Женщина с дурной репутацией - Аманда Маккейб Страница 8

Собрав их вместе, Джульетта опустилась на колени перед столом, крепко сжала руки и закрыла глаза.

— О, великий Боже, — прошептала она. — Молюсь за то, чтобы сегодня вечером мне открылись тайны, и я снова заняла свое место в этом мире. Помоги мне узнать правду. Направляй мои действия. Защити меня. И помоги мне узнать, что в Венеции понадобилось этому синьору Веласкесу, — тихо добавила она. — Аминь. — Джульетта перекрестилась, встала, взяла отобранные травы, ступу и пестик. Эти часы, скрытые тайным покровом глубокой ночи, принадлежали только ей. Она могла воспользоваться уроками, которые ей преподали мать и бабушка. Они либо принадлежат только ей… либо же предвещают ей смерть.

Однако, несмотря на опасности, она была вынуждена пользоваться своими знаниями, чтобы помогать другим женщинам всякий раз, когда это возможно. Таким женщинам, как Козима Ландуччи и она сама. Даже угроза смерти на костре не смогла бы остановить ее.

Даже колдун с бирюзовыми глазами не мог бы повлиять на нее. Все было предопределено.

— Мадонна!

Голос Бьянки, прозвучавший среди корзинок и ящиков кладовой, напугал. Джульетта чуть не ударилась головой о ящик, который распаковывала. Она подалась назад, крепко держа в каждой руке по банке с маслом.

Джульетта пересчитывала полученные товары, заканчивая инвентаризацию магазина, однако в действительности ее мысли витали далеко, тем не менее, возвращаясь к смеси, которая медленно булькала и бродила в тайной комнате.

Она старалась не думать о Льве.

— Да, Бьянка, в чем дело? — спросила Джульетта, осторожно возвращая банки в обитый ящик. — Тебе нужна помощь в магазине?

Бьянка закрыла за собой дверь, прислонилась к ней, зажала рот носовым платком и безудержно захохотала.

— Он здесь.

Джульетта сразу догадалась, кого Бьянка имеет в виду. Она отвернулась от служанки, чтобы та не видела ее неожиданно покрасневших щек, и занялась уборкой инвентарных книг, лежавших на полу рядом с ней. Необходимо было успокоиться, немедленно прервать этот нелепый спектакль, иначе она начнет безудержно хихикать, как ее глупая служанка!

Речь ведь идет о деловых отношениях. Вот и все.

— Синьор Веласкес? — поинтересовалась она.

— Да. Он выглядит еще очаровательней, чем прежде.

— Ну что ж, Бьянка, заказанные им духи находятся под прилавком в фиолетовом стеклянном флаконе. Можешь завернуть флакон для «очаровательного» господина.

Вот так, она отправит Веласкеса восвояси, даже не встретившись с ним.

Однако в жизни не все так просто.

— Нет-нет, мадонна. Он хочет видеть только вас.

Он хочет видеть ее? К чему это? Если бы у Джульетты было время, она бы поломала голову над этим, а теперь придется дожидаться, пока он уйдет и она останется одна в своей комнате. Сейчас же его надо обслужить, ведь он — важный клиент.

Важный клиент, пожелавший встретиться с ней. Только с ней.

Джульетта встала, сняла передник, смахнула пыль со своих черных юбок. Ее мучило странное недоброе предчувствие, но она отмахнулась от него, прошла мимо Бьянки в магазин. Бьянка захлопнула за ней дверь.

Утром обе они были очень заняты. Многим клиентам не терпелось получить новые духи к карнавалу, и покупатели теснились в магазине, желая завладеть своей покупкой, узнать последние сплетни о смерти Ландуччи, о том, чем занимался Лев.

И вот теперь, в предобеденное затишье, явился всего один покупатель — Марк Антонио Веласкес.

Он стоял, отвернувшись от нее, изучая партию новых французских масляных горелок, что дало Джульетте возможность рассмотреть его. Она уже стала думать, что преувеличила его обаяние, представила его выше ростом, чем он был, сильнее, смуглее, сотворила из него плод поэтической фантазии. Но она ошибалась — он оказался таким же, каким запомнился ей. Сегодня, в бархате травянисто-зеленого цвета, он выглядел столь же ярким, как и в красных одеждах два дня назад. Вырезы на рукавах были отделаны серебром, короткий плащ подбит мехом серебристой лисы. Держа в руке зеленый бархатный головной убор, Марк неторопливо вертел его длинными пальцами. Его ниспадавшие блестящие волосы сверкали на солнце.

С мочки уха по-прежнему свисала жемчужина, выгодно оттеняя его волевой гладкий подбородок. Лоб бороздила небольшая морщинка, пока он разглядывал горелки, однако Джульетта догадалась, что они вовсе не предмет его мыслей, которые витают где-то очень далеко.

Как и ее мысли в прошедшие два дня.

Хотелось бы ей знать, о чем он думает, что скрывается за внешним видом элегантного героя, бравого морского капитана, которого восхваляла вся Венеция. И не просто хотелось, она жаждала этого. От желания, которое она считала давно умершим и похороненным, желания понять другого человека, узнать, что она не одинока, у Джульетты сдавило в груди.

Почему она испытывает такие чувства к совершенно незнакомому мужчине? Она видела его второй раз в жизни и вообще полагала, что подобные искушения остались в прошлом. Несомненно, ее ослепила его красота, как и любую другую женщину в Венеции в эти дни. В своем магазине Джульетта только и слышала разговоры о Льве, о дамах, с которыми он танцевал на балах, о почестях, которыми дож осыпал его. Джульетте хотелось бы подумать, что он ей надоел… если бы столь внимательно не прислушивалась к любому обрывку разговора о нем.

Очевидно, все объяснялось тем, что у нее разыгралось воображение от бессонных ночей и приближения волнующего карнавала.

— Добрый день, синьор, — сказала Джульетта, выходя из тени. — Рада снова видеть вас в нашем магазине.

Марк быстро повернулся к ней, его хмурая задумчивость сменилась уже знакомой очаровательной улыбкой. Его глаза сегодня почему-то казались не бирюзовыми, а сине-зелеными, как глубокая морская вода. Он взял ее руку и поднес к губам в мимолетном приветствии. Мимолетном, но не безразличном. Господа обычно лишь чуть склонялись над рукой дамы, однако он коснулся ее губами мягкими, как облако, и теплыми, как лето. Марк резко вдохнул, Джульетта почувствовала его дыхание над рукой. Затем он отпустил ее руку, отошел, и его лицо неожиданно обрело серьезное выражение.

Испугавшись, Джульетта отступила.

— Я… ваши духи готовы, синьор. Они в фиолетовом флаконе из муранского стекла, это цвет фиалок. — Джульетта нырнула за прилавок достать флакон, на это у нее ушло больше времени, чем обычно, ибо ей надо было принять безмятежный вид. Она явно что-то почувствовала, когда он столь нежно коснулся ее руки. Здесь крылось не только сексуальное влечение, хотя, разумеется, без него не обошлось, но и нечто большее. Повеяло чем-то мрачным, сакральным и безграничным.

Прошло много времени, прежде чем у нее проявился волшебный дар матери. Неужели он вернулся именно сейчас, в присутствии этого мужчины? Что это могло означать?