Достучаться до небес - Лорин Батлер Страница 8

— Это не смешно, Джекки!

Она медленно повернула голову в его сторону.

— Я не пьяна, Роналд, — нехотя произнесла она. — Я немного переутомилась, но не пьяна.

— Хорошо, допустим. Но ты хоть в состоянии посмотреть мне в глаза и объяснить, где тебя черти носили всю ночь и почему ты не удосужилась предупредить меня, что куда-то собираешься?

Да, она посмотрела ему в глаза. И ее взгляд был полон гнева. Что за пренебрежительный тон! Просто неслыханно! Он ведет себя так, словно она обязана ему отчитываться в каждом своем шаге. Нет, это уже слишком. Слишком!

— Прошу… прощения, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Но ты не мой отец, и я не собираюсь испрашивать у тебя разрешения куда-либо пойти. Я работаю на тебя, Роналд. Но мой рабочий день заканчивается в пять часов. Что я делаю после этого, никого не касается.

— Нет, это касается меня, пока ты живешь у меня в доме. Ты можешь представить, как я волновался, когда, вернувшись домой после двенадцати, не застал тебя?!

— А я держу пари, что это не то волнение, которое охватило меня, когда ты набросился на меня в темноте.

— Я не набрасывался.

— А ты думаешь, почему меня трясет до сих пор?

Вид дрожащей протянутой руки Жаклин и слезы на ее щеках заставили Роналда несколько поостыть. Да у нее сейчас начнется истерика!

В ту же минуту, не сознавая до конца, что делает, Роналд прижал ее к своей груди. Он ждал, что она оттолкнет его, но вместо этого Жаклин послушно прильнула к нему.

Джекки никогда не любила, чтобы ее утешали. Что же произошло сейчас?

— Извини, дорогая, — шептал Роналд, — я совсем не хотел напугать тебя. — Он нежно гладил ее по голове, как делал это, когда она была еще маленькой. — Я просто ждал тебя. И, когда услышал шум в прихожей, не подумал, что надо включить свет. Извини.

Роналд не знал, сколько они так простояли. Жаклин затихла, прильнув к нему. Как она была сейчас не похожа на ту Джекки — импульсивную, взрывную, не признающую никаких условностей. Ее нельзя было назвать красавицей в подлинном смысле слова. Но все в ней было полно очарования с намеком на тайну и страсть.

Он коснулся рукой ее лица. Кожа была необычайно нежной. И Джекки невинно потерлась щекой о его ладонь. Его сердце бешено заколотилось, когда он почувствовал, как его нежность перерождается в желание.

Если бы сейчас на месте Джекки оказалась другая женщина, он бы не раздумывая увлек ее в спальню. Но это была Джекки. Роналд поднял ее на руки и понес в ее комнату. У него перехватило дыхание от близости прекрасного юного тела. Но он позволил себе лишь прикоснуться губами к ее щеке.

Жаклин перевернулась на бок и взглянула на часы на прикроватной тумбочке. Они показывали семь, хотя солнце вовсю заливало комнату. Ее наручные часы утверждали совсем другое. Почти одиннадцать!

Роналд непременно убьет ее! Но прежде подвергнет чудовищным пыткам за опоздание.

Она рывком села на кровати, пытаясь вспомнить, что случилось после того, как она отключилась в объятиях Роналда. Но ничего не могла вспомнить.

— Отлично, — пробормотала она себе под нос, натягивая халат и лихорадочно соображая, что сделать сначала — принять душ или выпить чашку кофе.

Приняв окончательное решение, она поспешила на кухню.

— Господи, как я могу быть такой беспечной?! — воскликнула она.

— Я уже начинаю думать, что… Роналд!

Она остановилась как громом пораженная.

— Что ты здесь делаешь?

— Пью кофе, как видишь.

Она не могла бы сказать, что испытала в это мгновение — облегчение или ужас. Сегодня вроде бы пятница. Тогда почему он не в офисе? Может быть, уже наступила суббота? Нет, конечно нет. Не могла же она проспать больше двадцати четырех часов.

Роналд с видимым интересом наблюдал за Жаклин. Как ей удается выглядеть по-детски невинной и сексуально притягательной одновременно?! Несмотря на небрежно наброшенный халат и растрепанные волосы, она казалась ему бесконечно привлекательной.

— Сегодня п-пятница? — спросила она неуверенно.

— Да, — ответил он и усмехнулся. — Но раз уж ты встала, может, нальешь мне еще кофе?

— Что?

Жаклин с трудом сообразила, чего хочет от нее Роналд, но никак не могла взять в толк, почему он не сердится на нее.

— Пожалуйста, Джекки, налей мне еще кофе, — терпеливо повторил он.

— Ладно, Роналд, не тяни.

— Не понял?

— Все ты понял. Давай спрашивай, почему я до сих пор не на работе.

— Потому что я знаю, почему ты не на работе.

— А почему тогда ты не сердишься на меня?

— За что?

— За то, что я проспала.

— Ты проспала, потому что я выключил твой будильник. Так что вряд ли можно тебя обвинять.

— Ты отключил мой будильник?

— Послушай, я дождусь кофе?

Наверное, и его терпению есть предел.

— Подожди. Посмотри на меня.

Он повиновался, с удовольствием разглядывая эти широко открытые, обрамленные темными ресницами зеленые глаза. То, что Джекки пребывала в полнейшей растерянности, отнюдь не делало ее менее привлекательной или соблазнительной.

— Ради бога, объясни мне, что происходит? Почему ты сделал это?

— Потому что накануне ты выглядела очень уставшей и тебе надо было выспаться.

— Черт возьми, Роналд, я не ребенок. Я могу сама решить, сколько мне нужно спать. Мне совсем не нужна твоя поистине братская опека!

Ее лицо вспыхнуло от гнева. Но он и не ожидал ничего другого. Жаклин была упрямой и всегда болезненно относилась к ущемлению своих прав. Она никому никогда не позволяла вмешиваться в свою жизнь.

— Джекки, ты была не только уставшей, но и расстроенной, когда пришла домой под утро. — Здесь он намеренно сделал длинную паузу, для того чтобы его слова лучше дошли до ее сознания: — И я хочу знать почему.

— Почему, почему, — повторила она так, будто старалась выиграть время и уйти от правдивого ответа. — Только потому, что ты набросился на меня в темноте и испуг, который я пережила, наверняка стоил мне десяти лет жизни.

— Не очень хорошее объяснение. С тобой еще что-то случилось прошлой ночью. И не надо отрицать.

Жаклин вздохнула.

— Хорошо, если это сделает тебя счастливее, я расскажу, чем занималась вчера. Доволен?

— Скажу, когда услышу ответ.

— Мне было очень одиноко, я позвонила и договорилась с приятелями пообедать и выпить в клубе. Есть люди, — не без иронии заметила она, — которые не боятся показаться со мной в общественном месте.