Соблазн и страсть - Джулия Энн Лонг Страница 8

И, наконец, самое удивительное: временами, когда он пристально смотрел на нее, ему казалось, что он видит в ее чертах что-то до боли знакомое. Но, скорее всего он ошибался — ведь дочка провинциального викария, наверное, никогда не появлялась в светском обществе.

— Рис, что же ты молчишь? — услышал он вдруг голос Уиндема. — О чем задумался? Может, о мисс Фэрли? Скажи, неужели ты и впрямь не заметил, что она на редкость красива? Ведь только слепой не разглядит такой красоты. И если не обращать внимания на ее старомодное платье и благочестивые рассуждения… — Уиндем внезапно умолк, потом вдруг спросил: — А может, тебе именно это в ней и понравилось?

— Она очень даже неглупа, — пробормотал Рис с таким видом, словно не слышал вопрос приятеля. — Кроме того, весьма самоуверенна. Разве не забавно разрушить ее иллюзии?

— Что ты имеешь в виду? — Уиндем взглянул на него с некоторым удивлением.

— Видишь ли, она утверждает, что ее невозможно соблазнить, — проговорил граф с усмешкой.

— Рис, о чем ты?! — воскликнул художник в притворном ужасе. — Неужели ты уже успел обсудить с мисс Фэрли все тонкости обольщения?

— Я решил немного развлечься и расширить жизненный опыт мисс Фэрли, — изрек граф с таинственным видом.

— Жизненный опыт? Что имеется в виду? Рис с удивлением взглянул на приятеля:

— Уиндем, неужели непонятно?

— О Боже, Роуден! Неужели вы собираетесь…

— Нет-нет, — с улыбкой перебил граф. — Я вовсе не намерен лишать ее невинности, просто хочу, чтобы она не была такой наивной.

Тут Уиндем нанес очередной удар, но рука его дрогнула, и шары раскатились в разные стороны. Сокрушенно покачав головой, он пробормотал:

— И что же ты собираешься предпринять?

— Пока не решил, — ответил Рис, пожав плечами.

Однако граф лукавил; он уже знал, как воздействовать на мисс Фэрли. У нее было очень живое воображение, и она не могла не прислушиваться к его речам. Рис не сомневался, что именно словами сумеет пробудить дремлющие чувства девушки.

Едва заметно улыбнувшись, он точным ударом загнал шар в намеченную лузу.

Переступив на следующее утро порог столовой, Сабрина сразу же увидела сидевшего за столом Джеффри. Сердце девушки радостно подпрыгнуло.

Но молодой человек, увидев ее, не столько обрадовался, сколько удивился:

— Сабрина?! Почему ты здесь?

— Джеффри, ты ведь очень удивлен, не так ли? — спросила она с улыбкой.

— Да, конечно, признаюсь. И я очень рад тебя видеть. Но ради всего святого, что ты здесь делаешь? Я никак не ожидал увидеть тебя в доме моего скандально известного кузена.

Сабрина снова улыбнулась, на щеках ее появились очаровательные ямочки.

— Видишь ли, я компаньонка леди Кэпстроу, а твой кузен пригласил ее в гости.

Джеффри внимательно посмотрел на девушку, потом шепотом спросил:

— Сабрина, ты не могла бы уделить мне немного времени? Я хотел бы после завтрака поговорить с тобой с глазу на глаз.

Молодой священник смотрел на нее с нежностью, и сердце девушки затрепетало.

Стараясь ничем не выдать своего волнения, Сабрина покосилась на Мэри с мужем и мистера Уиндема, сидевших неподалеку. Но они, по-видимому, были целиком поглощены завтраком, а синьоры Ликари и графа Роудена еще не было в столовой.

— Да, Джеффри, конечно, поговорим, — ответила Сабрина с улыбкой. — Но где?

Он осмотрелся, затем прошептал:

— В глубине дома есть желтая гостиная, я помню ее с детства… Так вот, слушай и запоминай.

Время, от времени озираясь, Джеффри объяснил девушке, как найти желтую гостиную, потом добавил:

— Когда закончишь завтракать, извинись и скажи, что тебе надо выйти минут на пятнадцать. Итак, я жду тебя…

«Выходит, Джеффри все предусмотрел», — с удивлением подумала Сабрина и вдруг поняла, что ей очень нравится такая таинственность.

— Ты уже говорил с графом насчет наш… — Сабрина осеклась и в смущении добавила: — Насчет твоей миссионерской поездки, я хотела сказать.

Джеффри молча окинул взглядом желтую гостиную, — здесь и впрямь все было выдержано в желтых тонах.

— Так как же, Джеффри? — не выдержав, спросила Сабрина.

— Мне назначена встреча на завтра, — ответил он. — Граф будет меня ждать.

— Не слишком ли официально? Ведь вы все-таки родственники… Не проще ли обсудить все во время совместной прогулки?

— Нет-нет, Сабрина. — Джеффри покачал головой: — У нас совсем не такие отношения. Не настолько хорошие. — Он говорил очень медленно, тщательно подбирая слова. И девушке вдруг почудилось, что на лице его промелькнуло какое-то «хитроватое» выражение, как будто он пытался что-то утаить.

— А у вас когда-нибудь были хорошие отношения? Джеффри словно не расслышал вопроса. И теперь Сабрине уже показалось, что он чем-то встревожен. Тут он вдруг пристально посмотрел на нее и спросил:

— Тебе известно, что когда-то Рис был на грани разорения?

В такое верилось с трудом, и Сабрина невольно воскликнула:

— Не может быть!

— Очень даже может. Видишь ли, много лет назад дела семейства Гиллрей находились в плачевном состоянии, а потом… — Джеффри немного помолчал. — А потом вдруг случилось так, что восемнадцатилетний Рис становится обладателем огромного состояния. И никому не известно — в том числе и мне, — откуда у него появились деньги. Мне кажется, ему удалось создать… — Джеффри снова умолк и на сей раз, молчал довольно долго. — Во всяком случае, я могу сказать одно: Рис многого добился за последние годы.

— Неужели поэзия — такое прибыльное дело? — спросила Сабрина с усмешкой.

— Вряд ли. — Джеффри покачал головой, и было очевидно, что он совершенно не склонен шутить. — Я думаю, что Рис приобрел комиссию, то есть доверенность на управление, а затем он каким-то образом… Ох, не знаю… Знаю только одно: сейчас он очень богат.

— А каким он был в юности? — спросила Сабрина и тут же сама себе удивилась. «Какое мне до этого дело?» — подумала она. — Скажи, как он стал поэтом? Почему стал писать под таким странным псевдонимом… Распутник?

— Сабрина, много ли тебе известно о его поэзии? — Джеффри вдруг посмотрел ей прямо в глаза.

«Какая бестактность! — возмутилась Сабрина. — Какое у него право задавать мне подобные вопросы?»

— Нет, совсем не много, — ответила Сабрина. — Его поэзия сладострастна — вот и все, что мне известно о ней.

— Все верно, сладострастная и вульгарная, — проворчал Джеффри.

И Сабрина, взглянув на него, растерялась и даже смутилась. Ей вдруг показалось, что он ужасно зол на кузена, вот только почему?