Дьявол в Лиге избранных - Линда Френсис Ли Страница 8

– Ричард, дорогой, – сказала я одному из друзей мужа, когда тот позвонил, – Гордон только что вышел. Он вернется через час или два, но на вечер у нас грандиозные планы, мы поздно вернемся. Я передам, чтобы он перезвонил тебе на днях, о'кей? Так я оказалась в довольно дурацком положении, притворяясь, что мой муж все еще живет в доме, из которого я его выгнала.

На протяжении долгих часов в ту среду я полагала, что он вернется. Кика оставалась со мной почти до вечера. Она кудахтала возле моего письменного стола, без конца приносила чай и не желала уходить. В результате мне пришлось настоять, чтобы она использовала остаток своего выходного.

– Кика, ну хватит. Со мной все в порядке. Пойди навести внука. У него же день рождения.

Она хорошо меня знала. Девяносто девять процентов времени она притворялась, что не говорит по-английски – несмотря на то, что каждое утро читала «Уиллоу-Крик таймс», сидя за кухонным столом.

Во взрывоопасных ситуациях нам обеим было выгодно делать вид, что мы не понимаем друг друга.

– Bueno, уо voy. – сказала она. – Perro, regresso manana [4].

Собирая сумочку и поправляя наряд, она продолжала бормотать, как мне должно быть не по себе, после того как муж так беспардонно предал меня.

Я была благодарна ей за заботу, но сгорала от нетерпения, желая остаться в одиночестве.

Всю свою жизнь я жила в волшебной сказке. Я верила, и все сбывалось. Мне даже в голову не приходило, что Гордон не образумится и не вернется. Как такое возможно?

Нетрудно было объяснить, почему я хотела, чтобы он вернулся. Было еще одно слово, которое в нашем кругу лучше не произносить. Развод. Вспышка ярости прошла, и я была не готова так просто сдаваться. Пусть он лгал и изменял мне, но я была консервативной порядочной женщиной и предпочитала сохранить брак, а не допустить, чтобы он развалился. А для этого было необходимо, чтобы никто не знал, что мы с Гордоном на какое-то время расстались.

Вот почему, когда на следующий день мой муж так и не появился, я решила сохранить его прискорбное, но несомненное предательство в тайне.

Я встала, когда еще не рассвело, быстро оделась и сбежала вниз. К счастью, Кика должна вернуться в половине восьмого. У меня был план, и я нуждалась в ее содействии.

Я поспешила в гараж. Было только пять тридцать, когда я выехала на своем «мерседесе» по галерее, которая протянулась от дома к гаражу, и заскользила вниз по подъездной дорожке. Так рано охранника еще не было на посту. Хуан придет в семь. В те часы, когда на пункте охраны никого не было, включалась сигнализация, проведенная в каждый дом в «Ивах». Однако тому, кто хотел выехать, было достаточно приблизиться к воротам, и они открывались, как по волшебству.

Я поравнялась с воротами, и электронный шлагбаум пропустил меня. Уиллоу-Крик – это респектабельный уголок, его извилистые улочки и проезды изящно вписаны в холмистый ландшафт, который составляют ивы, кедры, орешник и дубы, заросшие испанским мхом. Утонченность, свойственная Далласу, сочетается здесь с милым очарованием Остина – во всяком случае, так было до тех пор, пока столицу штата не захлестнул технобум девяностых и многие, опасаясь за свои кошельки, не перекрыли дороги.

Площадь Уиллоу-Крик находится в центре города, загородный клуб – к северу, университет – на востоке, «Ивы» – на западе, а южный район Уиллоу-Крика – за железнодорожными путями. Все остальное, от штаба ЛИУК до Концертного зала, здания муниципального суда и галереи Хилдебранд, расположено на улицах, проездах и проспектах, которые разбегаются во всех направлениях от главной площади.

Я устремилась за пределы «Ив» и направилась к ближайшему рынку за газетой. Несмотря на то что мой муж вел праздный образ жизни, он придерживался определенного распорядка. Каждое утро он вставал и совершал пробежку, затем останавливался на рынке и покупал два экземпляра местной газеты. Одну он оставлял для Хуана, чтобы тот читал на посту, а свою газету читал дома, сидя в кресле на веранде за чашечкой кофе.

Я спешно направилась в «Ивы», кинула одну газету перед дверью домика охраны, приложила карту-пропуск и понеслась к своему прелестному дому. Надо было еще многое успеть, прежде чем придет Кика и я смогу запустить свой план в действие.

По понедельникам и четвергам Гордон играл в теннис на нашем корте, как раз рядом с бассейном. Высокая зеленая изгородь скрывала его фигуру, но свист теннисных мячей был слышен через два дома. Моя соседка Кэрин Крамер, тоже член Лиги, говорила, что по Гордону с его теннисом можно часы сверять.

Я уже сказала, что был как раз четверг?

Как только наступило допустимое для звонка время, я набрала номер партнера Гордона по теннису и наговорила что-то про грипп, постельный режим, следующий четверг и все в таком духе. Он явно только проснулся и был счастлив перевернуться на другой бок и спать дальше.

В семь двадцать восемь Кика вошла через заднюю дверь. Я уже ждала ее, одетая в белую теннисную форму (свитер был элегантно завязан вокруг плеч), с волосами, забранными в хвост. Она остановилась:

– Мисси Уайер, что вы делаете?

В детстве она звала меня мисси, если была мною недовольна. С тех пор как я повзрослела, она звала меня мисси, когда была рассержена – то есть большую часть времени.

В ответ я протянула ей ярко-оранжевый велюровый спортивный костюм:

– Иди переоденься. Будем играть в теннис.

Я не удивилась, когда она разразилась испанской тирадой, но заставила ее сменить костюм и не уходила до тех пор, пока она не появилась на пороге своей комнаты, ворчащая, похожая на низенькую, толстую, круглую хеллоуинскую тыкву, в неожиданно приличных для горничной туфлях. Не фонтан, но сойдет итак.

Я взяла старые ракетки, которые нашла в кладовке, затем подтолкнула Кику к раздвижным стеклянным дверям веранды, и мы пошли вниз по мощенной плитками лестнице, вьющейся через безупречно ухоженный сад, потом мимо бассейна, сияющего чистотой, которую дважды в неделю наводил самый потрясающий чистильщик бассейнов из всех когда-либо виденных мною. (Это вовсе не значит, что у меня были какие-то желания на его счет. Я даже ни разу с ним не поздоровалась.)

Мы спустились еще на один уступ ниже, к кортам. Я уже установила машину для подачи мячей, которую Гордон использовал с рвением религиозного фаната.

– Что вы делаете? – повторила Кика, бросая на меня сердитый взгляд.

– Я думаю, нам с тобой давно пора поиграть в теннис.

Она несколько раз фыркнула, а потом заявила:

– Вы не хотите, чтобы соседи прознали, что мистера Гордона здесь нет.

Я говорила, что она умна, как министр?

– Кика, это смешно.

Она снова фыркнула: