Тайный шепот - Саманта Гарвер Страница 8

– Прошу вас, нет, я настаиваю, чтобы моя единственная поклонница не обращалась ко мне столь официально. – Рэндольф бросил ее жакет на ближайший стул и взял Харриет под руку. – Вы должны называть меня Оскар. – Он украдкой посмотрел на нее с трогательной серьезностью. – Вы прочли обе мои книги? – Он повел ее к стоявшим друг напротив друга креслам с подлокотниками. Харриет кивнула:

– Сначала «Призрак озера с лилиями», а через неделю – «Призрак леди Монро». – Она аккуратно положила книгу на колени.

Щеки Рэндольфа порозовели.

– Так приятно сознавать, что моей писаниной заинтересовался читатель. – Он уже собрался сесть, но тут заметил опустевший бокал Харриет и потянулся к нему. – Еще глоточек или, быть может, хотите чаю?

Харриет посмотрела на все еще стоявшего Брэдборна. Он не проявлял никаких признаков раздражения из-за того, что Рэндольф один ведет беседу. Что-то в молчании повисшем между ней и Бенедиктом после того, как они познакомились, подсказывало ей, что он так же не привык развлекать друг их, как она не привыкла, чтобы ее развлекали.

– Неплохо бы чаю.

– Где этот проклятый слуга? – Сэр Рэндольф – Оскар для поклонников – нетерпеливо подергал шнур звонка, неприметно висевшего возле занавесок. Харриет заметила, что Бенедикт пошевелился. Он заложил руки за спину и смерил ее слегка заинтересованным взглядом.

– Мисс Мосли, могу я проявить некоторую дерзость и спросить вас – вы верите в призраков и во всякую чепуху, о которой пишет в своих историях Рэндольф?

– Вообще-то, – Харриет провела большим пальцем по корешку книги, – я никогда не встречала доказательств существования призраков. Должна признать, что люблю истории о привидениях в старых замках, но призрака никогда не видела. Хотя мне нравится думать, что после всего прочитанного на эту тему я бы сумела разгадать тайну сверхъестественного, если бы таковая возникла.

– Вы не верите, что они существуют, Харриет? – Рэндольф взял поднос у юной служанки. Он пристроил тяжелый, уставленный чайником и блюдцами поднос на стол и сет напротив Харриет.

– Что ж, я не встречала доказательств существования таких вещей, но и никто мне не доказал, что их не существует. – Харриет осторожно взяла хрупкую чашку обеими руками и теперь разговаривала сквозь пар, поднимавшийся из нее. – И никогда не бывала в доме с привидениями – в зачарованном доме, если хотите. Не скажу, что я не верю в это, сэр. – Харриет улыбнулась. – Мне кажется, что мир станет куда интереснее, если позволишь себе считать, что за великими тайнами скрывается хоть сколько-нибудь правды.

– Как верно, дорогая моя.

Сэр Рэндольф улыбнулся в ответ. Харриет обернулась к Брэдборну и пришла в замешательство – его до сих пор скучающее выражение изменилось, между бровями залегла складка, он опять смотрел на ее губы.

Привыкни она к бесшумной работе слуг, молодая женщина в накрахмаленном белом фартуке могла бы зайти в спальню незамеченной. Но у Харриет никогда не было горничной. А в домике, в котором они жили с Августой Мерриуэзер, в дверь вежливо стучались, прежде чем войти.

Измученная вчерашним поздним прибытием и разговором со своим любимым автором, Харриет едва шевельнулась, когда дверь в спальню открылась. Лежа поперек кровати размером куда больше, чем ее собственная, уткнувшись лицом в подушку, с растрепанными волосами, она приоткрыла один глаз. Молодая горничная с золотистыми волосами, туго стянутыми в пучок, бесшумно вошла в комнату, быстро осмотрелась и поставила поднос на прикроватный столик. Аромат чая и свежих булочек окончательно разбудил Харриет. Горничная опустилась на колени, чтобы забрать испачканные грязью платье и чулки, брошенные на стул рядом с кроватью. Служанка оказалась буквально нос к носу с Харриет и, разглядев сквозь спутанную после сна массу волос один открытый глаз, произнесла:

– Доброе утро, мадемуазель!

Французский акцент, решила Харриет. Определить проще, чем акцент Бенедикта Брэдборна. Она нахмурилась и села на кровати. Странно, что первым делом ей вспомнился этот малознакомый человек.

– Я не хотела вас будить, – сконфуженно улыбнулась горничная, перекидывая через руку грязную одежду Харриет. – Извините, мадемуазель.

Харриет потерла сонные глаза, несколько раз моргнула и тоже сумела улыбнуться.

– Меня зовут Харриет.

Горничная сделала реверанс.

– Очень приятно познакомиться, мадемуазель Харриет. Меня зовут Джейн. Я принесла вам горячий чай и хлеб. – Джейн взяла поднос и поставила его на ноги Харриет. – Вам понадобится еще что-нибудь?

– Нет, – ответила Харриет, слегка обеспокоенная таким обслуживанием.

Дождавшись ухода Джейн, Харриет отставила поднос в сторону и встала. Одеваясь, она выпила чай, а перед тем, как надеть чулки, села и откусила от очень аппетитного хлебца. К ее удивлению, хлеб был сладкий, словно в него добавили немного сахара и корицы.

Закончив завтракать, она почистила зубы и уже направилась к двери, как вдруг вспомнила, что поднос остался на кровати. Харриет взяла его в руку, открыла дверь и обнаружила прямо перед собой очень большого, зловещего вида незнакомца.

Обычно она радовалась, увидев человека выше себя ростом, но этот незнакомец выглядел почти нелепо – на добрый фут выше Харриет и с такими широкими плечами, что она засомневалась, сумеет ли он протиснуться в дверной проем, не поворачиваясь боком.

Прежде чем она снова обрела дыхание, незнакомец произнес:

– Мисс Харриет Мосли?

– Да. – Харриет вздрогнула, словно ожидая удара. У незнакомца были грубые черты лица, скулы резко выдавались вперед, плоский нос казался сломанным в нескольких местах, холодные серые глаза, прикрытые тяжелыми веками, придавали взгляду сонное выражение.

– Леди Крейчли хочет вас видеть.

– Хорошо. – Харриет ждала, что он покажет ей дорогу. Сонный взгляд незнакомца скользнул по подносу в ее руках. – Я собиралась отдать его Джейн.

Угрюмое лицо приняло недоуменное выражение.

– Оставьте это. Она вернется за ним сама.

– О! – Харриет отнесла поднос на столик, вернулась обратно и улыбнулась незнакомцу. Его густые брови поползли вверх, и Харриет охватила гордость: она заставила эти каменные черты шевельнуться. Незнакомец повернулся и пошел впереди.

Мистер Латимер, который казался более пригодным для того, чтобы заниматься профессиональным боксом или еще каким-нибудь жестоким делом, попросил Бенедикта подождать в кабинете. В комнате больше никого не было, и только треск огня в камине нарушал тишину. Бенедикт по достоинству оценил уединение и воспользовался им, чтобы, как и предыдущим вечером, хорошенько подумать.

Пока все шло по плану. Никто из посетителей Рочестер-Холла не нашел странным, что никогда не слышал о нем – о человеке, жившем, как большинство из них, в Лондоне и имевшем достаточно средств, чтобы позволить себе отдых в доме с привидениями. Может, они сочли его чудаком или затворником. Бенедикту это было безразлично. Он все продумал заранее, даже откровенную ложь о своем богатстве – на случай, если кто-нибудь бестактно этим поинтересуется. Он не испытывал ни жалости, ни сострадания, непоколебимо настроившись на отмщение. Ничто не может ему помешать.