Касание молнии - Анастасия Малышева Страница 8

Когда восьмиметровая самка приблизилась ко мне, я протянула руку, касаясь холодной и гладкой морды. Лоли ткнулась в мою ладонь, и я почти услышала, как она фыркнула. Радуясь мне. Я тоже скучала, малышка.

Почувствовав колебание воды, я повернула голову и увидела, что Тревор и Билл присоединились к нам. Эти двое большую часть времени проводили в воде, а не на суше, так что, кажется, каждый краб знал их в лицо. Поэтому, Лолита и остальные даже не дёрнулись, сохраняя спокойствие и продолжая кружить вокруг нас. Моя девчонка снова ткнулась моськой в мою руку и поплыла наверх – глотнуть воздуха.

Я поспешила за ней и вынырнула, выплёвывая изо рта трубку и поднимая маску на лоб. Лоли тут же ткнулась носом мне в плечо, подставляя своё местечко под плавником, чтобы я его почесала. Косатки по природе своей не особо тактильные, но есть у них особые чувствительные точки, и, если их найти – грозный кит-убийца становится более ласковым, чем собака.

– Привет, красавица, – пробормотала я, поглаживая холодную гладкую кожу.

Лолита в ответ издала нечто среднее между скрежетом и кряканием, ударяя ластой по воде. Игривая девочка. Всё же свобода пошла ей на пользу.

Мы ещё какое-то время провели на поверхности – малышка безропотно позволила мне осмотреть её и проверить на предмет возможных травм. Датчик, который я лично закрепила под её спинным плавником, сидел как влитой и слетать не собирался. Шестидесятилетняя самка косатки была совершенно здорова и вела себя, как мелкая девчушка, а не солидная дама.

Когда она снова удалила ластами по воде, выдавая нетерпение, я кивнула, убирая образцы с её ДНК в небольшую сумку на боку и кивнула:

– Уговорила, уговорила. Давай поиграем.

Надев маску и продув свой намордник, который снабжал меня кислородом, я нырнула в воду. Лолита поспешила за мной. Зацепившись руками за её спинной плавник, я позволила ей направлять меня и задавать темп нашим движениям. Всё равно угнаться за этими гонщиками у меня не было ни единой возможности. Так что я могла только расслабиться и позволить другому разумному существу взять всё в свои руки. Точнее, ласты.

Я чувствовала такую невероятную свободу, когда оказывалась под водой. Там не было стен, не было никаких границ. И мыслей тоже не оставалось – их все словно смывало волной, оставляя вместо себя приятное звенящее ощущение пустоты. Абсолютное счастье.

Под водой мы трое провели не менее двух часов – пока баллоны с воздухом полностью не опустели. После мы выбрались на катер, разложив мокрые гидрокостюмы и сидели, заполняя отчёты в планшетах. Предусмотрительный Тревор захватил боксы с сендвичами и бутылки с водой, так что на обед, как это часто бывало, мы решили не возвращаться. Косатки кружили вокруг, переговариваясь между собой. Это было просто музыкой для моих ушей.

Лолита плавала возле борта, на котором уселась я, уже переодевшись в захваченные с собой шорты и футболку, пережёвывала сендвич с тунцом и заполняла формуляр.

– Даже не вздумай подкармливать её, – проворчал Тревор, присаживаясь рядом и глядя на Лоли, – Всё, ей доступ к этой кормушке закрыт.

– Да знаю я, – хмыкнула в ответ, чуть отодвигаясь и давая ему место, – Сама учила её охотиться, чтобы она не была для стаи мёртвым грузом.

– Удивительно, что её приняли, – задумчиво протянул парень, – Такие случаи очень редкие. Взрослую самку, которая уже никогда не даст потомства, и к тому же, весьма плохо охотится. У нас тут живёт очень добрая стая.

– Нала всегда казалась мне душкой, – отозвалась я с улыбкой.

Косатки жили семьями, в которых царил матриархат – я это уже говорила. Возглавляла стаю всегда самка, которой все беспрекословно подчинялись. У стаи, которая жила в заповеднике, такой альфа-самкой была Нала – старейшая из них. Если верить дневникам наблюдения моей матери и тех, кто наблюдал за косатками ещё до открытия заповедника, ей было уже около девяноста лет. Когда я видела её – огромную и непоколебимую, с небольшим белым пятном у хвоста, меня наполнял какой-то трепет и восторг. Столько мощи и мудрости…аж мурашки по коже.

– Как думаешь, Лолита когда-нибудь найдёт себе друга? – прервал мои мысли Тревор.

Чуть подумав, я покачала головой:

– Не думаю. Ей мужики уже без надобности. Она будет дерзкой старушкой. Возможно, одной из тех, что плавают вокруг и крякают, что весь молодняк – проститутки и наркоманы.

Парень хохотнул:

– Дани, ты как скажешь тоже. Откуда всё это берётся в твоей голове?

– Хотела б я знать, – хмыкнула я в ответ.

– Ребят, – позвал нас Билл, – Уже вечереет, пора возвращаться.

Вздохнув, я кивнула. Надо – значит, надо. Обернувшись и посмотрев на выжидающе застывшую Лолиту, я перегнулась через край бортика и погладила её по носу. Знаю, знаю – не было у косаток носов, но я всегда так называла ту часть морды, где он, в теории мог бы быть.

– Мне пора, красотка, – пробормотала я, чувствуя под ладонью прохладную и гладкую кожу, – Увидимся через пару дней.

Лоли что-то крякнула в ответ, как будто действительно меня поняла, после чего нырнула под воду. Вот и попрощались.

До берега мы добрались до обидного быстро. Вот так всегда – путь до пункта назначения занимает так много времени, а обратно словно кто-то съедает половину дороги. Слизывает языком – только и видели. Но я не могла отрицать того, что устала – мышцы после долгого плавания ныли и требовали, чтобы я перестала их истязать.

– Как всё прошло? – спросил Джек, когда мы втроём вернулись в центр наблюдений.

– Отлично, – улыбнулась я, – Лоли – просто чудо. Отлично осваивается. Я взяла пару образцов её ДНК. Приму душ – и отнесу в лабораторию, пусть ребята посмотрят, всё ли с ней хорошо.

– О, заодно загляни в кабинет нашего нового босса – тут залетал его помощник, искал тебя. Как метеор: прилетел – что-то вякнул – улетел. Даже не рассмотрела его толком. Но месседж уловила.

Раз – и всё. Хорошего настроения как не бывало. Скривившись, я всё же кивнула – ну, не могла же я от него бегать вечно.

Заняв душевую и приведя себя в порядок, смыв всю соль, что налипла за день, я переоделась в свежие брюки и футболку с длинным рукавом. Мягкая ткань приятно облепила тело, и я вздохнула. Куда больше мне хотелось дойти до дома и упасть лицом в кровать, но я заставила себя встать – и пойти в сторону основного здания научного центра. Четыре этажа лабораторий, складов и прочего. Там же располагались кабинеты руководства. Один даже вроде отводили мне – да, второй кабинет. Могу себе позволить. Когда-то его занимала моя мама, потом он отошёл ко мне. Но я в нём ни разу не была. Не удивлюсь, если его занял белобрысый помощник румына. Да и ладно. Не жалко.

Забросив образцы в лабораторию, я поднялась на последний этаж и, приблизившись к двери кабинета, замерла. На ней висела табличка: «Нелу Далка, исполнительный директор». Ты посмотри на него, уже и табличку сменил, гад! Мысленно фыркнув и послав его по матери, я постучала.