелась сногсшибательно.

— Две сумки, — сообщила Сторм.

На ней были шелковая лиловая блузка, заправленная в облегающие черные брючки, и высокие черные ботинки; кожаный жакет от Армани небрежно накинут на плечи. Была зима, но в Сиднее стояла теплая погода, а там, куда они направлялись, было невыносимо жарко. В пустыне жара спадала только ночью, сменяясь зябкой прохладой.

Голос Сторм был слегка охрипшим. Вчерашнее свадебное торжество порядком ее измотало. У нее болела голова, потому что не удалось выспаться. К тому же, по мнению Сторм, свадьба, начинавшаяся так романтично, превратилась к концу в цирковое представление. Люк спросил, как все прошло, закидывая дорогие кожаные сумки в багажник.

Отвечая, Сторм села на пассажирское сиденье, стараясь устроиться подальше от Люка. Рядом с ним ей становилось трудно дышать. Всю жизнь она боролась против власти над ней двух мужчин. Отца и Люка. Только один Бог знает, как она мечтала освободиться от этой зависимости. Она даже согласилась на помолвку, думая, что это поможет ей обрести независимость. Патрик был старше ее на десять лет и добился больших успехов, занимаясь юриспруденцией. Потом Алекс. Он был одного с ней возраста. И работал на отца, которому принадлежала известная брокерская контора. В скором времени Сторм уже сама стала известной. Ее имя было у всех на устах после победы в финале Алмазного конкурса Де Бирс. Сторм позвонила отцу, чтобы сообщить эту патриотическую новость. Тот был в восторге. Но никогда не просил показать ему ее конкурсную вещь — заколку для волос.

— Что с тобой? — спросил Люк, выруливая на шоссе.

Было раннее воскресное утро. Пустынные улицы. Ни пробок, ни спешащих пешеходов.

— Прости, я задумалась, — повернулась к нему Сторм.

— Не хочешь поговорить?

— Мне кажется, мы уже все обсудили, Люк.

— Нет, — покачал головой Люк. — Я только хотел, чтобы ты встретилась с отцом. Ты единственная, кто может облегчить его состояние. И я постараюсь больше не ругаться с тобой.

— Ты мог бы стать политиком, — с горечью прокомментировала Сторм.

— Я всегда хотел быть только скотоводом. Как мой отец. Когда мои услуги больше не понадобятся «Излучине реки», я начну свое дело.

— Правда? — В вопросе прозвучали нотки цинизма, хотя Сторм лучше других знала, что заменить Люка будет чертовски трудно.

Образованный, целеустремленный, Люк в свои двадцать девять почти ни в чем не уступал ее отцу. Конечно, сегодня в мире скотоводческого бизнеса царит жестокая конкуренция, но, прирожденный скотовод и предприниматель, Люк с ней легко справится. Проклятье, такого, как Люк, больше нет.

— Это моя мечта — иметь свое ранчо, — признался Люк. Казалось, он говорит сам с собой. — У нас с Майором одинаковые взгляды практически на все, но иногда я чувствую, что предлагаю более правильные вещи…

— Немного критики ему не помешает. — Сторм откинула за спину свои роскошные волосы.

— Я обычно говорю, что думаю, Сторм. Но ты знаешь, как я уважаю твоего отца и скольким я ему обязан.

Неужели Люк не видит, что все, что дал ему Майор, было отнято у нее? Сторм вздохнула и уставилась на свои пальцы без колец.

— Проблема в том, Люк, что отец с самого начала планировал обучить тебя всему, чтобы впоследствии ты стал его правой рукой. Он всегда думает о будущем. Но это не любовь, Люк. Это манипуляция. Папа манипулирует людьми так, как ему хочется. Я не говорю, что он плохой человек, вовсе нет, он мой отец, и я люблю его. Но я знаю, что это правда.

Люк нахмурился.

— Раз уж ты так откровенна со мной, позволь мне тоже кое-что добавить. Услышав то, что ты сейчас сказала, можно подумать, что ты ненавидишь отца.

— Ты не понимаешь, — вяло пробормотала Сторм, чувствуя, что все ее усилия напрасны. Зачем она только согласилась на эту поездку!

— Не понимаю? — с иронией переспросил Люк. — Может, ты просто испытываешь чувство вины?

— Думай что хочешь.

Сторм откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Люк, может быть, ослеплен чувством благодарности, но она-то знает, что Майор что-то задумал. Что-то, что касается их обоих.

Спустя несколько часов самолет приземлился в центре ранчо «Мингари». Люк безупречно выполнил посадку, умело лавируя между воздушных потоков. Он все делал превосходно. В том числе и управлял самолетом. Сторм не могла не признать это. Женщин к нему тянуло как магнитом. Ему достаточно было появиться на несколько минут в гостиной у Драйзделов, чтобы все подруги сбежались, наперебой спрашивая, кто этот красавчик и женат ли он.

Сторм посмотрела в окно. Я почти дома, подумала девушка. До самого горизонта простиралась бескрайняя коричнево-красная равнина. Небо было ярко-синим, без единого облачка.

Чувство свободы. Сторм вдохнула запахи пустыни, высушенной солнцем травы, прислушалась к шуму ветра, лаю пастушьих собак и ржанью лошадей. Ее сердце было здесь. Вдали от этих мест она не жила, а только существовала. Отец лишил ее всего этого. Отнял у нее то, что она считала принадлежащим ей по праву.

Карла, беззаботная и счастливая Карла, ждала их у ангара. Она изо всех сил махала руками, пританцовывая на месте. На лице ее сияла счастливая улыбка. Ее отца, Филипа Прентиса, близкого друга Майора, нигде не было видно. Карла, в отличие от Сторм, принимала активное участие в управлении ранчо Прентисов, несмотря на то что два ее старших брата и так прекрасно справились бы с делами. «Мингари» было ближайшим соседом «Излучины реки» с северо-запада. Оба ранчо находились в легендарной части Австралии, знаменитой своими скотоводческими баронами и многочисленными искусственными каналами, прорытыми для орошения засушливых участков.

— Сторм, как я рада тебя видеть! — Карла бросилась им навстречу. Высокая, спортивная Карла была коротко подстрижена. Кудряшки падали на лоб, притягивая внимание к золотисто-карим глазам и безупречной коже. Она была очень хорошенькой. — Ты похудела! — присвистнула Карла.

— Ты так думаешь? — удивилась Сторм, подставляя щеку для поцелуя. Она знала, что Карла ее недолюбливает и что эти слова нельзя рассматривать как комплимент. Конечно, виной всему Люк. — Я была подружкой невесты. Поэтому пришлось потрудиться, чтобы влезть в платье, — пошутила Сторм, которая на самом деле всегда следила за собой и поддерживала спортивную форму.

Люк тоже получил поцелуй. Но не легкое прикосновение к щеке, а страстный поцелуй в губы. Карла буквально присосалась к нему. Сторм отвела взгляд. Ей не хотелось видеть, как Люк отвечает на поцелуй. Боже, что с ней происходит? Какое ей дело до того, что чувствует Люк по отношению к Карле?

Карла оторвалась от Люка. Ее карие глаза сверкали. Взяв Люка под руку, она объявила: