Витамины любви, или Любовь не для слабонервных - Анна Макстед Страница 8

Странного в этом ничего нет, просто я ему ничего об этом не рассказала. Мой отец — истинный сын Хэмпстед-Гардена, а здесь честолюбие проявляется и в том, чтобы оповестить всех соседей: его дочь получила статус «миссис». Я довольно пассивна и предпочитаю идти по линии наименьшего сопротивления. Нет смысла рассказывать правду ни мне, ни ему она не нужна. Честность как добродетель часто переоценивают.

Вот почему отец остался в убеждении, будто я пять лет ждала, пока Джейсон сделает мне предложение. У моего отца репутация вольнодумца — в Хэмпстед-Гардене это понятие широкое и может означать что угодно: от выкашивания своего газона до покупки немецкого автомобиля, — но в данном случае это означает, что его как бы не шокирует ни один мой поступок. Однако он не настолько вольнодумец, чтобы допускать, что я останусь одна на всю жизнь. Я в курсе, потому что он не очень-то умеет скрывать свое мнение.

Когда я, с опущенной головой, шла по тропинке через лужайку, отчего дома, папа постучал в окно — я подняла голову и увидела его опечаленное лицо.

Непонятно почему, на глаза навернулись слезы.

Вскоре после этого стало ясно, что не только моими актерскими способностями можно объяснить, почему мне так блестяще удалось разыграть перед родителями роль отвергнутой любовницы. Большую роль в этом сыграла уверенность всех моих знакомых, что я оказалась в полном смятении. Неожиданно меня осенило, что я потеряла больше, чем думала. К тому же все мои друзья были убеждены — и с оскорбительной откровенностью не пытались это скрывать, — что я упустила свой единственный шанс подцепить мужчину. Я никогда не относилась к категории девушек, приходящих в экстаз оттого, что они кому-то понравились, однако, судя по реакции моих друзей, мне следовало бы этому сильно радоваться. У каждого из нас был свой круг общения, и ни я, ни Джейсон никогда не пытались их сблизить. Я всегда думала, что так лучше, на случай, если вдруг мы с ним когда-нибудь разбежимся. Теперь же оказалось, что зря я старалась — разницы никакой: на его сторону встали все. Пришлось заняться самоанализом, а я это ненавижу. Судя по тому, что говорят другие, от самоанализа не получаешь ничего хорошего.

После того как ушел Джейсон, я стала полагаться на свой внутренний голос. Это очень важно в моей деятельности. Так, по крайней мере, говорил Грег, когда брал меня на работу. Я с ним согласна. Позже я поняла, что он имел в виду озарения (когда внутренний голос подсказывает тебе разгадку). Совсем как в романах Чендлера! Озарение — это верная интуитивная догадка. Это самый легкий, самый быстрый способ разрешения любого возникшего затруднения. Надо просто расслабиться и плыть по течению. Хотя это можно назвать и ленью. Женские журналы полны жалоб, что мужчины стали ленивы, норовят обойтись без ухаживаний и сразу затащить в постель. Когда я читаю эти статьи, мне становится стыдно за себя, потому что по возможности я тоже стараюсь обойтись без этого ритуала. Мне он напоминает разгадывание кроссворда: все намечено, обусловлено, решение предопределено. Зачем нужны все эти заморочки, если все равно все ясно с самого начала?

Учитывая эту мою лень и не романтичность, друзья пессимистично оценивали мои шансы когда-нибудь найти себе партнера. Как я уже сказала, я поплыла по течению. Позволяла себе пить мало жидкости или вообще ограничиваться той, что содержится в еде. Позволяла себе не ложиться спать до часу ночи, просто так, перескакивая с канала на канал и тщетно пытаясь найти заумную программу, которая оправдала бы утомительный поиск. Позволяла себе покупать пластиковые одноразовые фильтры для кофе, на которые неразумно, бессмысленно расходуются природные ресурсы. Не отвечала на сообщения на автоответчике, если знала точно, что застану звонивших на месте.

При Джейсоне я всегда держалась в рамках приличия.

Вначале я не скучала по нему. Наверное, так бывает при тяжелой утрате — сразу трудно поверить, что человека уже нет. Я наслаждалась мелкими бытовыми радостями. Как приятно, например, проснувшись по утрам, не слышать обвинительного рева из ванной из-за того, что я не побеспокоилась повесить новый рулон туалетной бумаги. Для Джейсона это было важно. Он очень уважал порядок в доме. Все должно быть на своем месте.

Проходили недели, и я стала чувствовать себя, как ребенок, неожиданно освободившийся от опеки строгих родителей. Оказалось, мне нужно было противодействие, эталон, на который можно равняться. С уходом Джейсона жизнь превратилась в скучную прямую, не было больше споров, доставлявших такую радость. Теперь я ела копченую колбасу, вытащив ее из холодильника и чуть подогрев, и никто мне не говорил: «Ханна, если хочешь прожить подольше, лучше подержи ее в микроволновке еще три минуты при максимуме нагрева».

Бьюсь об заклад, Люси никогда не ест ничего из микроволновки. Вероятно, в данный момент у нее на обед овощная лазанья Джейсона. Между прочим, это не какой-нибудь злобный выпад. Джейсон умел готовить только три блюда. Зато за последние шестнадцать лет он довел их до совершенства. Мое любимое блюдо в его исполнении — лазанья. Меня так вывела из себя мысль о том, что Люси ест мою лазанью, что я вышвырнула в мусорное ведро свою куриную виндалу, даже не вынув ее из упаковки. К часу ночи я, конечно, проголодалась, а есть, было, нечего. Все же я решила заглянуть в пустой холодильник и, поднявшись с кушетки, уронила пульт дистанционного управления, который больно ушиб мне палец ноги. Тут открылось еще одно последствие ухода Джейсона: оказывается, в одиночку сердиться нет смысла.

На следующий день, как всегда в конторе «Гончих», мне надо было печатать отчет по только что законченному делу. Позвонил заказчик и удивил меня — хотел, чтобы мы отыскали его бывшую подружку, с которой он расстался пятнадцать лет назад. Встречаться с ней он не собирался, просто хотел убедиться, что у нее все в порядке.

Бывает же такое!

Тем не менее, я ее нашла. У меня ушел на это час. Этого я клиенту не сказала, конечно. Клиент должен верить, что ты днями бродишь по улицам в мягкой фетровой шляпе и бежевом макинтоше, держа в руке, облаченной в черную перчатку, огромную лупу. В противном случае клиенты могут решить, что переплатили фирме.

Грег очень строго соблюдает ритуал презентации. Это потому, что объем нашей работы всегда не так обширен, как мы представляем клиенту. Главное, чтобы отчеты имели фирменный вид. Каждый отчет начинается с раздела «Поставленная задача». Это подборка указаний, полученных от клиента, дата получения задания, имя объекта. Туда же входит перечень инструкций, имя клиента, подробное описание встречи, согласованный бюджет (это важно, люди бывают шокированы, услышав, что один день слежки, которую ведут три человека, стоит тысячу фунтов) и копия всей переписки с клиентом. Далее, конечно, мы прилагаем анализ нашего счета и подробные «Результаты расследования». Чтобы напечатать отчет по данному делу, у меня ушло больше времени, чем на само расследование. Я написала адрес на конверте и отправила почтой.

Когда Грег пролетал мимо, он кинул взгляд на экран моего компьютера.

— Это что?

— Адрес кл… о черт.

Имя на конверте я написала правильно. А вот адрес… письмо ушло не клиенту, а той, кого он разыскивал.