Лорд-грешник - Мэдлин Хантер Страница 8

– Мы не сможем закончить, пока здесь лорд Линдейл.

– Тогда найди способ выпроводить его. Майкл сказал, что граф рассчитывает уладить дела за несколько дней, и спрашивает, какую должен комнату ему приготовить.

– Они могут устроиться в конюшне.

– Теперь не могут, как тебе известно.

Брайд оглядела спальню. Иметь собственную комнату было одним из преимуществ старшей сестры – маленькая компенсация за беспокойство и ответственность.

– Лорд Линдейл может пользоваться этой комнатой, а я перееду к вам с Джилли.

– А как же Майкл?

От Брайд не укрылась фамильярность обращения Джоан со слугой Линдейла. За обедом Джоан краснела гораздо чаще, нежели за все последние пять лет. Вообще-то это не было ей свойственно, но на этот раз Брайд могла понять сестру. И все же, хотя Майкл довольно красив и обаятелен, нечто в нем, едва уловимое, заставляло предполагать, что он далеко не так хорош, как его внешность. Этот человек напоминал Брайд прохвоста, который сперва дурит тебе голову, а затем обчищает твой карман.

– Майкл может жить в этой комнате с лордом Линдейлом или спать в конюшне. Больше здесь места нет. И еще – я не хочу, чтобы он путался у меня под ногами в кухне или в библиотеке. Помоги мне собраться, потом достань раскладушку. Кстати, насчет Майкла. Я видела, как ты флиртовала с ним за обедом. Довольно того, что я вынуждена следить за Мэри, когда в наши владения ступает нога мужчины. Будь добра, избавь меня от лишних неприятностей: ты слишком благоразумна, чтобы поддаться такому человеку.

– Ну да, ты всегда и обо всем знаешь лучше, не так ли?

Брайд замерла. Сегодня в очередной раз сестры указывают ей, что она не имеет права давать им подобные советы. Такое случалось и прежде, но редко и не столь вызывающе.

Она сунула в руки Джоан стопку одежды, и когда та молча вышла из комнаты, убедилась, что ее сундук заперт, проверила, достаточно ли в шкафу места для одежды лорда Линдейл а, и начала освобождать ящик. Переложив свои вещи в другие ящики, Брайд разобрала личные сокровища, лежавшие под бельем. Миниатюры отца и матери она спрятала в письменный стол, но тонкую кожаную папку задержала в руке.

Брайд уже год не открывала это напоминание, решив больше не рассчитывать на обещания того, кто там изображен. В темноте она встала с кровати, отнесла папку к лунному свету, падавшему из окна, и целый час боролась с желанием взглянуть на рисунок, зная, что, увидев это лицо, почувствует боль, а не успокоение.

Какова будет ее реакция теперь? Испытывая себя, Брайд раскрыла папку и взглянула на портрет молодого человека. Она сама его нарисовала, потом сделала обтянутую кожей папку, чтобы сохранить этот маленький кусок бумаги. Ни умения, ни материалов для создания миниатюры у нее тогда не было, но она сумела уловить и передать сходство.

Теперь Брайд пыталась вспомнить, точен ли портрет. Действительно ли его рыжеватые волосы были растрепанными, а во взгляде угадывалась сердечность, или она это просто вообразила?

По крайней мере, человек, изображенный на рисунке, никогда бы ее не покинул и не заявил, что уезжает, чтобы помочь ей, хотя на самом деле бежал от ее объятий. Он давно бы вернулся или написал, что с ним не случилось ничего плохого.

А может, сходства нет вообще? Может, любовь затуманила ее взгляд, и она не увидела правду? Мэри с Джоан явно так и решили.

Закрыв папку, Брайд положила ее в письменный стол к миниатюрам. Увы, глядя на это лицо, она до сих пор чувствовала печаль, а в ее душе возникло опасение, что он лишь навредил бы ей, пытаясь ее защитить. Скорее всего, теперь он живет в каком-нибудь далеком городе и ласкает другую женщину.

На этот раз граф перелистывал одну из тетрадей отца, и Брайд с трудом подавила раздражение. Библиотека забита книгами, их целое море, однако Линдейл умудрился натолкнуться именно на эту тетрадь. Почему?

– Интересы вашего отца были весьма обширны, – заметил граф. – Похоже, он собирал все, что мог найти о кельтской культуре севернее стены Адриана.

– Да, он был от природы очень любознательным человеком.

– И образованным, как видно.

– Отец не учился в университете, но многие из учившихся там остались невеждами, так что это еще ни о чем не говорит.

Линдейл поднял бровь, подозревая, что Брайд включила его в число тех, кто учился; затем он с интересом взглянул на книжные полки:

– Здесь много учебников. Ваши?

– Меня учили родители, а я помогала отцу учить моих сестер. Мы все часто пользовались библиотекой.

– Это объясняет вашу манеру говорить. Признаться, такого я не ожидал. – Граф снова заглянул в тетрадь. – Здесь описаны некоторые ритуалы. Ваш отец действительно следовал им?

Брайд поняла, куда он клонит. Этак Линдейл вскоре сочтет ее отца в лучшем случае эксцентричным, а в худшем – сумасшедшим.

– Он занимался этим в качестве опыта. Не было другого способа узнать, имеют ли они какое-либо значение в обычной жизни.

– И как, имеют?

– Отец считал, что да, однако исследования не содействовали распространению нового язычества, лорд Линдейл, он только хотел, чтобы шотландцы знали свои древние корни и гордились ими. Он любил эту страну.

Граф отложил тетрадь.

– Полагаю, мистер Камерон был якобитом.

– Как любой настоящий шотландец.

Эван окинул собеседницу подозрительным взглядом:

– Ваш отец придерживался радикальных взглядов? До сих пор есть люди, считающие, что Шотландия должна отделиться от Великобритании.

– Если бы вы прочли все записи, то поняли бы его точку зрения на столь спорный вопрос. – Но лучше бы он все же не читал, потому что ее отец забавлялся теорией и стратегией заговоров, которые записывал в свои тетради. – Если вы не полный глупец, то, конечно, сознаете, что это лишь упражнения творческого ума, а не реальные угрозы.

– Другие могли с этим не согласиться, мой дядя, например. Я думаю, что бы ни произошло между покойным графом и вашим отцом, виной тому были эти творческие упражнения.

Брайд была счастлива, что гость думает именно так, и предпочла не возражать.

– А ваша точка зрения, мисс Камерон, совпадает с отцовской?

– Странный вопрос, сэр. Вы спрашиваете так, будто у женщины есть точка зрения.

– Иными словами, они совпадают.

– Когда вы сказали, что приехали узнать, как мы живем, то объяснили это заботой о нашем благополучии, а не желанием выяснить наши взгляды на политику. – Брайд вернула тетрадь на полку. – Кстати, ваш интерес пробудил и мое любопытство. Я хотела спросить, может, ваши предки были при Каллодене или даже при Беннокберне?

Граф слегка покраснел. Так она и думала. Пусть этот лорд носит шотландское имя и шотландский титул, но его семья половину тысячелетия была орудием англичан.