Две жизни - Дебора Тернер Страница 8

— Я искал место, где никто меня не знает и не сможет побеспокоить… Что вам налить — апельсиновый, ананасный сок, сельтерскую или что-нибудь еще?

— Минеральную воду, пожалуйста. — Рут поняла, что Генри сказал правду, но, по-видимому, не всю. Поэтому, принимая у него бокал, добавила: — Бьюсь об заклад, до окончания вашего отпуска вы обязательно встретите кого-нибудь из знакомых. В наших краях возможны любые неожиданности.

— Надеюсь, этого не произойдет. — На секунду-другую он опустил веки. — Но уж коли, кто объявится, — его голос, словно выцвел, — постараюсь заметить их первым… А вы тоже приехали сюда в поисках покоя и уединения?

Посмотрев в сторону озера, Рут проговорила:

— Да. — Ей вдруг захотелось нарушить обет молчания и рассказать ему все. — На меня, знаете ли, напала акула. И после того, как мне сделали три операции, после всей этой шумихи, поднятой средствами массовой информации, так захотелось уползти куда-нибудь в глушь и зализать раны!

Если бы Генри вздумал жалеть ее, она бы тут же под благовидным предлогом покинула этот дом. Но он только задумчиво произнес:

— И врагу такого не пожелаешь. Страшная, видимо, была картина.

— Как ни странно, со стороны все выглядело не так уж страшно. Когда это случилось, я уже начала подниматься по лестнице на катер. Я, конечно, мало что помню, но ощущение, что через секунду я окажусь в огромной зубастой пасти, до сих пор живо в памяти. Особо сильной боли я не почувствовала, и скорее от страха изо всех сил саданула ей другой ногой по носу. Акуле — она была, наверное, еще молоденькая — не понравилось, что я задела ее самое чувствительное место, и она ушла на глубину, успев порезать зубами ногу лишь по касательной.

— А что это была за акула? — спросил Генри. Рут рассмеялась.

— Именно этот вопрос прежде всего задал и мой университетский профессор, когда приехал навестить меня в больнице… Это была тигровая акула.

— Ее поймали?

— Нет, даже и не пытались. Зачем? Разве можно убивать существо только за то, что в нем заговорил природный инстинкт? К тому же, насколько я знаю, акулы не обязательно превращаются в людоедов, отведав человеческой крови. Просто когда они голодны, то хватают все подряд. В тот раз на завтрак первой чуть было не попалась я.

— Терпения и выдержки у вас хоть отбавляй, не говоря уж о смирении. Пожелай кто-то проглотить меня, я бы не преминул уничтожить его, — серьезно произнес Генри.

Рут бросила короткий взгляд на него и тут же отвела глаза, сосредоточив внимание на крупных листьях винограда, увивавшего террасу. Оснований сомневаться в решительности молодого человека у нее не было.

— Этот вид животных занесен в Красную книгу. И кроме того, ведь это я вторглась в их стихию. Если попадаешь на чужую территорию, всегда есть шанс столкнуться с чем-нибудь большим и опасным или мелким и ядовитым.

— Вам доставляет удовольствие плавать в море?

Рут сделала большой глоток холодной минеральной воды.

— Да, — произнесла она после недолгого молчания. — Я не представляю себе жизни без этого.

Генри внимательно посмотрел на нее, а потом кивнул, словно показывая, что он ее понимает.

— Вы говорили о шумихе, поднятой средствами массовой информации. Вы что, телевизионная звезда?

Должно быть, это Питер постарался — все разузнал, пронеслось в голове у Рут. Вряд ли Генри видел фильмы с ее участием; их, насколько ей известно, совсем недавно закупили телевизионные компании в Англии и Америке. — Когда акулы нападают на людей — это всегда сенсация, — уклончиво заметила Рут. — Вряд ли меня можно назвать звездой, — немного поколебавшись, добавила она, — а если и так, то очень небольшой величины.

В этот момент раненая нога заныла особенно сильно. Но девушка, стиснув зубы, терпела: ей не хотелось, чтобы Генри вновь обратил внимание на ее страдания.

— А как получилось, что вы начали сниматься? — спросил он.

В его голосе звучало не праздное любопытство, а искренний интерес.

Поощренная этим, Рут углубилась в подробности:

— Дело в том, что по профессии я биолог — занимаюсь морской фауной. Однажды, когда я работала с дельфинами, директор оказавшейся там съемочной группы предложил сделать со мной рекламный ролик для новозеландской авиакомпании. Я согласилась. Месяцев шесть спустя, мне позвонили и спросили, не хочу ли я принять участие в съемках серии документальных фильмов о жизни моря.

— И, однажды познав вкус славы, вы опять согласились. — Вполне понимая ситуацию и сочувствуя Рут, он, тем не менее, не упускал возможности развлечься за ее счет…

Девушка рассмеялась.

— Если бы так! Нет, все было немного иначе… Жили мы в довольно спартанских условиях на грузовой шхуне, абсолютно неприспособленной для перевозки людей… А решилась я на этот проект, потому что, как раз тогда прекратилось финансирование моей исследовательской работы, а киношники предложили очень хорошие деньги — не нужно было ходить с протянутой рукой к спонсорам, если жить экономно.

— Вы возобновите свою работу с дельфинами?

— Как только смогу. — Рут постаралась, чтобы ее лицо оставалось спокойным, а в глазах не отразилась боль, которую причинил ей это вопрос.

И хотя по лицу Генри Ормонда нельзя было ничего прочесть, девушка поняла, что из ее ответа он извлек то, что хотел.

— Вам понравилось работать над этим фильмом?

— После некоторых трений на начальном этапе — да.

Генри вопросительно поднял брови.

— В первые же дни я поняла, что съемочной группе нужна забава, а не серьезная работа в море. Максимально открытый купальный костюм, длинные волосы, развевающиеся на ветру, дурацкие игры с омарами, черепахами, экзотическими рыбами. После того, как мы все уладили, работа мне пришлась очень даже по душе.

— А как вы все уладили? — Улыбка тронула уголки его губ.

— Пришлось кое с кем повздорить, помахать перед носом контрактом, грозя разорвать его, — ответила Рут. — Тогда они усвоили, что я профессионал, знающий, чего он хочет, а вовсе не легкомысленная барышня, которой приятнее иметь дело с мужчинами, нежели с дельфинами.

— А вам действительно приятнее иметь дело с дельфинами, чем с мужчинами? — Вопрос мог бы показаться непозволительно дерзким, если бы не веселая улыбка на лице Генри.

Рут рассмеялась.

— От дельфинов не ждешь подвоха, с ними спокойнее. — И добавила: — Но я вовсе не ограничиваю свое общение только ими.

— А как вам удается поладить с дельфинами?

— Очень просто. Нужно только помнить, что находишься в их среде обитания и вызываешь у них доброжелательный интерес, — с готовностью начала Рут, но остановилась, поймав себя на том, что слишком много рассказывает о себе, в то время, как Генри по-прежнему полная загадка для нее. Отпив из своего бокала, она задала давно интересовавший ее вопрос: — Судя по вашему акценту, вы довольно долго прожили в Англии?