Тонкая грань - Ронда Бэйс Страница 8

— Спи, малыш, — прошептала она, с любовью глядя на симпатичное детское личико. — А я к тебе еще приду, поверь…

Она осторожно положила малыша на белоснежную простынку, еще несколько мгновений полюбовалась им.

— Спасибо, — поблагодарила Сабрина медсестру, когда они вышли из детского отделения.

— Не за что, — ответила та. — Так тоскливо сидеть всю ночь на одном месте… А так… хоть какое-то отвлечение… — неожиданно призналась она.

Сабрина ничего не сказала.

Душа ее пела от осознания того, что появился на свете маленький человечек, которому она сможет дарить свою любовь.

Она уже строила планы на будущее.

Когда Шарлиз выздоровеет и выпишется из больницы, Сабрина будет помогать ей. Будет ухаживать за сыном подруги, станет самым необходимым в жизни Шарлиз человеком. И тогда, возможно, у нее получится проводить все больше времени в компании этого крохотного человечка, которого она уже успела полюбить всей силой своей нерастраченной материнской любви.

Шарлиз по-прежнему лежала без движения, когда Сабрина вернулась. — Это нормально? — спросила она у медсестры, которая ее сопровождала.

— Да, бывает, — кивнула та, приближаясь к приборам и проверяя их работу. — Она перенесла сильный стресс, и теперь ее сознание блокируется от окружающего мира. Иногда это проявляется в настолько радикальной форме…

— Понятно, — вздохнула Сабрина.

Проверив приборы, медсестра оставила Сабрину наедине с лежащей без сознания подругой.

— У тебя такой чудесный сын! — сказала Сабрина, приблизившись к кровати и всматриваясь в бледное лицо Шарлиз. — А ты все лежишь! — с упреком заметила она. — Надо встать, встрепенуться! Тебе надо растить его! Шарлиз!

Ничто не дрогнуло в лице подруги на эти призывы. Она все так же лежала, не подавая никаких признаков жизни.

Сабрина вздохнула.

— Я буду с тобой, пока ты не очнешься и не придешь в норму, — тихо сказала она. — Я буду с твоим сыном, потому что ему сейчас нужно материнское тепло, которого ты не можешь ему дать… — помолчав немного, добавила она.

И она поняла, что так и будет.

У нее появилась возможность занять в жизни Шарлиз и ее сына наиглавнейшее положение, и не стоило от этого отказываться.

Сабрина понимала, что ей дается мизерный шанс хоть частично почувствовать себя матерью, и не собиралась терять его.

Кира вошла в квартиру и бросила ключи на тумбочку.

Слезы все еще катились из ее глаз. Слезы горечи от потери, с которой ничто не могло сравниться.

Она прошла в гостиную и села на диван. И тут же заревела, повалившись и уткнувшись в небольшую диванную подушку, лежавшую в углу. Она долго плакала и никак не могла остановиться. Ничто больше никогда не порадует ее. Тоска и серость теперь рядом с ней, чтобы остаться навсегда…

Она даже не смогла попрощаться с Хантером! Не смогла приблизиться к гробу, чтобы поцеловать своего любимого в последний раз. Она видела спины нескольких человек, столпившихся друг возле друга и слушающих слова священника, и не решилась приблизиться к ним. Как бы она объяснила всем этим людям, кто она такая? Как?!

Но ей так хотелось попрощаться с ним… И она стояла неподалеку и беззвучно плакала, наблюдая за похоронами. Никто не обратил на нее внимания.

И вот теперь она дома и готова выть от безысходности, заполнившей ее мир.

Нет надежды ни на что хорошее…

Нет никакой надежды…

Как с этим жить?..

Кира не представляла.

Сильный звук ударил по стенам и ворвался в ее уши. Кира вздрогнула, села на диване.

Такое впечатление, будто стены содрогались под ударниками музыкантов.

Кира поднялась. Похоже, что у соседа опять вечеринка. Но сегодня она не собиралась терпеть его шумное сборище. Сегодня у нее горе. Горе! Неужели никто не может это понять?!

Стиснув зубы, она вышла из квартиры и требовательно постучала в соседнюю дверь.

Ей долго не открывали. Видимо, громкие звуки музыки заглушали стук. Но наконец замок щелкнул, дверь распахнулась.

— Здравствуйте. — Перед ней стоял мужчина и удивленно смотрел на нее. — Вы случайно не ошиблись квартирой? — с доброжелательной улыбкой осведомился он.

— Судя по всему, нет, — довольно резко ответила Кира, сразу давая понять, что разговор приятным не будет.

— Постойте, я угадаю, — перехватил инициативу мужчина. — Вы моя соседка?

— Да. — Кира гордо вскинула голову, — и я бы попросила вас сделать музыку потише!

Мужчина вздохнул. Он только сейчас заметил, что молодая женщина, обычно предпочитающая в одежде яркие цвета, сегодня в черном.

Поняв всю серьезность момента, он вздохнул.

— Простите, может быть, войдете? — Он посторонился, предлагая ей пройти.

— Нет, спасибо. Я пойду. Спасибо, что…

Не договорив, Кира метнулась в свою квартиру и захлопнула дверь.

Ее сосед еще какое-то время постоял на пороге, затем пожал плечами и закрыл дверь, вернувшись в квартиру. Он выключил музыку и задумался. Судя по всему, у этой женщины, что побеспокоила его, действительно какое-то горе…

Он позвонил друзьям и сообщил, что вечеринка отменяется. Он и сам не понимал, зачем это делает.

Кира плакала. Ей казалось, что горе переполняет ее, вместе со слезами выходя наружу. Но легче не становилось. Будто внутри нее находился непрекращающийся источник.

Она плакала и плакала, а слезы все не заканчивались.

Неожиданный стук в дверь прервал ее рыдания.

На миг Кире показалось, что это Хантер, что кошмар закончился и все стало по-прежнему. Она вскочила с дивана, выбежала в холл, распахнула дверь и замерла…

Перед ней стоял сосед и виновато улыбался.

— Знаете что… Я вдруг подумал, что вы не откажетесь от конфет. — Он смущенно показал ей большую коробку.

Кира не ответила. Разочарование отчетливо читалось на ее лице. И слезы вновь закапали из ее глаз.

— Давайте вы угостите меня чаем и все расскажете, — предложил мужчина. — Кстати, меня зовут Майкл Кроули.

— Кира Стоун… — Она посторонилась, пропуская его в квартиру.

Кира даже сама не понимала, зачем это делает. Просто вдруг осознала, что самой ей не справиться с этим горем. И, возможно, Майкл именно тот человек, который хоть немного облегчит ту тяжелую ношу, которую судьба тяжелым рюкзаком забросила ей за плечи…

Она прошла на кухню и включила чайник. Майкл положил коробку на стол, присел на один из табуретов. Они молчали все то время, пока Кира готовила чай.