Принцесса с принципами - Абигайль Кейси Страница 8

— Сенкью, Алиса.

Лайка в ответ махнула роскошным хвостом, изогнутым, словно калач.

Такие пышные калачи с маком стряпала до самой своей нелепой смерти ее русская бабушка.

Остаться в Америке после завершения гастролей Большого театра, устроиться на Бродвее в самом кассовом мюзикле, пусть и в кордебалете, умудриться выйти замуж за овдовевшего старика-миллиардера, родить ему единственного сына, дождаться появления внучки, рассказать малютке самые жуткие сказки своей бывшей родины… И закончить дни под колесами такси, за рулем которого находился обкуренный мексиканец, угнавший машину от пиццерии…

— Можно один вопрос? — Незнакомец прервал детские воспоминания спасенной Принцессы.

— Сколько угодно.

— Вы американка?

Этот вопрос заставил Принцессу усомниться в реальности происходящего.

Ведь и телевидение, и радио, и газеты, а тем более Интернет целых полтора года обязательно включали в свои сообщения новости о Принцессе, собирающейся туристкой на орбиту.

— Ничего более странного спросить не могли? — Выжившая жертва катастрофы любовно погладила звездно-полосатый флажок, нашитый точно напротив ее сердца. — Можно подумать, вы не смотрите телевизор.

— У меня нет этого идиотского ящика.

— Почему?

— Я сознательно и полностью отрезал себя от мира, где царствуют исключительно потребительские отношения. Да и природа куда интересней любой передачи, не так ли?

— Наверное.

— А если учесть, что на фоне великолепных закатов и восходов никогда не бывает рекламных вставок, а стаи пролетающих гусей вполне заменяют любой шпионский сериал, то сплошная благодать. Ни стрельбы, ни драк, ни пыток.

— О да!

— Конечно, вы можете вполне резонно возразить, что в естественной среде тоже с избытком жесточайшей борьбы за выживание. Волк рвет зайца, лиса хватает мышь, орел клюет змею… Но это же совершенно другое. Если насилие в естественных условиях воспринимается как способ выжить, то на экране насилие выглядит отвратительно. А показывать изощренные пытки и кровавые убийства ради поднятия рейтинга передачи — это мерзко и гадко.

— Наверное, вы правы.

— Никогда не понимал, отчего репортерская братия так обожает похороны. Лучше бы показывали свадьбы, свадьбы и свадьбы. Ведь нет ничего прекрасней на свете, чем невеста в подвенечном платье, в полупрозрачной фате!

— Может, сменим тему? — Американка поморщилась, то ли от каких-то неприятных воспоминаний, то ли от саднящих царапин. — Мне, к сожалению, не довелось бросать букет за спину.

— Зачем букет… и за спину?

— Обычай. Кто из подружек невесты букет ловит, тому скоро замуж.

— А вам, значит, мисс, букета ни разу не досталось?

— Ну я же попросила сменить тему.

— Дико извиняюсь.

— Почему дико, а не цивилизованно?

И оба вдруг одновременно засмеялись. Гостья — сдержанно, щадя травмированные губы и щеки.

Хозяин же хохотнул на всю мощь.

Собака, встревоженная непонятными звуками, вскочила и, метнувшись к двери, вернулась на место у стола с рацией.

Опасения Алисы оказались напрасными.

А за единственным окном, смотрящим на незамерзающий ручей, усиливалась и усиливалась ветреная метель и резвилась колючая пурга.

Но внутри протопленной избы держалась точно такая же температура, как в тренировочном отсеке, имитирующем орбитальный борт.

Принцесса улыбнулась и закрыла глаза.

Рев стихии за надежными бревенчатыми стенами напоминал гул ракетных сопел на старте, гул, но тысячекратно меньший и совсем не управляемый.

Две пары внимательных глаз следили за погружением спасенной американки в дремоту.

Гостья очнулась минут через двадцать.

Лайка подошла к лежащей мисс и ободряюще лизнула расслабленную ладонь.

Егерь первым нарушил затянувшееся молчание.

— Извините меня за болтовню, но я так долго не беседовал ни с кем… — Студент грустно и виновато улыбнулся. — Кроме собаки.

— Правда? — прошептала разбитыми губами американская гражданка. — Сорри, больно… чуть-чуть.

— Через пару дней пройдет. Кстати, для поправки рекомендую выпить.

— Рашен водки?

— Нет, водку предложу позже, когда оправитесь. У меня есть такая прелесть, настоянная на кедровых орешках. А в данный момент угощайтесь клюквенным морсом.

Егерь протянул американке большую алюминиевую кружку, наполненную до краев чем-то темно-кровавым.

— Морсом?

— Ну это как бы сок, только вареный. Я клюкву по осени собрал, два мешка. На моховом болоте. Нынче для клюквы год урожайный. Значит, и рябчиков будет много, и глухарей, и прочей живности пернатой.

— Значит, сок… — Американка приняла кружку. — Из развесистой клюквы.

— Развесистую клюкву только в вашем Голливуде сыщешь. У нас же клюква обыкновенная. Да пробуйте, не стесняйтесь.

Американка сделала первый осторожный глоток.

Губы резануло какой-то приятной кисло-горько-сладкой теплотой. Еще глоток… и еще. Тошнота пошла на убыль.

— Давайте-ка до дна.

Американка подчинилась.

В горле, пищеводе и желудке образовалась устойчивая благодать.

— Класс!

Американка вернула пустую кружку хозяину.

— Кстати, доказано медиками: клюквенный морс выводит из организма шлаки, радикалы, холестерин и даже радиоактивные элементы!

Лайка, задорно гавкнув, подтвердила суперполезность ягоды клюквы.

— Не шуми, Алиса.

— Сенкью!

Американка достала из потайного кармана расстегнутого комбинезона чистый платочек и осторожно промокнула губы.

На чистейшем батисте отпечатался кроваво-клюквенный след припухших губ.

— Полегчало?

— Ощущение, будто меня изнутри чем-то нагревают до температуры кипения воды. Да, на чем мы остановились?

— Я декларировал свою ненависть к телевидению. По-моему, одна передача о маньяке порождает не меньше двух потенциальных маньяков. Они же смакуют любое извращение, они же упиваются подробностями! Лучше бы каждый день в прайм-тайм демонстрировали свежие новости из камеры осужденных на пожизненное заключение.

— Это вряд ли поможет. Наш общештатовский ночной канал ведет прямые репортажи о казни самых закоренелых преступников. А толку?

— С рекламой новой модели электрического стула?