Самозванка - Бренда Джойс Страница 8

— Да, отец, я делал деньги! — ответил Теодор. Джон едва не зарычал.

Граф покраснел от гнева:

— Не смей произносить эти слова, пока ты находишься в этом доме! Потому что теперь мне приходится объяснять, что ты начал строить дома в Ист-Энде.

— Отец, вы когда-нибудь были в Ист-Энде? — насмешливо спросил Блэйк. — Вам когда-нибудь приходило в голову заглянуть в Сент-Джилс, Саутварк?

Старший Хардинг замер. Затем он стукнул кулаком по бюро:

— Мне бы хотелось, чтобы ты, Теодор, кое-что понял. Я был одним из первых и немногих, кто способствовал принятию «Акта 32 — х», после чего стало возможным принять некоторые законодательные меры в поддержку бедных. За последние двадцать лет я входил в тридцать комиссий по проверке разных областей жизни беднейших слоев населения нашей страны, я изучал жизнь фабричных рабочих, шахтеров, коммивояжеров, женщин и детей. Поэтому не спрашивай меня, бывал ли я на задворках Лондона!

— Неужели вы там были? — с вызовом спросил Блэйк.

Джон широко раскрыл глаза. Граф не шелохнулся. В кабинете воцарилось тяжелое молчание, прерываемое только тиканьем напольных часов. Даже Блэйк пожалел о своей несдержанности.

К счастью, как раз в это время распахнулись массивные тиковые двери, и на пороге появилась графиня. Сюзанна переводила глаза с мужа на своих двух сыновей. Она была лет на десять моложе графа. Волосы у нее были такие же светлые, как у Джона. На графине было светло-голубое утреннее платье, в ушах сияли сапфировые серьги, руки украшало только обручальное кольцо.

— Сначала я слышала голоса, доносящиеся отсюда, но потом меня поразила совершенно неестественная тишина.

Голос графини был тихим и мелодичным и вполне соответствовал ее облику.

— Здравствуйте, мама! — Первым навстречу графине подался Блэйк. Он в несколько прыжков пересек кабинет, поймал руку матери и нежно прикоснулся губами к ее щеке. — Простите мне мой вид, но дорога была долгой и грязной. А вы прекрасны как всегда.

— А ты как всегда быстр и ироничен, — с улыбкой ответила Сюзанна Блэйк, графиня Хардинг. — Ты вовсе не выглядишь изможденным долгим путешествием. Думаю, что за время пути ты успел сразить два-три дамских сердца.

— Я отношу вашу похвалу на счет своего портного. Что касается сердец, то мне это неизвестно.

Сюзанна улыбалась, глядя на младшего сына.

— Я так рада, что ты, Блэйк, приехал. Мы так давно не собирались все вместе! Да, кстати… я вам не помешала?

Граф с треском захлопнул крышку бюро.

— Дорогая, ты не ошиблась, задав этот вопрос. Знаешь ли ты, что твой сын занялся строительством домов?! Чего еще от него ждать?!

— Может, небеса упадут? — шутливо спросила графиня.

Джон и Блэйк рассмеялись. Граф нахмурился. Сюзанна подошла к мужу и тронула его за плечо.

— Каковы наши планы, мадам? — спросил Хар-динг, выпустив, наконец, пар. Как и Джон, он был одет в простые брюки и сапоги.

— У нас гости — сэр Томас Гудвин и его молодая жена. Я оставила их на попечение Катарины. Пожалуйста, пойди и поздоровайся с ними.

Граф со вздохом направился к двери.

— Боже, я и не подозревал, что Гудвин еще жив. В прошлом году мы, кажется, с ним не виделись, не так ли?

— Тогда он был болен. Но сегодня он весьма оживлен, хотя выглядит не очень хорошо.

— Мама, сэру Томасу уже семьдесят, — напомнил Джон.

Сюзанна слегка замялась, остановившись возле двери, и, помедлив, сказала:

— Думаю, нелишне вас предупредить: его жена — совсем не то, что вы думаете.

— А что мы думаем? — словно предвкушая развлечение, спросил Блэйк.

— Не думаю, что леди Гудвин уже успела отметить свое восемнадцатилетие, — после изрядной паузы сообщила графиня.

Блэйк и Джон переглянулись и расхохотались.

— Не плохо для семидесятилетнего старика! — прищелкнул языком Блэйк.

— Я и не подозревал, что старик Гудвин в такой степени в своем уме! — ухмыльнулся Джон.

— Кроме того… она… немного не такая… — добавила Сюзанна. Вид у нее был озабоченный.

Виолетта испытывала страх и благоговение одновременно. Ей еще никогда в жизни не доводилось бывать в таких богатых домах.

Вся съежившись, она сидела в гостиной на диванчике, обтянутом желтым бархатом, ни слова не слыша из той светской беседы, состоящей главным образом из обмена любезностями, которую вели Катарина Деафильд, друг семьи Хардингов, с сэром Томасом. Виолетта, широко раскрыв глаза, пожирала каждую деталь убранства гостиной, которая занимала места не меньше, чем весь первый этаж в ее нынешнем доме. Пол гостиной был застлан ковром в желто-бело-золотых тонах. Повсюду были расставлены кресла, диванчики, софы, козетки. С потолка, расписанного розовато-лиловыми красками с добавлением золота, свешивались четыре хрустальных канделябра. Стены были украшены картинами старых мастеров, очевидно оригиналами, а в нишах стояли скульптуры и статуи на постаментах. Этот дом, вернее, этот дворец должен принадлежать не графу и графине, а королю и королеве, думала Виолетта.

Снаружи особняк выглядел так же роскошно, как и внутри. Издалека Хардинг-Холл с его многочисленными пристройками, арками и башенками казался замком, достойным королевской четы.

— Леди Гудвин, скажите, как вы находите житье в провинции?

Виолетта не сразу поняла, что вопрос адресован ей. Она вспыхнула и пролепетала:

— Я… да… мне нравится… мой новый дом.

Как раз в это время в гостиную вошли Хардинги.

Сэр Томас встал. То же самое сделала леди Катарина. Виолетта словно примерзла к стулу. Она уже виделась с графиней, которая поразила ее своей вежливостью и доброжелательностью, что было разительным контрастом с тем, как относились к Виолетте деревенские. Кроме того, она просто стеснялась находиться в обществе высокопоставленных особ. И вот теперь графиня вернулась, приведя с собой мужа и двух сыновей. Граф, чем-то сильно озабоченный, выглядел не менее внушительно, чем сам король. Виолетта смотрела во все глаза. Сыновья графа и графини выглядели выше всяких похвал. Один из них был светловолосым, в мать, другой был прекрасен и соблазнителен, как грех. Сердце молодой женщины дрогнуло.

— Виолетта, — слегка откашлявшись, представил ее сэр Томас.

Только теперь она поняла, что внимание всех присутствующих приковано к ней. Девушка поспешно вскочила с дивана, неуклюже зацепив подолом платья, затканного розами, за ножку изящного столика, который слегка качнулся и уже начал падать, увлекая с собой маленькую китайскую лампу.

На помощь Виолетте пришел молодой человек в черных брюках и черном фраке, отделанном серебром. Он бросился вперед и на лету поймал лампу, пока она не коснулась пола.