Мой единственный - Хелин Вэлли Страница 8

Когда он отстранился, Мари чуть не задохнулась от новых и удивительно приятных ощущений. Потрясенная сладостью его поцелуя, девушка откинулась на спинку дивана и тихо вздохнула.

На ее чуть припухших губах осталось ощущение прикосновения твердых, умелых губ Фернана, от которых все тело напрягалось странным образом, а грудь словно налилась желанием…

Мари открыла глаза и увидела, что Фернан сидит рядом и улыбается ей.

— Оказывается, я был не прав, — сказал он. — Ты уже совсем не ребенок. А теперь, — Фернан нежно провел пальцем по чувствительной коже у основания шеи, — ты принесешь мне документы?

Девушка сразу вернулась в реальный мир. Ей стало невыносимо стыдно, что она так легко сдалась. Этот потрясающий поцелуй, оказывается, был для Фернана всего лишь игрой, средством получить от нее то, что ему нужно.

Сдавленно вскрикнув, Мари вскочила с дивана и кинулась прочь из гостиной. В коридоре она столкнулась с Баби.

— Принеси Фернану бухгалтерские отчеты по «Солнечной долине». И попрощайся с ним за меня! — отрывисто бросила она.

Экономка испытующе посмотрела на девушку.

— Ты выглядишь немного не в себе. Все-таки не надо было тебе нестись сломя голову спасать лошадей.

— Может быть, может быть, — пробормотала Мари. — С головой мне точно надо что-то делать. — И, не обращая внимания на удивленный взгляд Баби, поспешила дальше.

На землю спускались тихие осенние сумерки. Мари сидела в кухне с чашкой кофе. Комнату наполнял ароматом булочек с яблоками, на кресле, свернувшись клубочком, мирно спал Пушистик. В общем, все дышало покоем и уютом.

Но на лицах девушки и Баби отражались совершенно противоположные чувства — растерянность, тоска, тревога.

— Все так ужасно, что и жить не хочется, — прервала тягостное молчание Мари. — Департамент семьи и попечительства категорически отказался назначить меня опекуном Жанны, Люсьена и Шарля.

— И это только из-за твоего возраста? — участливо спросила Баби.

— Не совсем. Они, конечно, догадываются, что моя жизнь еще не устроена. Неизвестно, что может произойти со мной в ближайшем будущем, и будет ли у меня возможность уделять внимание детям. Но главное — это то, что до них дошли слухи о разорении «Солнечной долины». Департамент не хочет доверять воспитание хотя бы и родных братьев и сестры молодой, неопытной, да к тому же еще и нищей особе.

— Боже мой! — патетически воскликнула Баби. — Что же нам делать?

— Не знаю, — угрюмо произнесла Мари. — Впервые у меня руки опустились.

— А что думает по этому поводу Фернан?

— Понятия не имею. Я ему ничего не сообщала.

Баби нетерпеливо вскочила со стула и начала расхаживать по кухне. Затем, подойдя к Мари, села рядом и взяла девушку за руку.

— Послушай, девочка моя, — после недолгого молчания сказала Баби, — Фернан — единственный человек, который может и хочет нам помочь. Почему ты отталкиваешь его? Твоя ненависть к каждому д'Убервилю по меньшей мере нелепа.

— Я не хочу от него зависеть.

— Глупышка. Большинство женщин спят и видят, чтобы сильный, умный и красивый мужчина взял на себя груз их забот. Неужели ты не видишь, как Фернан к тебе относится? — Мари отрицательно покачала головой, и тогда Баби продолжила: — Он явно тобой заинтересован.

— Что за чушь ты несешь! — негодующе воскликнула Мари. — Мы же едва знаем друг друга?

— Думай, как хочешь. Только обещай мне одно, девочка. Если в ответ на мои молитвы Фернан предложит тебе выйти за него замуж, не отвергай его сразу, сначала подумай, посоветуйся со мной. Ты сделаешь это ради детей и «Солнечной долины».

От изумления Мари не сразу обрела дар речи. Поначалу она даже решила, что плохие новости лишили Баби способности здраво мыслить.

— О чем ты говоришь, Баби? Фернан предложит мне выйти за него замуж? Да с какой стати! Множество женщин добиваются его расположения, а он вдруг, ни с того ни с сего, воспылает ко мне великой любовью!

— Любовь! — иронично воскликнула Баби. — Я вышла замуж за Марселя Жубера по великой любви, и через шесть лет он бросил меня с ребенком на руках. Ничего хорошего из этого не вышло. Под конец жизни я вынуждена жить в чужом доме и заботиться о чужих детях.

Мари порывисто обняла экономку.

— Ты не должна так думать, Баби. Мы обе знаем, что без тебя «Солнечная долина» пропадет. Ты никогда не была для нас посторонним человеком. А мои братья с сестрой и вовсе относятся к тебе, как к родной маме.

Лицо экономки просветлело.

— Спасибо, Мари. Я никогда не забуду то, что ты сейчас сказала. Но мне хочется закончить разговор. Фернан д'Убервиль — действительно надежный человек. Для женщины это много значит. Он отличный бизнесмен и всего добился сам. С ним ты будешь чувствовать себя, как за каменной стеной.

— Хорошо, — вздохнув, ответила Мари. — Обещаю тебе, что, если невозможное произойдет и Фернану вдруг, вопреки всем законам логики, взбредет в голову жениться на мне, я не стану ему сразу отказывать. Сначала поговорю с тобой.

— Вот и умница. А сейчас, — Баби поднялась с места, — мы будем есть мои булочки.

* * *

Через два дня Фернан, предварительно предупредив Мари по телефону, приехал в «Солнечную долину», чтобы отвезти ее в город и поужинать вдвоем в самом фешенебельном ресторане под названием «Сердце Луары». Из его окон открывался фантастический вид на знаменитый готический собор Сен-Гатьен, описанный самим Бальзаком в «Турском священнике».

Девушка не могла припомнить, когда в последний раз ходила на свидание. В любом случае с таким ослепительно красивым мужчиной ей никогда не приходилось еще ужинать в ресторане.

Мари начала нервничать задолго до назначенного времени. Тщательная подготовка к выходу в свет еще больше усилила чувство тревоги. Ей пришлось надеть то единственное вечернее платье, которое у нее было, — простое черное, до колен, с длинными рукавами и глубоким овальным вырезом. Оно было не особо модным и совсем не броским. В общем, вряд ли подходило для ужина с миллионером.

Простоту наряда Мари в меру своего умения попыталась компенсировать макияжем. Практически в первый раз она решилась накрасить губы и ресницы, наложить тени. Светлые волосы с помощью Баби она уложила в некое подобие высокой прически.

Но появившееся было удовлетворение от собственной внешности сразу померкло, едва на пороге появился Фернан. Просто удивительно, как строгий светло-серый костюм, безупречно белая сорочка и шелковый галстук шли ему! Рядом с этим уверенным мужчиной, пахнущим дорогим одеколоном, Мари сразу почувствовала себя неуклюжей маленькой девочкой.

Фернан поздоровался с ней, заявил, что она выглядит просто сногсшибательно, и повел к машине. И все! Ни слова, ни намека на тот поцелуй, о котором Мари вспоминала день и ночь. Но девушка не подала виду, что чем-то расстроена, села в лимузин рядом с Фернаном и с замиранием сердца приготовилась к самому романтическому вечеру в своей жизни.