Зеркало души - Фелиция Флакс Страница 8

Будь она неладна, эта длинноносая причина!

— Нет, по воскресеньям я обычно страдаю бессонницей, — бухнула Радмила разъяренно.

— Я тоже страдаю… бессонницей. — Голос Феликса был полон веселых теплых ноток, которые ударяли в голову лучше шампанского. — Давайте пострадаем вместе.

— Ни за что! — Она вздрогнула. — Предпочитаю страдать исключительно в одиночестве.

— Тогда давайте вместе порадуемся. Есть повод.

— Да неужели?

— Ага. «ОптикЛайф», как я и предполагал, с энтузиазмом и бурным восторгом одобрила ваши дивные глазки и готова подписать контракт. С нами. И с вами, разумеется.

— Ой.

— Это не «ой». Это «ой-ой». Контракт на «ой-ой-ой» какую сумму.

— М-м-м…

— Через сорок минут я буду ждать у подъезда.

— Но…

Радмила с недоумением посмотрела на трубку, из которой уже доносились короткие гудки. Противостоять Феликсу Ипатову невозможно. Этот человек специализируется на разрушении чужого спокойствия.

Она положила трубку, и телефон тут же снова зазвенел. Да что же это такое?!

— Радмилочка, с добрым утром! Я вас не разбудил?

Ипатов-старший! И с уже знакомой фразой. Они сговорились там, что ли? Папа с сыном?

— Нет!

Откуда у Виталия Викторовича ее номер? Это настораживало. Такие, как Ипатов-старший, не должны знать телефонов простых библиотекарш. Ни в коем случае!

— Вот и прекрасно, — Виталий Викторович нежно журчал, как весенний ручеек. — Я звоню с радостной вестью, «ОптикЛайф» одобрила вашу кандидатуру, и хочет сегодня же подписать контракт.

— Отлично, — процедила Радмила. — Агентству повезло.

— Нам повезло с вами, Радмилочка. — Ипатов-старший умел очень грамотно соблазнять. Профессиональный телефонный Казанова. Его голос будил фантазии даже у скромных библиотекарш. От этого голоса их руки становились влажными и пытались выронить трубку. — Вы не против, если я заеду за вами, допустим, минут через сорок?

Так Ипатову-старшему известен и ее адрес, оказывается! Из каких источников? Кто выдал секретные данные? Ипатов-младший на предателя не похож. Тем более что адрес он вроде бы знать не должен. Но ведь знал…

— Я — против!! — поспешно рявкнула Радмила.

Но в трубке уже слышались гудки…

Мир сошел с ума! Все встало с ног на голову. А стоять в такой позе весьма неудобно! И тем более смотреть по сторонам и спокойно заниматься делами.

Ну ладно же, Ипатовы, старший и младший, — разрушители покоя. Поквитаемся мы еще с вами, паразитами! И тьфу! на «ой-ой-ой» какой контракт!

Радмила сняла трубку и принялась с радостным ожесточением набирать номер телефона:

— Алло, такси? Хочу заказать машину к подъезду через сорок минут…

…Две дорогие машины, два «Мерседеса», черный и вишневый, лихо затормозили у затененного деревьями подъезда практически одновременно. Вместе хлопнули дверцы…

Ипатов-старший и Ипатов-младший уставились друг на друга с недобрым изумлением.

— Папа?

— Сын?

— Ты же должен быть сейчас в «ОптикЛайф».

— А ты в офисе.

— Папа?

— Сын?

Любопытно, о чем они там разговаривают? Осторожно отодвинув шторку, Радмила со злорадным интересом наблюдала за двумя Ипатовыми: у старшего руки скрещены на груди, у младшего — засунуты в карманы. Жаль, физиономии толком не разглядеть. Наверное, это зрелище потрясающее.

Носы у них должны дрожать и гневно шевелиться.

М-да, действительно очень жаль, что ничего не видно.

Ага, вот и такси!

Когда Радмила выпорхнула из подъезда, Виталий Викторович как раз заканчивал перечислять список прегрешений своей кровиночки. Главным же и самым страшным являлось то, что кровиночка вечно путает карты и лезет в дела генерального директора, между тем как должен бы сидеть в своей мастерской и носа оттуда не казать. Только лишь по специальному гендиректорскому распоряжению!

И контракты подписывает тоже гендир, а потому присутствие кровиночки у подъезда Тумановой — явное нарушение трудовой дисциплины.

На ехидный вопрос о том, откуда генеральному директору известен адрес Тумановой, он ответил коротко, емко и не совсем литературно.

В запале собирался добавить еще пару-тройку «не совсем литературных слов», однако вынужден был прикусить язык, так как заметил у покосившихся дверей подъезда будущее «лицо» «ОптикЛайф», смотрящее на них прищуренными дивными очами, в которых отчетливо сверкало холодное ведьминское лукавство.

— О-о, Радмилочка! — Виталий Викторович моментально преисполнился жарким восторгом, умудрившись им не захлебнуться на вдохе.

Феликс также повернул голову (медленно-медленно) в сторону Радмилы. «Какой он… б-р-р!» — нужного слова у нее не нашлось, и мысль иссякла.

Сегодня «лицо» «ОптикЛайф» казалось бледным, строгим, неярким. Обычным. Таким, как всегда. Мимо него легко было пройти и не заметить.

Но если бы аквамариновые глаза неяркого лица вспыхнули, как они умели, коснулись взглядом, обожгли и проникли в душу — это лицо никто и никогда бы уже не забыл.

Оно бы приходило во снах, заставляло постоянно искать в толпе.

— Здравствуйте, — ласково проговорила Радмила ненавистным Ипатовым, неторопливо спускаясь со ступенек.

Подскочивший Ипатов-старший галантно поцеловал руку, младший же не сдвинулся с места, продолжая изучать ее взглядом, чересчур профессиональным. До обидного.

— У нас тут вышло небольшое недоразумение, Радмилочка. — Виталий Викторович метнул молнию в сторону кровиночки.

— Вижу. — Она попыталась изобразить милую растерянность, но, видимо, неудачно, ибо губ Феликса коснулась знакомая ироничная улыбка.

Радмила вспыхнула и разозлилась. И опять на обоих Ипатовых сразу.

— Я, полагаю, что вы, Радмила, должны проехать в наш офис вместе со мной, где я подробно объясню каждый пункт в договоре, он такой дли-ин-н-ы-ый, — с придыханием пел возле нее старший. — Так что Феликс пока нам не нужен…

Теперь у Ипатова-младшего сдвинулись брови. Он снова сунул руки в карманы.

— У меня нос, — обронила невзначай Радмила, стараясь, чтобы коварный директор не завладел ее рукой, к чему настойчиво стремился.

— Нос? — Виталий Викторович озадаченно взглянул на нее.

— Он вам не нравился. Он у меня — не идеальный. И вы ему не доверяли.

— Ах, нос! — Он непринужденно рассмеялся. — Когда это было! Ваш носик с тех пор претерпел метаморфозы.

— И какие же?