Спой мне о любви - Дорис Смит Страница 8

Я пожарила цыпленка с шалфеем и луковой начинкой, приготовила колбаски и картофель с почками. Нашлась и бутылка французского вина. Ничего не зная о своем госте, я не могла судить о его отношении к сладкому, но на всякий случай сделала шоколадный бисквит с мятным соусом и поставила на стол фрукты. В Найроби я стряпала не часто — у нас была отличная повариха-африканка, — но мне всегда нравилось возиться на кухне.

Когда все было готово, я приняла душ, переоделась в легкое платье, темно-синее в желтовато-зеленый горошек, и надела кремовые босоножки с плетеными ремешками. Несколько минут назад я вымыла голову, и солнышко уже успело высушить и распушить волосы. Решительно зачесав их за уши, я занялась лицом. Подкрасив губы яркой помадой, выбрала тени, которыми иногда пользовалась Барбара: бледно-розовые и желтые.

Когда я заканчивала накрывать на стол, по телевизору передавали последние новости. «Авиалайнер „комета“ произвел сегодня утром аварийную посадку в аэропорту Хитроу, после того как носовое рулевое устройство и шасси вышли из строя. Никто из пассажиров и экипажа не пострадал», — доложил диктор. Мы попали в сводку новостей? Я увидела кадры, отснятые, очевидно, сразу после инцидента. Фюзеляж самолета смотрел в небо, и вокруг уже копошились ремонтники. Картинка сменилась. «Гори Майо взял интервью у Колина Камерона, который был пассажиром этого рейса», — сказал диктор, и передо мной на экране возник… мистер Невидимка: тот же синий пиджак, те же гладко зачесанные волосы и насмешливые глаза.

«— Мистер Камерон, была ли на борту паника? — спросил его репортер.

— Нет, что вы. Пилоты и стюардессы сделали все, чтобы этого не допустить.

— А как приземление? Вы чувствовали какой-то дискомфорт?

— Если вы имеете в виду, не пришлось ли мне воспользоваться бумажным пакетом, — мистер Невидимка усмехнулся, — нет, я даже не успел подумать об этом. А потом нас постарались выпроводить из самолета как можно быстрее».

Да, сейчас не осталось никаких сомнений в опасности приземления, и поскольку все завершилось благополучно, я тоже смогла улыбнуться. Кроме того, не каждый день знаменитость угощает тебя конфетой и держит за руку, особенно такая звезда, как Камерон.

«— Колин Камерон, — продолжил диктор, — сказал нашему корреспонденту, что вернулся в страну прежде времени из-за болезни дочери. Давайте же пожелаем ей скорейшего выздоровления».

Вот оно! Мое веселье закончилось так же быстро, как и началось. Мистер Невидимка, или Колин Камерон, как я теперь должна его называть, был действительно обеспокоен и погружен в себя — интуиция меня не подвела. Должно быть, девочка серьезно больна, если он прервал гастроли.

В седьмом часу прозвенел входной звонок. Я выглянула в окно — у ворот стояла серая машина. Берясь за ручку двери, я опять пожалела, что не знаю имени нашего гостя.

— Добрый вечер, я очень рада… — Слова замерли на моих губах, и я недоверчиво заглянула в серые глаза, от которых лучиками разбегались морщинки. — Адам!

— Деб! — Он схватил меня за руку. — Как приятно вновь тебя видеть! — И поцеловал.

— Только не говори мне, что ты и есть деловой партнер моей матери! — выпалила я.

После того холодного рождественского вечера я часто прокручивала в голове сказанную Адамом фразу, разбивала на части и вновь собирала в единое целое. Сейчас то же самое я проделывала с его обликом: овальное лицо с резкими тонкими чертами, орлиный нос, тонкая стройная шея, серые глаза с упрямым взглядом, жесткие, неподвластные ветрам волосы… И вдруг я отчетливо поняла, что время ничего не изменило — и он тот же, и я та же.

Адам, так надолго поселившийся в моих мыслях, еще ни разу не садился со мной за стол, и в тот вечер я с разочарованием выяснила, что ест он очень мало и не любит сладкое. Мой шоколадный бисквит остался ждать маму.

И все же я была счастлива. Адам, по-видимому, прошел долгий и нелегкий путь с тех пор, как мы в последний раз с ним виделись. Я слушала его рассказ о небольшом бизнесе, который он открыл в Девоне, — занялся ручным изготовлением твида и продажей его в собственном магазинчике. Дела шли хорошо, и он уже обзавелся двумя помощниками — молодой супружеской парой, делившей с ним «хлопоты, ткацкие станки и гроссбухи». Все как положено.

— Ты должна приехать и посмотреть на это. У меня целых два ткацких станка! — Его лицо осветилось довольной улыбкой.

— А что с фотографией? Я читала об этом в самолете. Статья о «Циклопах» с отличными снимками.

— Приносящими отличные деньжата!

Адам всегда увлекался фотографией и внезапно обнаружил, что это дело может приносить прибыль. И теперь, когда его помощники, Джим и Джилл, взяли на себя управление магазином, он получил возможность заниматься любимым делом всерьез. «Адам стал почти таким же знаменитым, как Колин Камерон!» — ликующе подумала я.

— Ты не зря потратил время, — искренне похвалила его я. — Никогда не думала, что ты займешься чем-то подобным.

— Правда? Ну, удрав в Африку, ты вряд ли вообще думала обо мне.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга молча.

— А ты… вряд ли нуждался во мне все эти годы, — запинаясь и краснея, пролепетала я.

— Да, ты не изменилась, — тихо сказал Адам и грустно покачал головой. — Если не понимаешь чего-то, по-прежнему начинаешь выдумывать и превратно истолковывать слова. К счастью, — добавил он, — никогда не поздно все исправить. Ты веришь в судьбу? Или в случайное стечение обстоятельств? Или в гром среди ясного неба? Все равно, как ты это назовешь. Несколько недель назад я тоже не верил, но теперь… Я приехал в Лондон по делам, и отель, в котором обычно останавливаюсь, не смог меня принять. Мне предложили номер в одном из его филиалов в Ричмонде. Когда я вошел в вестибюль, за стойкой администратора сидела твоя мама. Она сказала мне, что ты возвращаешься домой. Иначе я бы никогда об этом не узнал.

Мое сердце неистово забилось.

— По-моему, это Плавт [4] сказал: «Удача любит отчаявшихся», — спокойно продолжал Адам. — Ну, давай выпьем за него, что ли? Или, по крайней мере, за то, чтобы сбылось его пророчество. — Он взял бутылку вина и наполнил мой бокал.

От его слов — а может, от вина? — у меня закружилась голова.

— Кстати, ты знаешь, что это я устроил для твоей мамы приглашение в Торкомб? — Адам пристально посмотрел на меня. — Это было нетрудно. Роджер Росс — мой друг. Он устраивает в своем поместье выставки моих фотографий… Я рассчитываю, что ты поедешь с мамой.

Я кивнула, мое сердце уже не билось глухо, а тихо и ликующе пело.

— В данный момент я живу над магазином. Это не очень далеко, всего лишь мили три или немногим больше, в другом городе. Но я не думаю, что хочу жить там постоянно. — Он замолчал, и серые глаза вновь принялись внимательно изучать мое лицо.