Та, кто приходит незваной - Татьяна Тронина Страница 8

Но… Но Ира решила в следующем году отдать Леню в частную школу. Очень хорошую. С углубленным изучением языков, с теми возможностями, которые государственные школы предоставить не могли. А это — большие деньги, платить за подобное удовольствие. Поэтому Евгений и согласился на работу сценариста.

Хотя сначала он немного удивился желанию Иры отдать ребенка именно в частную школу. Рядом, в шаговой доступности, находилась парочка вполне приличных, судя по отзывам и рейтингам, государственных школ. А в пяти остановках на троллейбусе — и вовсе одна из лучших школ в Москве, вернее, даже не школа, а знаменитый образовательный центр. Тоже государственный, и тоже бесплатный. Напрягшись, вооружившись связями и знакомствами, можно было записать Ленечку туда.

Можно. Только Ира не захотела. Она желала для своего сына большего. Она говорила о том, что именно от школы зависит вся дальнейшая судьба Лени. Образование сейчас — это все. Школа определяет выбор института. А институт, в свою очередь, дальнейшую карьеру человека… Ошибся со школой — будущее ребенка коту под хвост.

Да, образовательный центр — это прекрасно, но там переполненные классы, считала Ира, там все-таки не идеальная дисциплина. Слишком много свободы. А вот в той самой частной школе — атмосфера камерная, замкнутая. Очень строгая дисциплина — без чего Ленечке, рассеянному и невнимательному мальчику (весь в отца!), никак не обойтись. Словом, в частной школе — лучше.

Евгений жене доверял. Лучше так лучше, отдадим Леню в частную школу.

Только работать придется теперь вдвое больше.

Ну ладно. Надо позавтракать и звонить этой, как ее… Лиле. Лилии Селуяновой.

Они только вчера познакомились, Лилия и Евгений.

Надо сказать, Лилия ему не то чтобы не понравилась, нет… Он вообще никогда не судил людей по каким-то внешним признакам. Но в этой молодой женщине было столько нахальства, вызова… Начиная от белокурых кудрей до золотых туфелек на высокой платформе. Помада ярко-красного цвета. Евгений, привыкший к сдержанности и изяществу жены, всегда удивлялся, когда видел подобных «огламуренных» особ.

Лилия смеялась громко, вела себя бесцеремонно, ела, вернее, пила чай жадно. И совсем не скрывала того, что Евгений ей не понравился. Она почти открыто заявила о том, что со сценарием у них ничего не получится.

Гм… Но в любом случае надо попытаться наладить общение с этой особой.

— Алло, Лилия, здравствуйте. Я не слишком рано? — вежливо спросил Евгений.

— Здравствуйте. Нет, в самый раз! — бодро отозвалась та. — Ну-с, с чего начнем?

— Давайте для начала придумаем нашим героям имена, — предложил Евгений. — А то как-то неудобно обсуждать сюжет без имен — он, она… — Евгений, одной рукой прижимая телефон к уху, другой раскрыл на столе блокнот.

— Милана и Спиридон, — выпалила Лиля и захохотала.

— Прекрасная мысль, — благодушно согласился Евгений. Чего-то подобного он ожидал и бросил ответный «мяч»: — Мой вариант — Агафоклея и Нифонт.

— Агафоклея… — мечтательно произнесла Лиля. — Пожалуй, у вас вариант лучше. Если серьезно — ненавижу вычурные имена.

— Да и я от них не в восторге, — невозмутимо согласился Евгений. — Нашим героям — двадцать пять-тридцать лет, а в те времена, когда они только родились, детей еще не было принято называть с переподвыподвертом.

— Маша и Паша, чего уж проще! — опять некстати захохотала Лиля. — Мария и Павел то есть.

— Согласен. Пусть Маша и Паша. Маша будет из простой семьи, а Паша — весь такой сложносочиненный… Не бизнесмен, нет, я помню. Например — интеллигент, белая кость.

— А почему это Маша — из простых? — немного обиделась Лиля. — Она у нас из потомственных интеллигентов, возможно из дворян. Этакая принцесса, по воле обстоятельств вынужденная занять вакансию Золушки. А вот Павел, Паша — из пролетарского пригорода, воспитания нет…

— Ну и зачем нашей тонкой, вернее толстой, но душевно тонкой Маше — этот быдловатый Паша? — возмутился Евгений.

— Затем, что наша Маша — толстая, не первой молодости девица, которая страдает от одиночества…

— Кстати! Почему это она страдает? — пожал плечами Евгений. — Это так банально — страдания одинокой женщины. Она прекрасно себя чувствует без мужа. Она типичная холостячка.

— Минутку! Герман просил изобразить женщину с проблемами, страдающую, — перебила Лиля.

— А она страдает не от одиночества, — парировал Евгений.

Пауза. Они глубоко задумались.

Потом Лиля сказала в трубку:

— А что, если наша Маша страдает из-за своей матери? Например, мать Маши спит и видит, чтобы выдать свою дочуру замуж…

— Хорошая мысль. Не особо новая, но для комедии — в самый раз! — улыбнулся Евгений.

И Лиля тоже хихикнула.

— Послушайте, только мне быдловатый герой из пригорода не нравится, — посерьезнев, добавил Евгений. — Какой-то расхожий образ, и он не вписывается в концепцию фильма. Фильм — о Москве. Давайте сделаем героя типичным москвичом.

— И он тоже не стремится вступать в брак, кстати, — подхватила Лиля.

— Точно. Они оба по-своему счастливы, наши Маша и Паша, — согласился Евгений. — Живут себе как закоренелые холостяки, им обоим так удобно и комфортно…

— Но тогда зачем они друг другу?! — пылко спросила Лиля.

— А это и есть тот случай, когда в дело вмешивается настоящая любовь… Но надо придумать историю знакомства Маши и Паши, столкнуть их лбами, так сказать…

Евгений и не заметил, как увлекся беседой. Лилины шутки, Лилин смех уже не казались ему неуместными. Они с Лилей фантазировали на ходу, перебивая друг друга и дополняя. Это не беседа была даже, а болтовня — все в шутку, не серьезно. И так весело оказалось играть вместе, хохмить, складывая будущий сюжет, словно в мозаику, а потом вновь рассыпать все, чтобы затем сложить новую картинку.

Они болтали часа два, перебирая варианты развития сюжета будущего сценария, потом решили взять тайм-аут — для того, чтобы упорядочить придуманное.

Едва только Евгений нажал на кнопку отбоя, раздался звонок.

Он думал, что это опять Лиля, с каким-нибудь пожеланием вдогонку, но, оказалось, звонила мать, Инесса Викторовна.

— Телефон был долго занят! — с возмущением произнесла она. — Безобразие! Ира опять с кем-то болтала?

— Нет, я, по работе.

— Опять ты ее покрываешь! — недоверчиво воскликнула мать.

Инесса Викторовна ненавидела свою невестку.

За что?

За то, что Ира являлась приезжей (известно, что приезжим от москвичей надо: так и мечтают набросить на них хомут в виде брака, чтобы в столице поселиться!). За то, что Ира работала в театре (известно, какие они, эти актрисули!). Еще мать упрекала Иру в том, что та — плохая хозяйка, плохая мать… Словом, обычная история нелюбви свекрови к невестке.