Лето в стиле ампир - Клио Найтис Страница 8

— Оно и видно, — буркнула Нэнси, расправляясь с грушей. Она все еще немного сердилась на подругу за то, что из нее приходится вытягивать каждое слово. — И что же, сравнение с графиней не в твою пользу?

Фелисия не ответила и вновь повернулась к зеркалу. Нэнси бросила на нее встревоженный взгляд. Она уже жалела, что не смогла удержаться от резкой реплики.

Однако Фелисия, пристально всматриваясь в свое отражение, вовсе не думала обижаться на подругу. Слегка нахмурившись, она пыталась представить, как, собственно, выглядела ее соперница. Ей вспомнились разделенные пробором великолепные блестящие волосы до плеч, огромные глаза, изящный овал лица.

Фелисия вновь внимательно посмотрела в зеркало. Что ж, волосы у нее ничуть не хуже. Волнистые, пепельно-русые, они крупными волнами разбегались по спине и плечам.

Полюбовавшись еще несколько секунд на свое отражение, Фелисия со вздохом отвернулась от зеркала. Она вынуждена была признать, что в сравнении с ослепительной миссис Фэйрфакс выглядит обычной девчонкой, пусть даже и хорошенькой.

Нэнси, до сих пор украдкой наблюдавшая за Фелисией, резко поднялась с кресла и встала напротив подруги, уперев руки в бока. Вся ее поза выражала непреклонную решимость.

— Вот что я тебе скажу, — заявила Нэнси. — Я пошла у тебя на поводу и устроила на эту работу вовсе не для того, чтобы ты продолжала свое сумасбродство.

Фелисия изогнула темную бровь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Выбрось это из головы, — упорствовала Нэнси. — Да, я хотела, чтобы ты убедилась, что между Гербертом и его женой царят мир и согласие, чтобы ты ощутила саму атмосферу этого дома… Чтобы ты наконец поняла: тебе никогда не удастся соблазнить Герберта, извини за прямоту. Тем более увести его у жены! — раздраженно выкрикнула Нэнси.

Она ненадолго прервала свою речь, но, поскольку Фелисия упорно продолжала молчать, вновь горячо заговорила:

— Ты ведь видела фотографию Саманты. Ну а с ней самой ты познакомилась?

Фелисия отрицательно покачала головой.

— Нет, — задумчиво ответила она. — По-моему, в тот раз ее даже не было в особняке.

— Вот! — радостно подхватила Нэнси. — Ну а когда ты ее увидишь, у тебя отпадут всяческие сомнения. Увести мужа у такой женщины просто невозможно. Она не из той породы. А уж когда ты увидишь их вместе… Может быть, хоть это тебя излечит.

— То есть ты изобрела для меня лекарство, — усмехнулась Фелисия, — из разряда «клин клином».

— А хотя бы и так! — Нэнси вскинула голову.

— Ладно, посмотрим, чья возьмет. — Фелисия вновь отвернулась к зеркалу.

Нэнси фыркнула и вернулась в свое кресло.

— Даже не вздумай попытаться с ней конкурировать, — устало проговорила она. — Выставишь себя на посмешище, вот и все, чего ты добьешься.

Фелисия взяла с туалетного столика расческу и рассеянно несколько раз провела ею по волосам.

— Я вовсе не собираюсь ни с кем соперничать, — проговорила она вполголоса, словно для себя самой. — Может, ты и права. Я постепенно привыкну к Герберту, найду в нем какие-нибудь недостатки.

Она грустно улыбнулась, словно заведомо отрицая подобную перспективу. Недостатки у Герберта Фэйрфакса!

Однако Нэнси, судя по всему, услышала лишь первую ее фразу.

— Не собираешься соперничать? — недоверчиво переспросила она. — Тогда зачем, собственно, ты все это затеяла? Разве не для того, чтобы оказаться в объятиях Герберта Фэйрфакса?

Нэнси по своему обыкновению не признавала никаких недоговоренностей. Видя, что Фелисия вновь погрузилась в задумчивость, она лишь недовольно покачала головой.

— Никогда не забывайте о благоразумии, юная леди, — напыщенно произнесла Нэнси.

Само построение фразы и тон, которым она была произнесена, так напомнили Фелисии отца, что она не смогла удержаться от смеха. А вслед за ней засмеялась и довольная Нэнси. Что ж, видимо, ее невозможная подруга решила наконец отдохнуть от своей меланхолии. По крайней мере, нынешним вечером.

— Ты куда-то торопишься? — Лорд Роуэлл, отложив накрахмаленную салфетку, вопросительно посмотрел на дочь, которая за время завтрака несколько раз бросала тревожный взгляд на часы, и это не укрылось от внимания ее отца.

Фелисия отодвинула тарелку с омлетом — она волновалась перед визитом в особняк Фэйрфаксов и почти не притронулась к завтраку. У ее беспокойства была и другая причина, ведь ей предстояло объяснить отцу свои ежедневные отлучки. О том, чтобы сказать правду, не могло быть и речи. Лорд Роуэлл, мягко говоря, не пришел бы в восторг, узнав, что его единственная дочь решила поработать каким-то там секретарем.

Фелисия нерешительно посмотрела на отца. Судя по всему, он ожидал ответа.

— Да, папа. — У Фелисии уже было заготовлено вполне правдоподобное объяснение. — Я решила дополнить свое образование и поступила слушателем на курсы при университете.

Лорд Роуэлл удивленно вскинул седеющие брови.

— Вот как? И что же ты будешь изучать? — Он казался искренне заинтересованным.

— Я решила глубже ознакомиться с историей искусства Средневековья. — Фелисия произнесла это без единой запинки.

Лорд Роуэлл несколько секунд не мигая смотрел на дочь, словно обдумывая услышанное, затем милостиво кивнул.

— Довольно странная фантазия, — произнес он раздумчиво. — Особенно если учесть, что прежде я не замечал за тобой подобной склонности. Полки твоей библиотеки вместо серьезных книг завалены разной дребеденью…

Фелисия с улыбкой опустила глаза. Отец оседлал своего любимого конька, но опасность миновала. Фелисия встала и, поцеловав отца, поспешно вышла из столовой.

Выводя из гаража свой «мерседес», она с грустью думала о том, что вновь вынуждена прибегать ко лжи. Причем ее ложь касается именно тех людей, которые ей по-настоящему дорога. Фелисии, от природы не склонной к лукавству, эта мысль была особенно неприятна. Девушка утешила себя тем, что ее предстоящая деятельность так или иначе связана именно с искусством. К тому же ей предстоит узнать много нового, значит, отцу она сообщила «почти правду». Эта мысль несколько приободрила Фелисию, и она смогла наконец сосредоточить свое внимание на дороге.

Фелисия медленно ехала вниз по центральной улице, которая в этот час была почти пуста. Фелисия с легкой завистью посматривала на немногочисленных пешеходов, неторопливо прогуливающихся по узким тротуарам. Выражение довольного спокойствия на их лицах так не вязалось с тем, что творилось сейчас в ее собственной душе. К тому моменту, когда Фелисия начала объезжать площадь, представлявшую собой ухоженную зеленую лужайку, она почти уверилась, что во всем городе лишь у нее одной совесть нечиста.

За площадью начинался Нортенгай-парк. Этот великолепный сад огибала с западной стороны довольно узкая улочка. Собственно, именно она и была конечной целью Фелисии. Улочка причудливо извивалась, втиснувшись между парком и набережной Эксе.