Такой желанный... враг - Кэтрин Гарбера Страница 8

— Я подкалываю тебя? — спросила она, подвигаясь чуть ближе и рассматривая его губы.

— Именно, — сказал он, пытаясь проигнорировать дрожь во всем теле. Ведь он всегда контролирует ситуацию.

— Ладно. Тогда я принимаю твое предложение. Готовься к проигрышу, Маккинней.

Джесси молча убрала ноутбук, наклонилась вперед и прижалась губами к его губам. Все, о чем она мечтала, — это о том, чтобы победить и сохранить работу. Но когда их губы соприкоснулись, все изменилось в одно мгновение.

Было легко убеждать себя в том, что то, что случилось между ними на свадьбе, ничего не значило. Гораздо сложнее было сделать это сейчас, когда волна жара снова окатила ее с головы до ног.

Его губы были одновременно сильными и нежными. Он позволил ей взять инициативу на себя, и она повела себя даже агрессивно, начав раздвигать его губы языком. Он пах мятой и свежестью. Она слегка отодвинулась, но почувствовала, как его ладонь легла ей на затылок и удерживает ее.

Джесси приоткрыла губы, и его язык проник в нее. Она с трудом подавила стон наслаждения. Ей предстояло сделать немало усилий над собой, ведь борьба шла за победу. Но внезапно ей показалось невероятной глупостью то, что первый мужчина, которого она целовала за долгое время, просто играет с ней.

Она закрыла глаза и позволила себе раствориться в объятиях мужчины, который заставлял ее забыть, что она Чендлер, но вспомнить, что она — женщина.

Его губы были невероятно теплыми, и все, чего она хотела, — это раствориться навсегда в их поцелуе. Джесси попыталась прильнуть к нему ближе, но Алан отстранился, и она сразу вспомнила о споре.

Джесси попыталась вспомнить, как сильно ее раздражает Алан. Попыталась забыть, что он часто приходит в ее сны без рубашки, и сейчас больше всего ей хочется увидеть его обнаженный мускулистый торс.

Она стремительно теряла себя и проигрывала в споре. И тут она почувствовала, как он слегка прикоснулся к ее шее, отчего вдоль позвоночника Джесси побежали мурашки, растворяясь электрическими разрядами по всему телу. Черт. Черт. Каждый ее нерв пульсировал в такт учащенному сердцебиению.

Джесси коснулась его затылка, пробежала рукой по короткому ежику темных волос. Затем снова властно проникла языком в его рот, чтобы напомнить, что она стала инициатором объятий и поцелуя.

Но он снова ответил, и она опять потерялась. Забыла о спорах и пари, о такой нужной ей победе. Теперь она целовала его, потому что его вкус был невероятен. Она никогда его не забудет — это она могла сказать наверняка. А это был всего лишь глубокий поцелуй. Пока. Она застыла, вдыхая умопомрачительный запах его лосьона после бритья.

Все мечты и тайные желания, которые она старательно прятала глубоко в себе, вырвались наружу, и впервые в жизни Джесси почувствовала себя так, словно твердо знает, чего хочет. Мужчину, который рождал в ней такую страсть, что ради этого она была готова покинуть мир компьютерных игр навсегда. От него ее отделял один шаг. Она могла сдаться и стать по-настоящему взрослой.

Она сдастся. Она покажет Алану свою уязвимость, свою женскую суть.

Джесси посасывала его нижнюю губу, слегка прикусывая ее. Она исследовала языком каждый уголок его чувственного рта. Она даже не представляла себе, что способна на подобное. Но когда его пальцы погрузились в ее волосы, из ее горла вырвался глухой стон.

Алан слегка отстранился. Джесси открыла глаза и встретилась с его пронизывающим взглядом. Он мог продолжать притворяться, что они — всего лишь заклятые враги, но искры в его глазах говорили об обратном.

Бесполезно отрицать очевидное. Он безумно ее привлекает. И хотя она рассчитывала, что очередной поцелуй на мгновение поможет ей забыть об одиночестве в душе, это не сработало. Ей отчаянно захотелось свернуться калачиком в его объятиях.

Если бы речь шла не о пари и Джесси была другого склада — женщиной эмоциональной и чувствительной, — она позволила бы прикоснуться щекой к его плечу и забыть про страх и одиночество.

— Итак… — сказал он. — Это превзошло все мои ожидания.

— Мои тоже, — кивнула она. — Похоже, мы недооценили, насколько привлекаем друг друга.

— Я-то — точно. Особенно сегодня. Мне… мне дико понравилось целоваться с тобой, Джесси.

— Мне тоже, Алан. Похоже, я не могу больше считать тебя заклятым врагом.

— Это хорошо. И что теперь с этим делать? Это из-за потрясения? Мы бросились в объятия друг друга, потому что наши друзья погибли?

Джесси повела плечами. Часть ее хотела ответить «да», переложить ответственность за то, что между ними происходит, на случившуюся трагедию. Но другая часть считала это ложью. А она не любила врать даже самой себе.

— Я не знаю, — призналась Джесси.

— Я тоже. Я всегда мог… Забудь. Вопрос в том, что теперь нам делать.

У Джесси не было ответа. И не было решения. Он удивил ее, она открыла для себя совершенно нового Алана Маккиннея. Если бы у него было огромное эго, он обязательно воспользовался бы ситуацией. Но Алан просто сидел напротив и смотрел на нее изумленными глазами.

Джесси и Алан сошли с трапа в знойную влажную ночь Мантео в Северной Каролине. Здесь все не похоже на Лос-Анджелес, где раскуплен каждый метр земли. Аутер-Бэнкс представляет собой длинную песчаную полосу вдоль берега Атлантического океана, вдоль которой изредка появляются небольшие деревни. Когда порыв ветра прилепил блузку к груди Джесси, Алан невольно отметил про себя ее совершенную форму. Кто бы мог подумать, что она может быть роковой женщиной, даже не задумываясь об этом? Алан сделал вид, что поправляет лямку сумки, чтобы отвлечься от великолепного вида.

Но отвлечься от Джесси было нереально. Запах ее духов танцевал с ветром, вовлекая и его обоняние в процесс соблазнения.

— Спасибо, что позволил мне лететь с тобой, — сказала она немного высокомерно, подчеркивая, что между ними все в очередной раз кончено.

— Пожалуйста. Я наслаждался полетом.

— Я остановлюсь в мотеле, принадлежавшем Пэтти и Джону, — заявила она.

— Фоукс уже все для нас уладил. Работники мотеля уже отменили предыдущую бронь. Когда я говорил с портье, тот подтвердил, что в мотеле осталось всего несколько пар, которые уже сегодня уедут.

— По крайней мере, об этом не надо беспокоиться. Я готова к встрече с адвокатом, чтобы узнать, как нам надо поступить. Мама Пэтти не сможет нам помочь. Она больна.

Алан знал, что мама Пэтти, Амалия Пирсон, находится на последней стадии болезни Альцгеймера. Джон просил его не распространяться об этом. И теперь Алан видел, как заботливо Джесси относилась и относится к своей подруге. Плечи Джесси задрожали. Страшно подумать, что мать может быть не в состоянии оплакать собственное дитя.

— Как только мы утром встретимся с адвокатом, нам станут известны детали, — сказал Алан.