Покоренная горцем - Пола Куин Страница 80

— Вы должны были уехать немедленно, — напомнил им Колин, располагаясь на траве. — И вы будете спокойно жить у нас. А если Вильгельму все же удастся завоевать трон, то вы сможете вернуться в свои дома.

Это была вторая причина, по которой он не мог переправить их в Кэмлохлин через утесы, хотя это на день сокращало бы время пути. Никто не знал той тайной дороги — она предназначалась только для его родичей. Переправляясь через утесы, любой Макгрегор знал, что не получит стрелу в грудь. Другая дорога — через холмы — отводилась для чужаков, поэтому Колину предстояло ехать впереди, размахивая пледом, чтобы сообщать о своих мирных намерениях, пока они не приблизятся настолько, что его смогут узнать.

— Мы поедем к вам, — сказала Сара, и все ее родственники утвердительно закивали.

— Тогда надо немного поспать. А утром поскачем в Гленелг. — Колин закрыл глаза, но тут же снова открыл их, скрипнув зубами. Почему же так учащенно забилось его сердце, едва он подумал о близкой встрече с Джиллиан? И представил, как держит ее в объятиях? Ведь он — воин, черт его возьми, а не желторотый юнец!

Но он ужасно по ней скучал.

— Колин…

— Да, слушаю.

— Примите мою благодарность, — сказал Гейтс. — За то, что вывезли всех нас из Англии.

Колин закрыл глаза и припомнил все, что случилось с тех пор, как он покинул Джиллиан в Дартмуте. Не имея возможности поступить иначе, король Яков освободил горца от его обязательств. Колин же твердо решил уехать домой — чего бы это ему ни стоило. Он встретил Гейтса по дороге в Эссекс и предупредил его о намерениях короля в отношении протестантов. Потребовалось почти две недели, чтобы забрать жену капитана и ее родственников в Норфолке, а потом еще две недели, чтобы добраться до Шотландского нагорья. Колин зверски устал, но мысль о том, что Джиллиан с Эдмундом ожидают его, придавала ему сил двигаться вперед.

Горец стукнул ладонью по земле и снова открыл глаза.

— Джордж, думаете, она простила меня?

В ответ он ничего не услышал — только треск сучьев в костре. Но не мог же капитан так быстро заснуть… Наверное, просто не хотел сообщать ему горькую правду. Что, если Джиллиан не простила его? Что, если не сможет простить никогда?

— Я знаю, что многое утаил от нее, но…

— От нас обоих, — перебил Джордж. — Как вам удавалось сохранять такую сдержанность и целеустремленность? Я бы так не смог, — добавил он смущенно. — Не сумел бы, если бы любил ее. Я бы обязательно сказал ей все, что она хотела знать. Меня восхищает сила вашей воли.

Колин приподнял голову и тихо рассмеялся.

— Джордж, вы шутите? Моя сила воли разлетелась на осколки на следующий же день после встречи с ней. А что до моей цели… Думаете, что я прибыл в Дартмут, чтобы влюбиться в кузину моего врага и вызволить ее из его лап? Но для меня все потеряло смысл, кроме нее… и Эдмунда. — Он снова улегся и уставился на мерцающие звезды. — Так что не надо мной восхищаться, друг мой.

На сей раз ему ответил не Гейтс, а его жена Сара.

— Я с вами не согласна, — сказала она.

Колин придержал коня на вершине холма, когда солнце уже начинало опускаться над Кэмлохлином. Сердце замирало при виде первозданной красоты неба, расцвеченного ярко вспыхнувшими полосами бронзового и желтого. А легкий туман, скатывавшийся с вершин высоких гор, окрашивал долину различными оттенками коричневого и лилового. «Как же я мог когда-то уехать отсюда?» — думал Колин.

В долине все еще видны были люди. Одни заканчивали свою ежедневную работу, другие просто сидели во дворах, любуясь приближающимся закатом. Колин был пока слишком далеко, чтобы различить среди них Джиллиан.

Развернув свой плед, он, вращая его над головой, вонзил каблуки в бока своему коню и помчался вниз. Тотчас прозвучал рог, и огненная стрела пронзила небо над пенными бурунами залива. Колин чуть придержал коня, чтобы дать часовым время узнать его. И одновременно он внимательно осматривал долину от линии берега до склонов Бла-Бейн справа от него. Там он и увидел Джиллиан, выходившую из недостроенного дома его сестры. Аврелий с лаем прыгал вокруг ее юбок, а Эдмунд с Малколмом бежали впереди. Они еще не заметили его, и он соскользнул с седла, чтобы понаблюдать за ними подольше.

Колин рад был, что Гейтс еще не догнал его и не мог видеть, какая чертовщина с ним происходила: на глазах у него выступили слезы — как у девицы. Он стиснул зубы, затем, смирившись, вздохнул. Вот что любовь делает с мужчиной. Заставляет его чувствовать себя более живым, чем когда-либо прежде. Заставляет быть отцом, готовым на все, чтобы обеспечить сыну счастливое детство. Любовь превращает сурового воина в доброго и сильного мужчину — в мужа.

Он поднял руку и ощутил прилив горячей нежности, едва не расплавившей ему сердце, когда Эдмунд, заметив его, со всех ног бросился к нему, выкрикивая его имя. Он увидел, что и Джиллиан узнала его и замерла — словно увидела привидение.

Черт, как же он соскучился по ней! Он двинулся к ней, подгоняемый силой, которую, как Колин теперь знал, ни один мужчина не мог одолеть. Он сначала встретил Эдмунда и поднял его высоко в воздух, затем опустил и поцеловал в кудрявую головку.

— Ты вернулся домой? — спросила Джиллиан, уже приближавшаяся к ним.

— Да, вернулся. — О, как же он соскучился по ней! По ее лицу. По недоверчивой улыбке. По глазам, внимательно изучавшим его. — Вернулся к тебе, милая, если ты выйдешь за меня.

Она улыбнулась, прощая ему все. И тут же ответила:

— Да, Колин Макгрегор, я выйду за тебя. Но как же твоя война? Как король?

Он схватил ее в объятия и, заглянув ей в глаза, влюбился в нее в сотый раз. Каждый день без нее казался ему безрадостным и бесконечным.

— Пусть другие сражаются за своего короля, если находят нужным. Им придется обойтись без меня. — Да и что такое сражение? Что такое война по сравнению с возможностью начать новую жизнь с Джиллиан, стать отцом Эдмунду? — Я люблю тебя, девонька, — сказал он, склоняясь к ней и целуя ее. Он две недели мечтал поцеловать ее. И хотел целовать ее всю жизнь.

Колин вздохнул с облегчением, и их губы снова встретились. Он теперь точно знал, что они останутся жить здесь, надежно защищенные горами, туманом и, самое главное, Макгрегорами. Пусть Англия достанется протестантам.

А ему, Колину, пришло время позаботиться о своем потомстве.

5 ноября 1688 года Вильгельм Оранский высадился с голландской армией на юго-востоке Англии. Лондонский архиепископ короновал его вместе с его женой Марией в Вестминстерском аббатстве 11 апреля 1689 года.

С восшествием Вильгельма на престол законы против Макгрегоров, объявляющие их клан вне закона, вновь вступили в силу. И только в 1775 году эти карательные законы против них были окончательно отменены.