Так случается всегда - Эми Хатвани Страница 8

Увидев это, я отошел подальше от них, опасаясь, что, если она расплачется, я не выдержу и разревусь сам. А этого я хотел меньше всего. Меня уже и так достаточно унизили. Я сел около изгороди и принялся ковырять траву своим большим пальцем, пока там не образовалась ямка. Я подумывал о побеге. Размышлял о том, как бы покинуть этот глупый маленький городок и вернуться в Сиэтл, даже несмотря на то, что там мне было некуда податься. Большей частью я всегда держался обособленно. У меня не было друзей, по крайней мере, настолько близких, чтобы они пригласили меня пожить у них. Я был слишком тихим и нерешительным, чтобы участвовать в драках, которые, похоже, так нравились мальчишкам моего возраста. Бабушка и дедушка с отцовской стороны жили в Южной Калифорнии, где вырос отец, и после очередной ссоры с ним, случившейся много лет назад, они с нами не общались. А родители матери — завели ребенка уже в зрелом возрасте, когда им было за сорок — теперь жили в сообществе престарелых в Бельвью, и там не разрешали селиться лицам, не достигшим пятидесяти пяти лет. Так что и там я не смог бы найти пристанище. Мне некуда было податься. И у меня не было никого, кто мог бы спасти меня. Я посмотрел на безоблачное небо, и в этот момент мне на лицо упала чья-то тень. Эмбер бросила шлепанцы на землю возле моих ног.

— Я подумала, может, они тебе нужны, — сказала она, усаживаясь на стул рядом со мной.

— Спасибо.

Я был слишком смущен, чтобы смотреть на нее, поэтому просто стянул с плеч полотенце и начал складывать его у себя на коленях. Было уже достаточно жарко, и мои волосы почти высохли.

— Наверное, трудно переезжать на новое место? — спросила Эмбер. — Я прожила здесь всю жизнь. В одном и том же доме, с одними и теми же людьми. Это так скучно.

Она фыркнула, и я не выдержал и коротко рассмеялся.

— Это, наверное, тоже трудно. А я здесь никого не знаю.

— Ну, ты знаешь меня, — звонко объявила она — А я просто классная.

Она улыбнулась, показав ровные белые зубы, и на ее пухлой щеке образовалась ямочка.

Я снова рассмеялся, и напряжение начало покидать меня. Покрутив в пальцах край полотенца, я мрачно взглянул на нее.

— Извини меня за то, что отмочил мой отец.

— Тебе-то за что извиняться?

Я пожал плечами.

Она помолчала несколько мгновений, потом спросила:

— Зачем он это сделал?

Слова «потому что он настоящий говнюк» чуть не сорвались с моих губ, но вместо этого я сказал то, что всегда говорила моя мать, когда отец вел себя как подонок.

— Он просто хочет, чтобы я был больше похож на него.

— А-аа. — Эмбер откашлялась и посмотрела на меня: — А ты?

— Что я?

— Похож на него?

Я взглянул на отца, который к этому времени расстался с Томом и уселся у бассейна рядом с женщиной в купальнике, который почти не скрывал ее большие сиськи. Она рассмеялась над какими-то словами отца, и тот как бы случайно коснулся пальцами ее голой ноги.

— Нет, — коротко сказал я Эмбер. — Не похож.

— Может, это и хорошо.

— Да.

Меня поразило то, что после десяти минут общения эта девчонка, похоже, уже понимала меня.

— Послушай, — сказала она. — Ты же хочешь есть, верно? Так пойдем поедим. Я скажу тебе, что выбрать вкусненького.

— Отлично, — отозвался я. — Спасибо.

Я снова застенчиво улыбнулся, выражая благодарность за ее дружелюбие. Было не важно, что она была на два года младше и что мы будем учиться в разных школах. В этот момент было ясно одно: Эмбер и я станем друзьями.

— Что ты скажешь по поводу этой? — спросила Эмбер, когда мы ходили по густому лесу, в который елочный питомник допускал публику во время праздника. Моя мама отправилась вместе с Брайантами в другую сторону на поиски большого дерева для них, а нам с Эмбер поручила выбрать елочку поменьше.

— Вы оба знаете, что мне нравится, — сказала она, отправляя нас на поиски.

По правде сказать, Элен придавала больше значения подобным вещам, чем моя мама. И если бы Элен, с которой они сдружились, не шпыняла ее, она и вовсе бы не стала ставить в доме елку. Но когда мои родители развелись через шесть месяцев после переезда в Беллингхэм, Брайанты фактически взяли нас с мамой под опеку. И она была глубоко признательна им за доброту. Как и я.

Я остановился и уставился на елочку, на которую указывала Эмбер. Это было пушистое дерево примерно одного роста с ней.

— Мне кажется, у мамы не найдется достаточно игрушек, чтобы украсить такое большое дерево, — сказал я.

— Она всегда может позаимствовать их у нас, потому что на чердаке хранится не меньше миллиона безделушек, — со смехом отозвалась Эмбер.

Ее щеки раскраснелись от мороза, и на носу ярко обозначились коричневые веснушки. Ее глаза сверкали от смеха. Я был счастлив, что по дороге в питомник мы смогли рассеять напряжение, воцарившееся между нами. Даже если мне пришлось солгать, говоря об их отношениях с Дэниэлом. Я так любил ее, что у меня щемило сердце. И я был готов на все ради нее, готов был сказать что угодно, лишь бы не потерять ее.

— Помнишь, как мы налили вина в кофейные чашки и залезли на чердак, чтобы выпить его? — спросил я.

— Бог мой! — воскликнула Эмбер. — Я совсем забыла про это. Сколько нам было лет?

— Ты училась на первом курсе колледжа, а я заканчивал предпоследний. Это было во время весенних каникул. Мы с ума сходили от скуки и решили попробовать, каково это — напиться.

— Точно. — Она засунула руки в карманы своей огромной лыжной куртки и начала подпрыгивать на месте, очевидно, чтобы согреться. И я с трудом подавил желание обнять ее. — Ты выпил всю чашку одним махом, за тридцать секунд. И так опьянел, что опрокинул коробку с игрушками.

Я поморщился и покачал головой, вспоминая, как коробка с грохотом упала и раздался звон бьющегося стекла.

— Я страшно испугался, что твоя мама убьет меня.

— Но я настояла на том, чтобы ты держал язык за зубами, и мама решит, что коробка свалилась сама по себе. Так оно и вышло. — Эмбер торжествующе посмотрела на меня, и я рассмеялся.

— Ты развратила меня. До встречи с тобой я никогда никому не лгал.

— Фу, ну надо же! — сказала она, ухватив дерево за верхушку и слегка встряхнув его. — Ну, ладно, твоей маме понравится эта елка. Сруби ее, и мы сможем пойти выпить это чертово какао, чтобы не отморозить свои задницы.

— Ладно, ладно, — ответил я, — ты любишь покомандовать.

Я поднял топор, который нес в руке, и склонился над деревом. Потом несколько раз ударил у основания, в то время как Эмбер стояла поодаль, сложив руки на груди и наблюдая за мной.

— Ты хочешь, чтобы я сделала все за тебя, старик? — спросила она. — Я не хочу, чтобы ты поранился.