Подарки ревности - Роман Волков Страница 8

А Марго именно в этот момент поняла: просто она не любит Германа, и в жизни у нее все так же пусто. Просто появился еще один интересный друг, но друзей у нее хватало. Любви не было.

Зина спрыгнула с подоконника в комнату, надела халат.

– Люблю я жизнь, – сказала она, нисколько не запыхавшись после страстного танца. – И жить хочу ярко. Серости под Липецком нагляделась, хватит. Сейчас на все пойду, чтобы из этой серости, из общаг, бараков, коридоров прокуренных вырваться! Пожить нормально!

– Мы все этого хотим, – неуверенно пробормотала Алсу.

– Я, например, в Москву переехала только для этого, – добавила Зина, совсем не слушая Алсу. – И я пробьюсь в кино, и найду себе достойного мужчину. И жить мне с ним будет в кайф, а если ты, Ритусик, этого не хочешь, то, значит, ты или еще молодая слишком, или глупая, а может, и то и другое.

А Марго улыбнулась. Конечно, она еще будет жить с мужчиной, и ей будет в кайф, но будет это не Герман.

Нельзя сказать, что Марго была капризная или привередливая. Нельзя сказать, что она ждала неведомого принца из сказки. Просто Герман сам несколько раз, а точнее, три, допустил досадные промашки, из-за которых вроде бы распускающийся цветок любви стал стремительно увядать.

Во-первых, и в самых главных, когда Герман встречал Марго после пары, к ней опять стал приставать Али. Абсолютно по-свински, видел же, что она с парнем. А Герман вот смолчал, отшутился, мол, мы – люди искусства, художник всегда выше толпы и все такое. В Пензе любой парень сразу бы бросился в драку за подобное, не важно, – один бы стоял против него или десятеро. И Марго привыкла к такому и ничего другого от парней не ожидала. А тут – вон как вышло.

Во-вторых, Герман презирал своих родителей, хотя они оплачивали его учебу в ВГИКе, называл их недалекими. Ну а уж если честно, то презирал он всех, кто был далек от его тусовки, от богемного мира. Может, это было первым пунктом.

В-третьих, не так уж он и отличался от тех нагламуренных мальчиков, которых ненавидела Марго еще по Пензе. Да, одевается по-другому, проще и практичнее, но в Москве все так одеваются. А вот так же любит тусоваться по клубам, сшибать коктейли на барной стойке, и танцевать, да еще и норовит пробраться на танцпол и затащить туда Марго. А она это все не-на-ви-де-ла! Прокуренные клубы, напомаженных девиц, дурацкую музыку – не-на-ви-де-ла!

Ну и в-четвертых, Марго совсем не понравилось то самое кино, за которое Герман был готов отдать жизнь. «Магия площадки, кино как наркотик» – да, звучало это, в самом деле, по-волшебному. Но когда Герман притащил девушку на какой-то свой киношный проект, она чуть не заснула со скуки.

Парни, которые ставили освещение (их смешно называли «светики»), возились со своими лампами несколько часов, потом оператор менял батарею, объективы на камере и сооружал со своими помощниками рельсы, на которых она должна была ездить. Потом звукооператор со своей командой никак не мог настроить звук, и все орали на парня, который носил мохнатый микрофон на длинной палочке, потом прибежал начальник павильона и начал всех выгонять, в общем, ужасная суета. Когда Герману всеми правдами и неправдами удалось договориться с начальником, и он, наконец, скомандовал «Мотор!», то вся эта куча народа стала ездить на рельсах вокруг ржавого крана, из которого медленно капала вода на засыхающий цветок – как говорил Герман, это был главный герой и главный арт-объект. Марго поняла, что такое кино – «кино не для всех» – ей не только не нравится, но даже немного бесит. Она ничего не сказала парню, это бы его обидело, но сделала вывод: часто многое перестает быть интересным, когда ты познакомишься с ним поближе.

Марго рассказала о всех своих переживаниях в общежитии, и так как была расстроена, не обратила внимания, как загорелись глаза у Зины.

– Он еще так всех называет, – говорила Марго, печально стирая лак с ногтей, – народишко, быдло, овощи, алкашня. Я, конечно, понимаю, да, есть среди обычных людей простые, недалекие. Но есть и умные, и интересные! И самое главное, я-то среди таких выросла! У меня, получается, и мама с папой такие, и все мои друзья, ну и я сама? А если я недалекая, почему же он говорит, что меня любит? Значит, меня, недалекую, можно любить, а людей, для которых ты снимаешь кино, – нельзя?

– Рита, ты опять рассуждаешь как провинциальная глупышка, – засмеялась Зина, болтая ногами на кровати. – За пацанов тебе обидно с райончика, что они арт-хаус [5]не понимают?

– Обидно! – крикнула Марго.

– Ну так выбирай, с кем ты, я тебе какой уже раз говорю. Нравится на лавочках у турника сидеть – так возвращайся! Ты ж сама говорила, что ты это переросла.

– Да, – с грустью согласилась Марго.

– Получается, тех переросла, а до этого – не доросла?

Марго задумалась. Может, до кинотусовки Германа, до его мира, его интересов она, провинциальная девчонка, в самом деле чуть-чуть не доросла?

– Может, и так… – тихо ответила она.

Зина засмеялась.

– Ты слушай меня, Марго. Я тебе помогу устроить нормальное будущее. А то закончишь МГУ и вернешься в свою Пензу, устроишься психологом в тюрьму (я знаю, у вас там много колоний), выйдешь замуж за конвоира-капитана, родите детей, купите дачку, машинку «Жигули» шестой модели и будете жить-поживать, добра наживать. Так тебе хочется?

Нет, так Марго не хотелось.

– А тут есть шанс жить с перспективным молодым режиссером. Съемки, фестивали, кастинги…

И опять Марго не увидела жадного блеска в глазах Зины, не услышала какого-то страстного придыхания в ее голосе. Подумала: а ведь неплохая все-таки девчонка – Зина, вон как о подружке заботится. Ну да, со своими странностями, ну так у нас у всех есть свои странности. Не заметила, слишком глубоко о своем думала.

А вот Алсу заметила. Но никому ничего не сказала.

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Москва ничем не отличается от любого места на планете. Законы природы действуют везде. Если ты зайчик – то будь самым быстрым. Если ты лисичка – будь самой хитрой. Если ты волк – то будь самым сильным. Медленным зайчикам и глупым лисам – не выжить.

2 ноября в 9:04

Когда Марго выходила из общежития, то на глаза ей снова попался Али. Он сидел в компании своих друзей, и когда все увидели ее, то заулюлюкали и захлопали. Марго вместо того, чтобы краснеть, бледнеть и пытаться пробежать мимо, подошла прямо к ним, оттолкнув какого-то приземистого блондина, который сидел на корточках, так что бедняга полетел на землю.