Рыбацкое счастье - Рита Флоренс Страница 8

С изумлением Никос обнаружил, что радуется вечеру и особенно тому, что увидит Виолу. Ее сияющая и в то же время чуть испуганная улыбка вызывала у него теплое ощущение счастья. А стоило ему лишь вспомнить ее гибкое тело, как он возбудился настолько, что пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы подумать о чем-то другом.

Он радовался вечеру — и Виоле. И никак не мог перестать этому удивляться.

Шум приближавшегося вертолета заставил его прислушаться. Никос надеялся, что тот изменит курс. Однако вертолет достиг яхты и закружил над ней. Никос торопливо вылез на палубу. К его удивлению, пилот перегнулся над открытой дверцей и спросил откровенно по-американски:

— Вы готовы, чтобы вас забрать, сэр?

И Никос его узнал. Это был Джейк, частный пилот Анатоля. Никоса обдало холодом и жаром: он же ведь обещал лучшему другу быть сегодня вечером у него в гостях! Чтобы изображать кавалера для сестры его подружки Марии. Как он только мог согласиться на такую просьбу? Следовало бы догадаться, что за это время может произойти и что-нибудь поважнее.

Например, его свидание с Виолой.

Она — та женщина, которую он хочет сегодня увидеть еще раз, а потом обнять. А не некая Барбара, чистый хамелеон, если судить по описанию Анатоля.

— Сэр! Вы готовы?

Голос пилота напомнил, что нужно поторапливаться. Если он будет и дальше кружиться над яхтой, может привлечь ненужное внимание.

— Еще одну минуточку.

Никос боролся с собой. Он не мог сесть в вертолет, не предупредив Виолу. Но у него нет номера ее мобильного телефона. Как ему поговорить с ней?

С другой стороны, Анатоль — его самый старый и лучший друг. С самого детства они идут друг за другом в огонь и в воду. И за все это время Анатоль крайне редко просил его об одолжении. Попроси он, Анатоль давно бы уже сидел в вертолете, в этом Никос не сомневался.

«Я что, хуже друг, чем он?»

Анатоль никогда ни об одной женщине не мечтал так, как о Марии. Может быть, она действительно та-самая-женщина, которую столько лет искал его друг. Никос не мог позволить себе бросить друга в беде.

Но что будет тогда с ним и Виолой?

Никос ожесточенно сжал кулаки. С самой первой секунды их знакомства он не может противостоять той магии, которая от нее исходит. Тем не менее он знает твердо, что из их страсти никогда не возникнут прочные отношения. Просто не смогут возникнуть.

Виола и так чересчур много места заняла в его голове. Не проходило и минуты, чтобы он о ней не думал. Но то, что сейчас он близок к тому, чтобы обмануть своего лучшего друга, это уж слишком. Подобное поведение непростительно с его стороны.

— Бросайте трап! Я иду! — крикнул он пилоту.

Он встал на нижнюю ступень лесенки; пилот потащил его вверх. И Никос поздравил себя с достойным мужчины решением — сдержать слово.

Виола — это лишь мимолетный эпизод. Он не позволит ей диктовать ему условия.

Всего лишь в нескольких километрах от него Виола расчесывала волосы возле открытого окна. Примерно такое же взволнованное состояние было у нее в тот вечер, когда Христиан знакомил ее со своими родителями. В этот раз было наоборот. Она представляла своей тете своего… Правда, а кого? Любовника? Любовников не представляют родственникам.

Любовник, любовник. По-французски любовник — это amant, по-английски — lover…

Лавер.

Виола покатала слово на языке, несколько раз повторила: лавер.

Слово нравилось. Два дня назад его и в мыслях у нее не было. Даже когда они еще только начинали встречаться с Христианом, она его не употребляла.

Виола почувствовала, как зарделась от этого соображения.

Если быть честной, то она должна признаться, что еще никогда не ощущала себя настолько женщиной, как в последние два дня. Никос вызвал к жизни ее звериное начало: при нем она не испытывает ничего, кроме опаляющего желания. Их тела настолько тянет друг к другу, будто они принадлежат одному и тому же целому. С ним она стремилась к физическому слиянию как к чему-то самому главному и само собой разумеющемуся. Она где-то читала, что женщина автоматически распахивается мужчине, которого может представить отцом своих детей.

Мысль полоснула по сердцу. Неужели она действительно допускает, что Никос может стать отцом ее детей?

Почему он? Почему этот греческий рыбак? Образованному и интеллигентному владельцу книжного магазина — Христиану — она в детях отказала.

«Я ему в них не отказывала, — тут же поправила она сама себя. — Я была лишь еще для этого не готова. Было не то время. Но разве не всегда время не то? Для того чтобы рожать детей? Для любви?»

Она резко провела щеткой по волосам. Ее мысли потекли в странном русле! О любви между ней и Никосом не может быть речи. Просто курортная интрижка. Большего из этого не может получиться никогда.

Она положила щетку и мельком взглянула в окно. Где-то далеко над морем кружил вертолет. Наверное, что-то случилось с дельтапланеристом и нужна медицинская помощь. Такие несчастные случаи иногда происходят, насколько она знала по своим прошлым приездам.

А сейчас у нее есть о чем подумать и поважнее. Надеть ей белое платье или красное, которое она сегодня купила в городе? Пожалуй, красное. Оно узкое и эротичное и скорее лишит Никоса рассудка и самообладания. Ужин с Бригиттой и Димитриосом станет лишь прелюдией дальнейшего волнующего рандеву.

«Я помешалась на Никосе…»

Виола хихикнула, как школьница, от этой мысли.

«Зачем я себя насилую?» Никос боролся с желанием развернуться и уйти. Он чувствовал себя ужасно отвратительно, и дело было не в Марии. Подружка Анатоля оказалась на самом деле не только очень хорошенькой. У нее был еще исключительно острый ум, как Никос выяснил из короткого с ней разговора. И она не выказала ни малейшего интереса к Никосу. В сексуальном плане.

По влюбленным взглядам, которые она бросала Анатолю, Никос понял, что ему совершенно не нужно волноваться о друге. Мария любит Анатоля так же искренне, как он ее. Определенно, осталось недолго, и Анатоль сделает ей предложение. У Никоса не было ни малейших сомнений, что Мария его примет. Когда-нибудь потом произойдет свадьба. Они нарожают детей и будут счастливы до конца своих дней…

Но ему-то какое до всего до этого дело?

Похоже, закадычный друг сумел снова прочитать его мысли. С воодушевляющей улыбочкой Анатоль пододвинул девушку к Никосу, которого ее дивная внешность при других обстоятельствах свела бы с ума. Белокурые локоны. Нежное лицо. Такой или похожей Никос представлял себе легендарную прекрасную Елену из античного эпоса. При других обстоятельствах он бы, не мешкая, затащил ее в постель. Лишний трофей для пополнения его коллекции.

«Обстоятельства изменились», — был он вынужден со злостью признаться себе.