Только любовь - Элизабет Лоуэлл Страница 8

Тех продуктов, которыми располагала Шеннон, едва ли хватит ей на пару недель.

– Где носит вашего мужа? – в сердцах воскликнул Бич. – Ему бы следовало быть здесь!

Шеннон надеялась, что уже достаточно стемнело и Бич не сможет прочитать тревогу в ее глазах. Чероки была права. Что бы ни случилось с Молчаливым Джоном, люди должны верить, что он жив, может в любой момент появиться без предупреждения, поразить оленя или человека с трех тысяч ярдов.

– Молчаливый Джон там, где он находится, – сурово ответила она.

– В Холлер-Крике ходят слухи, что вы вдова, – возразил Бич. – Говорят, что Молчаливый Джон погиб и что вы голодаете в своей забытой Богом хижине.

Красавчик зарычал.

Бичу захотелось также зарычать.

Шеннон не ответила. Она продолжала стоять, расставив для устойчивости ноги и сжимая дробовик в занемевших руках.

Внезапно начавшийся ливень обрушился на поляну, погасив последние краски заката. Время от времени потоки воды стекали с широкополой шляпы Бича на плотную шерстяную куртку.

От дождя Шеннон защищал козырек крыши, но от пронизывающего ветра защиты не было. Временами ее окатывало брызгами, и видно было, что она дрожит мелкой дрожью.

– Будьте же наконец благоразумной, – как можно более спокойно проговорил Бич.

– Я веду себя вполне благоразумно…

– Мэрфи обманывал вас много лет, – продолжал Бич, не обращая внимания на реплику Шеннон. – Когда я указал ему на это, он решил выдать разницу, вот и все. И никаких обязательств с вашей стороны не требуется.

Шеннон открыла рот, собираясь что-то сказать, но Бич не дал ей такой возможности:

– И не думайте, что вы обязаны мне чем-то за доставленные продукты. Я ехал в сторону золотых залежей выше Аваланш-Крика, так что никак не мог объехать вашу хижину.

– Очень милая сказочка, – перебила Бича Шеннон, хотя в душе ей очень хотелось бы в это поверить. – Я ее уже слышала и раньше. Я не принимаю помощи от изголодавшихся по женщине мужчин.

Холодная струя хлестнула Бича по одной щеке, высказанная правда – по другой, словно испытывая его терпение.

– Я не такой, как другие, – процедил он сквозь зубы.

– Ну да, рассказывайте, – не согласилась Шеннон. – Вы намерены сказать, что не хотите меня?

Бич открыл было рот, но тут же закрыл его. Ложь была не в его характере.

– Я хочу вас, – признался он.

Невольная дрожь прошла по телу Шеннон, когда она услышала столь откровенные слова Бича.

– Но я никогда не стану принуждать вас, Шеннон, – тихо добавил он. – Обещаю.

– Чтобы вам было легче сдержать свое обещание, садитесь на лошадь и уезжайте.

– Послушайте, – начал Бич.

– Нет, это вы послушайте, – решительно перебила его Шеннон. – Вы точно такой же, как и все другие. Вы хотите моего тела и больше ничего. Вы не собираетесь жениться, не мечтаете о детях и о том, чтобы делить горести и радости всю жизнь. Все, что вам хочется, сводится к тому, чтобы провести несколько минут во тьме с «симпатичной малышкой», которая может быть вдовой, а может и не быть ею.

– Все обстоит совсем не так, – сердито возразил Бич.

– Разве? Вы хотите сказать, что предлагаете не только постель, но и руку и сердце?

Выражение лица Бича сказало Шеннон больше, чем ей хотелось узнать. Ее короткий смешок был холоднее свирепствующего в этот момент дождя.

– Я так и думала, – подытожила она. – Спасибо, но мне ничего не надо. У меня имеется все необходимое до возвращения Молчаливого Джона.

– А если он не вернется? Проклятие, если он погиб?! Что тогда?

Лежащий на спусковом крючке палец Шеннон напрягся. Слова Бича, его горячность усилили ее собственные страхи.

«Не спорь с ним, – приказала себе Шеннон. – Ты проиграешь. И уподобишься тем двум несчастным шлюхам… и тогда все мужчины на территории Колорадо будут знать цвет твоих сосков».

– Вы заслужили свое прозвище, – хрипло сказала Шеннон, – но даже вы не сможете упредить выстрел из дробовика. Так что забирайте свои продукты и увозите с собой свой голодный взгляд.

Шеннон показалось, что прошла целая вечность до того момента, когда Бич после ее слов повернулся и стал снова грузить мешки на тощую черную вьючную лошадь.

Молния на мгновение расколола сумеречную мглу. Удар грома последовал почти без задержки, поглотив все другие шумы и звуки. Дождь превратился в ливень, который, казалось, был способен погасить само адское пекло.

Хотя Бич находился всего в двенадцати футах от нее, Шеннон с огромным напряжением различала контуры его фигуры. Она отчаянно моргала глазами, понимая, что должна держать его под наблюдением, как бы ей ни мешали слезы и дождь.

Когда опять сверкнула молния, Шеннон увидела, что поляна безлюдна.

Бич исчез.

Шеннон закусила губу, чтобы не выкрикнуть его имя, не позвать его обратно и не предложить все, что он хочет, в обмен на пищу и безопасность.

А чего он хочет, она знала совершенно точно.

Калпепперы ей недвусмысленно объяснили, чего постоянно хотят мужчины. Они хотят поставить ее лицом к стулу, нагнуть и…

При мысли об этом она ощутила спазм в желудке, ей стало не по себе.

«Но может быть, Бич не станет просить меня об этом. Может быть, он просто хочет помочь мне, его удовлетворят моя благодарность и приготовленная мной домашняя пища».

Но затем Шеннон вспомнила его признание, горячий взгляд его серых глаз и решила, что не стоит себя обманывать.

«Бич хочет меня, это ясно. Точно так же, как Калпепперы».

Шеннон зябко поежилась, чувствуя, что насквозь продрогла. Ее личного опыта пока не хватало, чтобы прийти к выводу, что женщина терпит домогательства и грубые ласки мужчин в обмен на кров, пищу и безопасность.

И еще за детей. Этих милых малышей, которых можно пеленать, ласкать и любить, петь им колыбельные.

Красавчик заскулил и мягко обхватил руку Шеннон зубами, напоминая о своем присутствии. Это напомнило ей также о том, что она стоит под ледяным вечерним дождем и душа ее столь же пуста, как и поляна после ухода Бича.

«Перестань предаваться мечтам, – сердито приказала себе Шеннон. – Мать тоже мечтала – и что в результате? Явился никчемный заезжий мужчина, а затем навсегда бросил ее.

У нее появилась я. Я любила ее, а она любила только опий.

Чероки права. Любовь – это сказка, придуманная для, того, чтобы женщины не оставались одинокими и о них заботились мужчины».

Шеннон медленно повернулась и вошла в хижину, в которой было не намного теплее, чем под дождем.

Шеннон проснулась, когда еще не занялась заря. Гроза к тому времени утихла. Небо постепенно светлело и приобретало серебристый оттенок.