Ошибка дамы с собачкой - Наталия Миронина Страница 8

Анна, сидевшая за кухонным столом и помогавшая резать салат, только пожала плечами. Она приехала навестить родителей, и меньше всего ей хотелось обсуждать собственный развод – слишком много всего разного пришлось бы самой себе сказать.

Потом, уже несколько лет спустя, они с Игорем случайно встретились. Бывший муж увидел ее в толпе, окликнул. А подойдя, обнял и поцеловал. И хотя они периодически перезванивались, – как-никак общий ребенок, – эта встреча больше напоминала свидание. Игорь, улыбаясь, взял Анну под руку и повел по улице. Они шли, похожие на счастливых супругов, и болтали обо всем: о дочери, о ее делах, о родственниках и общих знакомых. Разговор был легким, приятным, веселым, словно и недовольства не было, и ссор, и развода.

– Даже не знаю, сказать тебе или нет, – улыбнулся вдруг Игорь.

– Скажи, раз уж начал.

– Я тогда, после развода, такой злой на тебя был. Просто ужасно. Самому теперь стыдно. И даже хотел на твоей Покровской жениться. Назло тебе.

– Сам ушел, а злой на меня был! – фыркнула Анна.

– Ну ты же так себя вела, так вела… Ты не оставила мне выбора!

– Так и женился бы. – Анна в упор посмотрела на бывшего мужа. – Я бы не возражала. Ты ей нравился, я это потом уже поняла. Ирка – умная, терпеливая, характер у нее справедливый. И вообще, она хорошая.

– Это ты у меня была хорошая, Анна! – сказала муж и тут же добавил: – Но что за камень у тебя в душе?!

– Какой камень? – не поняла Анна.

– Не знаю. Из прошлого, наверное. Он же тебе жить не дает. И тебе. И другим. Словно, ждешь ты чего-то и силы бережешь для другой, как тебе кажется, настоящей жизни.

Они после встречались, но больше никогда так не разговаривали. А Анна долго еще вспоминала неожиданную и несвойственную Игорю откровенность и мучилась беспокойными вопросами: почему подруга Покровская смогла оценить Игоря, а она, Анна, нет?! Чего недоставало ей?! Почему так сложились их отношения? И только ли дело в ее характере, не допускающем душевную близость?

После ухода мужа в жизни Анны мужчин было немного. Времени на них не оставалось. Мало времени, мало мужчин, мало чего-то своего, заветного, тайного – все было сосредоточено на ребенке. Пока дочь росла, об этом особенно не думалось, но с первыми свиданиями повзрослевшей Натальи одиночество объявило о себе громко и безаппеляционно. И Анна испугалась. Испугалась тихих вечеров и своего суетливого старания шагать в ногу с дочерью. Анна удивилась, когда поняла, что дочь давно перешла на «бег», что успеть за ней невозможно, да и не надо – стать частью ее взрослой жизни тоже не получится. Одиночество человека, который выполнил все, что надлежало выполнить, и теперь остался не у дел, тяготило и пугало. Сутки превратились в бесконечность, и со вздохом сожаления Анна вспоминала о тех тяжелых днях, когда она недосыпала и валилась с ног от усталости, пытаясь заработать деньги.

– Радуйся, ты вырастила ребенка. Она встала на ноги, не требует помощи, она скоро тебе будет помогать, – твердили знакомые женщины с некоторой завистью, но Анна появившееся свободное время и все происходящее понимала как наказание за неизвестный проступок.

Результатом той душевной паники стал роман с коллегой. Анна не могла сейчас вспомнить, любила ли она того человека, или все-таки она бросилась в эти отношения из-за безысходности и страха потерять связь с жизнью. Милые, уютные и слегка лживые, – когда оба героя романа такие внимательные, ласковые и умные, – эти первые дни ей понравились. Дни с короткими телефонными разговорами, вечера за нарядно накрытым столом, с бутылкой хорошего вина, прогулки, во время которых оба молчат так выразительно, что, кажется, говорят без остановки, дни с ощущением, что все впереди… Это все было прекрасно, пока не стало привычным и не исчезло в невзрачных буднях, мелких хлопотах и обычной лени.

Точно так же – с разговорами, обедами и ужинами и серьезными разговорами ни о чем – внезапно возникли и вторые отношения. На смену тем, с коллегой, пришли эти, тоже с человеком из ее профессии, чуть старше и чуть разведенным. Чуть – потому что бывшая жена служила пронзительным и устойчивым фоном. Этот второй мужчина был с характером тихим, с нравом въедливым, с манерами дотошными. Очень скоро Анне показалось, что ее жизнь превратилась в миллиметровую бумагу – все было расчерчено, разделено, чтобы поместиться в малюсенькие клеточки.

– Не надо планировать на субботу прогулку, мы обычно гуляем во вторник.

– Хорошо, я поняла…

– Уже два часа, нам осталось тридцать минут, не успеем «новости» посмотреть.

– Уходить из леса не хочется. Погода великолепная, – говорила Анна и добавляла: – Будут другие «новости», через два часа. Все расскажут.

– Аня, давай не будем ничего менять!

«Не будем ничего менять!» – означало, что «не будем менять привычки – и тогда не придется ничего менять в отношениях». Что странно – инициатором связи был он, а зависимость чувствовала она, Анна. И ей казалось, что мужчина догадался об этом, а потому и пользуется своей силой. «Но силы у тебя никакой нет, я не настолько влюблена!» – твердила про себя Анна в те моменты, когда становилось очевидным – их жизнь и их отношения строятся по его правилам. Расстались они громко, скандально – это оказалось самым выразительным по форме событием в их отношениях. Спустя некоторое время, если Анна что-то и вспоминала об этом периоде своей жизни, то только именно мощный по своему звучанию и силе финальный эпизод с битьем посуды, хлопаньем дверей и запахом валерьянки. Лекарство пил мужчина.

А потом Анна завела собаку. Произошло это тем самым зимним днем, когда становится тошно от одного только взгляда на покрытый ледовой глазурью тротуар.

– Анечка, – позвонила тогда соседка по подъезду, – Анечка, очень прошу, зайдите в лечебницу, возьмите лекарство для Жужи.

– Хорошо, – успокоила ее Анна, – конечно зайду, подготовьте рецепт.

Жужа, то ли шпиц, то ли терьер, а скорее всего, все вместе плюс еще что-то бульдожье, была чрезвычайно хитрым существом. При таком «замесе» псина должна была быть здоровой, как бык. Ну она и не хворала, но притворялась и капризничала так, что хозяйка сходила с ума. Анна несколько раз по просьбе соседки выводила Жужу гулять.

– Она носится как угорелая! Что вы волнуетесь?! – удивлялась Анна. – Животные – манипуляторы, они нами руководят!

– Нет, нет, очень больная собачка, у нее что-то с желудком. – Соседка была непреклонна.

Анна перестала спорить и исправно покупала всякие снадобья в ветлечебнице.

В тот раз Анна пришла в лечебницу рано – тамошняя аптека еще не открылась, ветеринары только-только пришли на работу. В приемном покое, куда зашла Анна, было трое. Он, она и существо, одновременно похожее на собаку и муравьеда. Светло-серая шерсть, длинные щенячьи лапы, тонкие высокие уши и нос длинный и узкий. Анна с улыбкой уставилась на диковинную собаку.

– Это же надо, какой симпатичный! – обратилась она к хозяевам.