Блондинка и брюнетка в поисках приключений - Маша Царева Страница 8

До меня медленно, но верно доходил смысл ее слов. Я смотрела на странную девушку, и мне казалось, что сквозь налет надуманной богемности в ней проступают человеческие черты.

– Так ты… Тоже играла роль? – уточнила я, хотя и знала ответ заранее.

– Ну да. – Она радовалась моему пониманию, как будто бы я была ее первой учительницей, перед которой было особенно важно оправдаться и не замарать репутацию.

– Значит, мы обе не получили работу…

– Мы обе в полной заднице и можем со спокойной душой за это выпить, – радостно подтвердила она и, протянув не слишком ухоженную ладошку, представилась: – Мира.

– Настасья…

Мне не верилось, что в круговерти фирменной московской безразличности мне вдруг встретился кто-то, цепляющийся за оптимизм столь же отчаянно, как и я. Просто не может быть, что дела ее так же плохи, как и мои. Наверное, за ее спиной маячит готовый помочь влиятельный папаша, а то и богатый любовник, снисходительно взирающий на ее попытки обрести самостоятельность. Я давно приняла к сведению одну из главных мировых несправедливостей: достойные покровители не обязательно достаются женственным привлекательным особам.

– И что же ты теперь собираешься делать? – осторожно спросила я.

– Не знаю, – все так же беспечно ответила брюнетка, – может, продать себя? Как ты думаешь, кто-нибудь купит?

Ее ищущий взгляд заметался по бару. Никто не обращал на нее внимания, несмотря на смелый наряд.

– Если вымоешь голову как следует, может, и купит, – съязвила я, – но дорого точно не даст.

– Ну ты и идиотка… – беззлобно протянула она, – но у тебя самой проблем с этим, видимо, нет?

Она старалась казаться этаким насмешливым циником, чей острый ум давно вознес его в ранг временами обидной, но все-таки почетной бесполой лучшей подруги и советчицы мужчин. Но я-то ощущала некоторую неловкость, которую всегда испытывает дама с обкусанными ногтями, вдруг оказавшись в обществе подружки с французским маникюром. Она все рассматривала исподтишка мою остроносую туфлю.

Мира и понятия не имела, что нечаянно всем своим весом наступила на мою больную мозоль.

Я и богатые мужчины – история отдельная и существующая вопреки законам мироздания, гласящим о том, что у каждой барбиобразной блондинки должен иметься в наличии одушевленный кошелек. Будучи особой, не обремененной строгими моральными принципами, я сто раз пыталась решить вечные финансовые проблемы самым простым из возможных путей, который в итоге оказался для меня неразрешимой задачей. Жить за счет мужчины – что может быть естественнее? Расквитаться с опостылевшей унизительной бедностью, предложив шелковистость бесконечных ног и ослепительность не тронутой стоматологами улыбки в обмен на некоторые блага, дающиеся тем, в чьем кошельке не иссякает золотой запас. Как и большинство носительниц двойной морали, я и не помышляла о том, что сделка может быть совершена по примитивнейшей торговой схеме «товар-деньги-товар», – стать проституткой мне бы не позволила гордость. Хотя у одного моего экс-однокурсника хватило наглости предложить мне стать звездой организованного им салона интим-услуг. «Все равно, Настасья, из тебя толку не выйдет, – похохатывая, сказал он, – так хоть на шубку заработаешь».

Многие мои приятельницы были содержанками, постоянными любовницами измученных работой и монотонным браком бизнесменов. Их жизнь казалась мне недосягаемо прекрасной. В то время как я уныло просиживала штаны сначала на курсах секретарш, а потом в бесконечных офисах, они мотались по салонам красоты, фитнес-клубам и личным психотерапевтам. Вечером мы иногда встречались за чашкой кофе, и они, скорбно причмокивая, жаловались на усталость («О, я стоптала все ноги, пока толклась в ЦУМе! Но что мне оставалось, ведь привезли новую коллекцию…»). А мне приходилось держаться бодрячком, чтобы не ударить в грязь лицом.

Кто бы знал, как мне хотелось поменяться с кем-нибудь из них местами! Просыпаться от запаха колумбийского кофе, сваренного домработницей. Три часа маяться перед шкафом, решая, что надеть. Доводить до слез маникюршу, требуя безупречности. Жаловаться психотерапевту на то, что меня мучают кошмары – третий день снится целлюлит.

Многие из этих счастливиц были настолько хорошенькими, что могли бы сделать подиумную карьеру. Но некоторые – и они раздражали меня больше всего – были гораздо, гораздо менее выразительными, чем я сама.

Например, моя бывшая однокурсница Люда была похожа на Келли Осборн. К тому же для нее было характерно полное отсутствие чувства юмора и некоторая заторможенность мышления. Ее мысли ворочались медленно, как впадающие в зимнюю спячку домашние черепахи. И что вы думаете? Нашла себе директора какого-то провинциального завода, который мало того, что купил ей квартиру и регулярно пополнял Людкину кредитку, так еще и досаждал ей своим присутствием не чаще, чем три раза в год! Они познакомились в консерватории, куда Людка зашла – звук фанфар – потому что там есть бесплатный туалет. А директор завода увидел в ней тонкую натуру. «Моя внучка твоя ровесница, – расставил точки над i старый ловелас, – но она посещает исключительно распродажи в торговых центрах. А ты вот в консерваторию ходишь, уважаю!» И вот теперь Людка как сыр в масле катается и тоже ходит по распродажам, как директорская внучка. А я… Ох, да что там.

После этого случая я тоже зачастила в консерваторию и в Концертный зал Чайковского (там у входа есть отличное кафе «Делифранс»). Я даже зашла совсем далеко – купила абонемент и раз в неделю ходила спать под звуки скрипки. Но почему-то со мною пытались познакомиться не щедрые директора завода, тронутые моим высоким культурным уровнем, а плешивые интеллигенты. Так что скоро я это дело забросила.

Только один раз в жизни на мою долю выпал счастливый билет. Который я умудрилась благополучно «профукать».

Однажды, зимним вечером, я задержалась в офисе допоздна, потому что моему начальнику приспичило навести порядок в архивах. Ему не пришла в голову мысль о том, что его-то у подъезда дожидается теплый служебный автомобиль с личным водителем, а мне приходится ждать автобуса до метро.

В половине одиннадцатого вечера на автобусной остановке не было народу. Видимо, все понимали, что это дохлый номер – дождаться общественного транспорта в такой безнадежный час. На мне был коротенький пуховичок и красивая черная юбка, которую я надела по причине ее новизны, наплевав на двадцатиградусный мороз. В общем, спустя десять минут бесплодного ожидания автобуса я поняла, что если так пойдет дальше, то вечер закончится ампутацией моей пятой точки по причине ее обморожения. И в тот момент, когда я уже собиралась бессильно зарыдать, меня окликнули:

– Девушка! Как вам не стыдно так одеваться в такой мороз!

Голос доносился из приоткрытого окна джипа марки «Лексус». Стекло было тонированным, так что я не могла разглядеть заговорившего со мной мужчину.

– Садитесь уж, – дверца «Лексуса» гостеприимно распахнулась, – подвезу, куда вам надо.

Я была постоянной зрительницей передачи «Дорожный патруль», поэтому могла без запинки ответить, что ждет девушку в мини-юбке, осмелившуюся беспечно сесть в машину к незнакомцу. Но в тот вечер мне было не до телевизионных страшилок. Я была доведена до отчаяния и решила, что даже если в машине окажется два десятка лиц кавказской национальности, у которых есть намерение меня изнасиловать, то все равно это лучше, чем сдохнуть от холода на автобусной остановке.