Незнакомцы у алтаря - Маргерит Кэй Страница 8

– Ваше предложение безумно.

Он слегка встряхнул ее руку, вынуждая поднять голову.

– Безумие – делать то, что вы делаете сейчас! Вы отворачиваетесь от идеального выхода из положения. Перестаньте думать о том, что может пойти не так, думайте о том, что наше решение все исправит. Свобода, Эйнзли! Вы только представьте!

Губы ее дрогнули; казалось, они вот-вот расплывутся в улыбке.

– Признаюсь, мысль о свободе меня очень привлекает.

– Значит, вы согласны?

Улыбка стала шире. В ее глазах снова заплясали веселые огоньки.

– Не сомневаюсь, есть сто причин, по которым мне следует убежать от вас куда глаза глядят, но…

– Но вы не убежите? – Он стоял так близко, что чувствовал идущий от нее приятный аромат мыла; а ее волосы пахли дождем. Она не сделала попытки отодвинуться, лишь смотрела ему в глаза, и ее улыбка манила его, искушала, бросала вызов. Его все сильнее влекло к ней. – Если уйдете, пожалеете, – предупредил Иннес.

– Знаете, мистер Иннес Драммонд, по-моему, вы правы, – тихо ответила Эйнзли.

Она дрогнула, когда он провел рукой по ее плечу, по руке, привлек ее к себе и прижался губами к ее губам. Поцелуй был нежным, но недолгим, и все же это был поцелуй. Очень серьезный поцелуй, который вполне мог перерасти в нечто большее. Их губы и языки встретились, лаская, маня, пробуя на вкус… Обоих охватил жар, но они поспешно отпрянули друг от друга, опасаясь, что все становится похожим на фарс.

Глядя на него широко раскрытыми глазами, Эйнзли поднесла руку к губам. Иннес подозревал, что у него вид такой же ошеломленный, как у нее.

– Мне очень жаль, – пробормотал он.

– Вам жаль?

– На самом деле нет, но клянусь, это в условия сделки не входит!

Она покосилась на него с таинственным видом и высвободилась из его объятий.

– Это стало просто результатом выпитого виски и пережитого волнения. Это похоже на… как будто открылся предохранительный клапан в паровозах, для которых вы сооружаете свои мосты и туннели, только и всего.

Неожиданно для себя он рассмеялся. В одном смысле она была права, а в другом – совершенно не права, но, как бы там ни было, рядом с ней ему вдруг стало легко и весело. Он словно глотнул свежего воздуха.

– Начинаю думать, что возвращение в Строун-Бридж станет источником постоянного смятения, – заметил Иннес. – Целоваться нам с вами все же придется, и не раз… Кстати, предлагаю перейти на «ты».

– Ты инженер, – с чопорным видом ответила Эйнзли, хотя глаза у нее сверкнули. – Предлагаю тебе придумать для себя другой способ выпускать пар!

– Эйнзли, какой приятный сюрприз! – Фелисити Блэр, редактор «Скоттиш ледиз компаньон», приветствовала подругу теплой улыбкой, жестом приглашая ее сесть в потертое кресло по другую сторону огромного стола, занимавшего почти весь ее крошечный кабинет. – А я как раз читала последнее письмо мадам Геры. Не уверена, что можно опубликовать ее ответ, прежде всего потому, что он довольно длинный.

– Который? – спросила Эйнзли.

В ответ Фелисити вынула лист бумаги из стопки, которую, как вспомнила Эйнзли, она передала ей неделю назад, и начала читать:

«Дорогая Встревоженная!

Ваша зрелость по сравнению со средним возрастом невесты – кстати, я не считаю тридцать два года старостью – вовсе не избавляет вас от волнения, свойственного всем, кто находится в вашем положении. После того как все необходимое будет произнесено и сделано, вы пуститесь в плавание по неизведанным водам. Проще говоря, независимо от того, как бы хорошо вы, по-вашему, ни знали своего избранника, вам следует быть готовой к тому, что после свадьбы ваш супруг сильно изменится. Он получит желанный приз, и ему больше не нужно будет ухаживать за вами. Возможно, вас ждет безмятежное, спокойное плавание. Но может быть, оно окажется бурным. Мой вам совет, дорогая Встревоженная: пускаясь в путь, постарайтесь встать к штурвалу! Никого не щадите; пусть ваш муж поймет, что ему не удастся вести ваше семейное судно по-своему. То, что вы взяли его фамилию, не обязывает вас ни терпеть его недостатки, ни подчиняться его приказам. Не позволяйте ни нервам, ни девичьей скромности, ни вашей женской слабости вставать у вас на пути. С первых дней брака высказывайтесь откровенно и создайте прецедент, который, не сомневаюсь, пусть и не сразу, но вызовет уважение вашего мужа. Что же касается более интимных вопросов, которые вас заботят… Вы говорите, что ваш будущий муж выказал недостаток опыта, и вы волнуетесь, что, может быть… я снова прибегну к морской метафоре… что из-за его неопытности ваше семейное судно попадет в полосу полного штиля. Во-первых, настоятельно рекомендую набраться смелости и откровенно расспросить замужнюю подругу о том, что ждет вас в первую брачную ночь. Такой разговор избавит вас от потрясения. Во-вторых, так же настоятельно рекомендую не показывать мужу, что вы теоретически подготовились к первой брачной ночи. В-третьих, помните: если он в самом деле так невинен, как утверждает, он сейчас так же волнуется, как и вы. Но он мужчина, и потому немного лести, женских уловок и податливости обеспечат успех вашему плаванию.

Счастливого пути!

Эйнзли неуверенно улыбнулась:

– Не спорю, морская метафора довольно банальна, но, если бы я ею не воспользовалась, пришлось бы придумать что-нибудь такое же глупое, и ты отказалась бы печатать ответ мадам Геры, потому что он неприличен.

– Хорошо, что ты хотя бы не поддалась искушению и не сравнила первую брачную ночь с сухим доком, – съязвила Фелисити.

– Да, потому что мне такое сравнение и в голову не пришло, – смеясь, ответила Эйнзли. – Но шутки в сторону! Откровенно говоря, мадам Гере все труднее давать советы при помощи вежливых эвфемизмов. Ведь смысл нашей колонки в том и состоит, чтобы оказывать практическую помощь.

Фелисити отложила письмо.

– Я и сама думаю о том же. Ты знаешь, как мало места отводят колонке мадам Геры, а мы каждый месяц получаем столько писем, что впору заполнить ими весь журнал.

– Ты не довольна? Я-то очень рада. Это доказывает, что я была абсолютно права, нам нужна такая колонка, а ты была абсолютно права, когда воспользовалась случаем и разместила ее.

– Да, количество писем – подтверждение того, что мадам Гера дает нужные, долгожданные советы. Но, видишь ли, Эйнзли, трудность в том, что большинство их мы печатать не можем, потому что наши читательницы решат, что мы обсуждаем слишком уж пикантные темы. Даже с твоими морскими метафорами ответ Встревоженной довольно рискован. А кстати… – Фелисити поддернула нарукавники в чернильных пятнах, защищавшие ее блузу. – Рада, что ты зашла, потому что у меня появилась мысль, которую я хочу с тобой обсудить. Если помнишь, через месяц исполнится ровно два года с тех пор, как мы запустили колонку мадам Геры.

– Конечно, помню.