Не верь лучшей подруге! - Светлана Лубенец Страница 8

– А вы не будете возражать… Неля, кажется (она быстро кивнула, потому что заранее знала, что ни в чем не станет ему возражать), если мы по пути заедем в детский сад?

– В детский сад?!! – Никодимова так удивилась, будто Алексей признался в том, что сам является его воспитанником и собирается после Оксанкиной комиссионки поспеть еще и на тихий час.

– Да… у меня там дочка… Наташенька… Она, знаете ли, ненавидит детский сад, а сегодня как раз есть возможность забрать ее пораньше. – Он всем корпусом развернулся к Неле, которая еще раз поразилась совпадению цвета их глаз, и, благородным жестом прижав правую руку к груди, заверил: – А потом мы с Наташенькой обязательно поможем вам добраться до дома! Она у меня славная! Вот увидите!

Неля Никодимова уже ни на что не хотела смотреть. На ее голубенькие глазки набежали слезы, которые она сдержать так и не сумела. Да и чего сдерживать? Только что родившаяся мечта об общности взглядов уже лопалась мыльным пузырем. Конечно же, он женат! И даже имеет собственную Наташеньку, которая ненавидит детский сад! Оксане, видимо, просто не удалось у него спросить о семейном положении. Э-э-х, такая красивая комбинация разваливалась на глазах!

Слезы мелкими капельками побежали по крутым никодимовским щечкам.

– Неужели так больно? – участливо спросил Алексей и даже выдал ей собственный потрясающей чистоты платок с клетчатой каемочкой.

Неле очень хотелось швырнуть этот платок ему в лицо, но она не посмела. В чем он, собственно, виноват? В том, что она, как только его увидела, так и запала на него? Пришлось промокнуть глаза, стерев при этом вместе с тушью половину своей привлекательности.

– Но если так… то мы… конечно… сначала завезем вас… – растерялся товаровед.

– Нет-нет, – всхлипнула Неля. – Какая разница? Давайте сначала заберем вашу дочь, раз уж она так ненавидит детский сад. Я, знаете, тоже его здорово ненавидела вместе с тамошней манной кашей…

Последнее Нелино заявление так понравилось Алексею, что он опять улыбнулся и стал объяснять водителю, каким образом лучше всего проехать к нужному детскому саду.

Неля сидела в машине возле ограды детского сада с потухшим взором и размышляла о причинах своей невезучести, когда дверца с грохотом распахнулась. Неля вздрогнула, а рядом с ней на заднем сиденье в одно мгновение оказалась удивительно некрасивая большеротая девочка. Она была в нелепой розовой вязаной шапке, которая совершенно не шла ни к ее лицу, ни к цвету волос, такому же рыжему, как у отца. Из-под темно-синей мальчиковой куртки выбивалось салатовое фланелевое платьишко с отвратительными катышками, свидетельствующими о долгой носке.

«Вот так мамаша! – с неприязнью подумала о жене Алексея Неля. – Мужу – так чуть ли не накрахмаленный платочек, а девчонку нарядила, будто огородное чучело!»

– Познакомься, Наташенька! – ласково пропел Алексей, когда они уже ехали к Малой Бухарестской. – Это тетя Неля. У нее болит ножка, и мы с тобой сейчас поможем ей дойти до дома.

– Как у муравья? – простуженным басом спросила Наташенька и очень смачно шмыгнула носом.

– При чем тут муравей? – удивился товаровед.

– Солнце скроется, муравейник закроется… Я инвалид, ножка болит, – Наташенька процитировала классику отечественной детской литературы и еще раз шмыгнула носом.

– А-а-а! В этом смысле! – Алексей очень обрадовался, что дочь так хорошо себя рекомендует при посторонних, и наставительно заметил: – В этом смысле ты права. Всегда надо помогать тем, кто в твоей помощи остро нуждается!

Неля Никодимова не нуждалась ни в чьей помощи вообще, а уж в помощи такого нелепого существа, как дочь Алексея, тем более, но машина уже подрулила к ее подъезду, и нужно было из нее выходить и изображать из себя опаздывающего в муравейник муравья. Стоило ей ступить на твердь асфальта, ведущую к дверям, как Наташенька тут же прилепилась к ее локтю, не столько помогая, сколько повиснув на нем. Попросив водителя подождать, Алексей пристроился с другой стороны, и они оба, преисполненные гордостью от своей миссионерской деятельности, потащили тяжеленькую и фальшиво хромающую Нелю к подъезду.

Когда дверь квартиры распахнулась, Наташенька все тем же простуженным басом спросила:

– Там у вас что? – и мгновенно просочилась в прихожую.

– Наташа! Немедленно вернись! – крикнул в гулкую глубину квартиры Алексей и беспомощно посмотрел на Нелю. Та пожала плечами и вынуждена была пригласить его зайти.

Наташенька уже сидела с ногами на пуфике возле зеркала и красила себе губы красной помадой, которая вчера была куплена Нелей к Оксанкиному сарафанчику с маками.

– Что ты делаешь, негодная девчонка! – рассердился папаша, бросился к дочери, вырвал у нее помаду, прочертив кровавый след на розовой веснушчатой щечке, и сильной рукой вдруг нечаянно отломил красный столбик у самого основания. – Простите… – прошептал он, стараясь не глядеть на Нелю, – я вам куплю… обязательно… точно такую же…

Неля хотела сказать, что не стоит беспокоиться, поскольку таких помад в магазине навалом, а до лета, когда она пригодится к сарафанчику и красной сумочке, еще очень далеко, но не успела. Наташенька вдруг залилась громоподобным плачем, завалившись всем телом на туалетный столик и расплющив при этом тюбик с тональным кремом.

– Это она… потому что спать пора… в детском саду тихий час… вот дочь и капризничает… – извиняющимся тоном начал объяснять Неле Алексей, одновременно пытаясь отодрать Наташеньку от туалетного столика.

Он сам здорово перемазал брюки выдавившимся из лопнувшего тюбика кремом персикового тона, но с ревущей дочерью так ничего и не смог сделать, потому она отчаянно цеплялась за зеркальную створку.

– М-может, пока чаю… – предложила совершенно растерявшаяся Неля. Ей уже представлялись полностью раскуроченная Наташенькой квартира и возвратившаяся от больной сестры мама, впавшая по этому поводу в нервный шок. Единственное спасение Неля видела в пирожных, которые находились у них в холодильнике и которые, как всякие сладости, непременно должны любить дети. – С эклерами…

– Нет, ну что вы… не стоит беспокоиться… – живо отказался Алексей, а Наташенька особенно басисто рыкнула и завопила:

– Хочу эклеров!!!

– Ну вот видите… – развела руками Неля и поспешила в кухню, забыв, что надо хромать, но Алексею тоже было не до ее псевдовывихнутой ноги.

Такси, конечно, пришлось отпустить. Наташенька, поедая эклер, в подробностях пересказала Неле сначала историю про муравья, потом книжку «Чей нос лучше?», а потом заснула прямо за столом с надкушенным третьим эклером в замурзанных пальчиках, которые она наотрез отказалась мыть перед едой. Ее ничуть не испугали налипшие на них болезнетворные микробы, о которых в два голоса пронудели ей Алексей с Нелей. Видимо, микробы казались девочке такими же своими ребятами, как бианковские насекомые, с готовностью помогавшие муравьишке вовремя поспеть в муравейник.