Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова Страница 8

– Мне иногда кажется, что ты думаешь о ком угодно кроме самой себя! С кем будет лучше ребенку, что скажет пресса, что подумает о тебе свекровь. А ты, Оль? Как тебе будет лучше?

Я пожала плечами и не смогла ничего ответить Люде еще несколько минут.

Я не думала о себе больше суток. Как только узнала о беременности.

Кажется, в тот момент «я» перестало существовать. Как будто Оли не стало, осталась только будущая мать, которая обязана думать о ребенке и его благополучии.

– Ты думала о себе, когда была беременной? Ставила свои интересы выше интересов детей?

Тут уже не нашлось слов у Люды. Подруга открыла рот, чтобы мне ответить, но тут же закрыла его и взяла паузу для размышлений.

– Мои интересы никогда не шли вразрез с интересами детей. Знаешь, мать не может быть счастлива, если несчастны дети. Но ребенок никогда не станет счастливым, если его мама не испытывает счастья.

Я кивнула.

Понимала это и сама. Но найти баланс между правильным решением, семьей, счастьем ребенка и собственным было крайне непросто…

Нарочно долго я не уезжала от подруги. А когда оставаться дальше было просто неприличным, объехала центр Москвы на несколько раз в попытках оттянуть момент возвращения домой.

Хотелось побыть наедине с собой, со своими мыслями. Понять что я чувствую и чего хочу.

Но возвращение к свекрови и мужу оказалось неизбежным. В половине десятого я припарковала машину во дворе и пошла в дом.

– Ты поздно, – Борис встретил меня в прихожей с ноутбуком в руках.

Все выглядело так, как было месяц назад.

Я задержалась на работе и вернулась чуть позже обычного. Борис уже дома в своих привычных серых штанах и белой футболке-поло. Он позаботился, чтобы вечером нам было с чем выпить чай, поэтому с кухни приятно пахнет выпечкой из любимой пекарни.

Загвоздка была лишь в одном. За этот месяц много чего изменилось…

– Заболтались с Людой. Соня такая непоседа… А Сашка с каждым днем больше и больше похож на Руслана. Галина Яковлевна дома?

– Вернулась еще после обеда. Она уже закрылась в комнате, собирается спать. Будешь чай?

– Не откажусь, – Борис забрал мою шубу и унес в гардеробную. – Ты заказал булочки с маком?

– Их не было, взял абрикосовые слойки. Мой руки и проходи в столовую.

Я кивнула, искренне улыбнулась и сама потянулась к мужу, чтобы благодарно чмокнуть его в щеку.

Все-таки десять лет брака – показатель того, что этого мужчину есть за что любить.

В последние несколько лет я никогда всерьез не задумывалась о своей беременности. Казалось, что годы, когда нужно рожать, уже позади. Мы с Борисом не мечтали о топоте маленьких ножек в доме и не планировали большой семьи.

А лет десять назад, когда мысль о детях не казалась такой нереальной, я совершенно иначе представляла себе радости грядущего материнства.

– Как же плохо, – сказала я сама себе под нос, едва поднимаясь с кровати.

Могла ли я предположить, что в жизни беременность совсем не такая, как в голливудских фильмах?

Просыпаться беременной оказалось куда сложнее. Да и пробуждение это было совсем не радужным.

Несмотря на полное отсутствие живота и умеренный токсикоз, утро было для меня настоящим испытанием.

Я не могла выспаться ровного с того дня, как узнала о своей беременности.

По утрам отекали руки, ноги, пальцы. Лицо делалось таким круглым, что я едва могла открыть глаза и посмотреть на себя в зеркало.

– Как эти беременные молодые девочки умудряются выглядеть счастливыми и очаровательными? На меня же без слез не взглянешь.

Я тихо радовалась тому, что сплю отдельно от Бориса. Хотя бы он не видит всей этой красоты…

Сегодня по совету Галины Яковлевны я отправила мужа спать в гостиную на диван, обосновав это своим обострившимся токсикозом.

Токсикоза, как такового, у меня не наблюдалось. Но рядом с Борисом безбожно мутило. Все его духи…

На этом этапе мне и впрямь было комфортнее спать одной.

Потихоньку я прислушивалась к своему организму, старалась понять как мне удобнее спать, на каком боку лучше лежать и как подниматься с постели по утрам.

Все это было для меня чем-то необычным, при этом очень личным и интимным. Я не хотела, чтобы кто-то кроме меня наблюдал за этим процессом становления будущей матери.

Утром хватало часа, чтобы привыкнуть к ощущениям нового дня, рассмотреть живот, который, как мне казалось, увеличивался с каждой секундой, погладить Малыша.

После этого я шла в ванную, умывалась, приводила себя в порядок и как ни в чем не бывало спускалась на первый этаж в столовую.

– Доброе утро, – муж и свекровь уже сидели за столом и пили ароматный фруктовый чай с сырниками.

– Здравствуй, Оленька. Будешь чай или сделать тебе кофе? Боря, позаботься о супруге.

– Конечно. Садись, Солнце, – мужчина заботливо придвинул для меня стул, помогая сесть, поцеловал в щеку и шепнул на ухо, что я прекрасно выгляжу.

Это было особенно лестно, учитывая, что я знала, как выгляжу на самом деле.

Борис скрылся на кухне, когда Галина Яковлевна перекинулась через стол, чтобы шепнуть мне:

– Милая, выглядишь не очень хорошо. Отекла, прыщики… Тебе, может, к косметологу?

– Я просто не накрасилась, – буркнула, распуская волосы, чтобы прикрыть часть лица. – И перенервничала.

– Это точно! Все болезни от нервов. Давай с тобой сходим в спа? Расслабимся, приведем себя в порядок.

– Не в ближайшие дни.

– Какие-то планы на ближайшие дни? – с кухни вернулся Борис и поставил передо мной кружку некрепкого кофе со сливками. – У меня было к вам предложение на сегодняшний вечер.

– Ты о благотворительном вечере в центральной галерее? Даже не уговаривай! – Галина Яковлевна не стала ничего слушать и подскочила со своего места.

Хоть женщина и пыталась натянуть маску брезгливого безразличия, в ее взгляде я увидела секундную панику, смешанную со страхом и замешательством.

Я тоже слышала что-то о предстоящем вечере. По большей части потому что Миролюбов старший был одним из меценатов и приглашенных гостей тусовки.

Они со свекровью каждый год посещали это мероприятие, а вот мы с Борисом почему-то обходили его стороной.

– Мама, оставь эмоции, ты же взрослый человек. Наше появление там будет отличным поводом объявить о воссоединении семьи. И у вас с папой будет возможность поговорить.

– Знаешь, а ты прав! – Галина Яковлевна вдруг воодушевилась, затянула пояс домашнего шелкового халата и гордо вскинула голову. – Во сколько начало? В семь, кажется? Оля, будь готова через два часа, поедем в салон. Сначала за платьем, а потом в салон!