Google для разбитых сердец - Эмма Гарсия Страница 82

– Послушай-ка, Кристи, пожалуй, рекомендации нам с тобой совершенно ни к чему, – говорю я. – Мы и в самом деле организуем собственную команду. Команду мечты. А заниматься будем пиаром.

Во взгляде Кристи отражается сомнение.

– Только мы вдвоем? – спрашивает она.

– А кто нам еще нужен? Полезных контактов у нас хоть отбавляй, механику дела знаем как свои пять пальцев. Уверяю тебя, мы сможем раскрутить все, что угодно. Даже съедобные трусы.

– Вряд ли они пойдут нарасхват, – неуверенно улыбается Кристи.

– Еще как пойдут! А потом мы раскрутим целую серию эротических аксессуаров.

– Неплохая идея.

– Кто бы сомневался. Мы с тобой станем ходячим воплощением успеха. У нас есть для этого все данные. – Я поднимаю стакан. – За мастеров пиара!

– За нас! – подхватывает Кристи.

Мы чокаемся и делаем по глотку. Невероятная гадость.

– У меня уже есть кое-какие соображения по поводу нашего первого проекта, – говорю я. – Так сказать, первой пиар-компании. Мне необходимо найти одного человека.

Мы сидим в пабе допоздна. Я звоню в больницу. Трубку берет медсестра, которая говорит, что в ее палате нет пациентки по имени Ева Саммерс. Я прошу позвать к телефону Реджа, но его тоже нет поблизости. Все это очень тревожно. Позвоню позднее. Может, повезет и трубку снимет более осведомленная медсестра. А сейчас пора домой. Мне ведь еще предстоит воевать с Дейвом, возиться с кошачьим туалетом и мисками. Вчера я так устала от всего этого, что повалилась в постель чуть живая. Кто бы мог подумать, что один-единственный кошак способен так достать человека?

Я поворачиваю ключ в дверях. В квартире стоит тишина. Заглядываю в гостиную.

– Дейв! Где ты, киска?

На кофейном столике лежит записка. Швыряю сумку на диван, хватаю записку и тут же узнаю отвратный почерк Роба.

«Вив!

Хочу, чтобы ты осознала, какую кошмарную ошибку совершаешь. Ты просто сошла с ума. Неужели ты не понимаешь, что я – это лучшее, что было и будет в твоей жизни. Хочу, чтобы до тебя дошли две вещи:

Ты НИКОГДА больше не встретишь такого, как я, мужчину, готового дать тебе ВСЕ!

Мы расстаемся НАВСЕГДА. Не рассчитывай, что я вернусь, когда ты одумаешься. Ты меня потеряла.

Даже если ты приползешь ко мне на коленях, я тебя не приму. Желаю тебе удачи. Думаю, ты часто будешь вспоминать обо мне и о том, что я был единственным мужчиной, который тебя действительно любил. Но ты сама закрыла дверь в будущее.

Роб».

Я откидываюсь на спинку дивана и смотрю на полоску света, проникающую между шторами. Дейв неслышно подходит, садится около моих ног, обвив лапы хвостом, и начинает мурлыкать.

– Вижу, котик, ты вполне собой доволен. Чем занимался без меня? – воркую я, сминаю записку в комок и швыряю в угол.

Дейв внезапно подскакивает, бежит за бумажным комком, толкает его лапой, точно футбольный мяч, и загоняет под стол. Звонит телефон. Щелкает автоответчик.

– Вив! Это Роб. Послушай, Кролик, нам нужно поговорить. Позвони мне.

Дейв пристально смотрит на меня, мигая желтыми глазами.

– Ах, как все это трагично, – вздыхаю я.

Дейв прыгает на диван, кожаная обивка трещит под его острыми когтями. Я сбрасываю его на пол. Он снова прыгает на диван и принимается наносить по обивке ритмичные удары лапой.

– Не смей хулиганить! – говорю я.

Дейв на несколько секунд прекращает свое занятие, внимательно смотрит на меня, словно решая, стоит ли повиноваться моим приказам, и вновь принимается терзать несчастный диван.

– Ты можешь найти себе другое дело, скотина? – ору я. – Например, вылизать собственный зад.

Я сбрасываю кота с дивана и иду в спальню переодеваться.

В спальне царит полный разгром. Подушка вспорота, словно брюхо убитой птицы, повсюду валяются перья, мое шелковое кимоно разодрано в клочья. Дейв с невозмутимым видом проскальзывает в дверь, садится у моих ног и придает своей усатой морде удивленное выражение. Я хватаю кимоно и размахиваю им перед носом кота.

– Наглая тварь! Этот халатик стоил почти сто фунтов!

Взгляд лимонных глаз следит за яркой тряпкой, перемещающейся в пространстве.

– Хотелось бы знать, как ты собираешься возместить мне ущерб!

Я пинаю подушку.

– К твоему сведению, это была моя любимая подушка.

Дейв, мигая, наблюдает за кружащимися в воздухе перьями. Я опускаюсь на колени, чтобы собрать жалкие останки подушки.

– Слушай, наглое животное, если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я оторву тебе голову!

К носу Дейва прилипает перышко, и он пытается слизнуть его языком.

– Может, стоит купить тебе приспособление для затачивания когтей? – спрашиваю я. – Хотя это вряд ли поможет.

Подушка явно безнадежна. Единственный разумный выход – отправить ее в мусорное ведро.

– Брысь отсюда, чертово отродье!

Дейв с видом оскорбленного достоинства шествует в гостиную и прячется под кофейный столик.

Я брожу по квартире, выискивая следы пребывания Роба. Кто бы мог подумать, что, избавившись от него, я испытаю такое облегчение. Ведь я его любила… Сходила по нему с ума. Была уверена, что рядом с ним могу не волноваться о будущем. А теперь он ушел, и будущее стоит передо мной во всей своей неприглядности… будущее, в котором у меня нет работы, скоро не останется денег, почти нет друзей. Будущее, в котором я одинока. И все-таки я испытываю облегчение. Просто-напросто я поняла – рядом с человеком, которого не любишь, чувствуешь себя еще более одинокой, чем когда рядом никого нет. Когда ты одна, у тебя остается надежда… К тому же тебя никто не раздражает, а это серьезное преимущество. Когда ты одна, ты сама распоряжаешься своей жизнью и можешь делать все, что душе угодно: отправиться в Гватемалу автостопом, вставить серьгу в нос, заняться акробатикой, каждый день есть на обед рыбные палочки.

Я вызываю в воображении самые рискованные видения, проверяя, причинят ли они мне боль. Роб целует другую женщину… да пожалуйста, сколько угодно. Роб катит коляску… Господи, бедному малышу жутко не повезло с отцом! А вот еще славная сценка: я возвращаюсь из спортзала, где коротала одинокий вечер на тренажерах, вся красная, растрепанная и потная, и нос к носу сталкиваюсь с Робом в обществе какой-нибудь супермодели. Да, это не слишком приятно, но боль не сильнее, чем от ерундовой царапины. Не будь я такая растрепанная, красная и потная, меня бы это вообще не задело. В кухню входит Дейв, усаживается, благонравно сложив лапки, и с надеждой смотрит на холодильник.

– Что приперся? Я с тобой не разговариваю! – рявкаю я, сопровождая свои слова испепеляющим взглядом. Кот издает требовательное «мяу!». Я достаю из холодильника банку с кошачьим кормом и перекладываю его в блюдце. Дейв принимается жрать, жадно урча и роняя на пол куски мяса.