Драгоценности - Даниэла Стил Страница 85

Он сказал, что Вильяму следует быть очень осторожным, вестиспокойную жизнь и беречь себя. Она без колебаний согласилась, но Вильям былпротив.

— Что за чепуха, ты же не хочешь, чтобы я выжил длятого, чтобы провести оставшуюся жизнь, сидя в углу под оделом. Ради Бога, Сара,это ничего не значит. У людей часто бывают сердечные приступы вроде этого.

— Ладно, хорошо. Но я не позволю тебе изматывать себя.Я хочу, чтобы ты был рядом со мной еще сорок лет, так что будет лучше, если тыугомонишься и будешь слушать доктора.

— Какой ужас! — сказал он раздосадовано, и оназасмеялась, испытывая облегчение, что ему стало лучше.

Однако Сара не собиралась позволять ему переутомляться.После приступа она заставила его провести дома весь апрель и так беспокоилась онем все время, что теперь действительно неважно себя чувствовала. Видя еесостояние, Филипп злился на отца. Двое других детей его обожали, особенноИзабель. Каждый день после школы она сидела с ним и читала ему, а Джулиан делалвсе, что мог, чтобы его развлечь. Филипп только раз прилетел из Англии, чтобыповидать его, и после этого только раз позвонил. Судя по отчетам светскойхроники, он был слишком занят тем, что волочился за молоденькими девушками. Емубыло не до отца.

— Он самый эгоистичный из всех, кого я знаю, —ругала его Сара, разговаривая с Эмануэль, которая всегда его защищала. Она таксильно любила его, когда он был ребенком, что обращала внимание на егонедостатки меньше, чем все остальные. Мигель мог бы составить из них каталог,но тем не менее он, кажется, поладил с ним, и они очень хорошо работали вдвоем.Сара была благодарна за это и все же чувствовала, что он недостаточновнимателен к отцу. А когда Филипп приехал, то взглянул на нее с тревогой исказал, что она выглядит хуже, чем Вильям.

— Ты выглядишь просто ужасно, дорогая мама, —сказал он холодно.

— Спасибо. — Сара была обижена этим замечанием.

То же самое сказала Эмануэль, когда Сара в следующий разприехала в Париж. Она была совершенно зеленой. Увидев ее, Эмануэльвстревожилась не на шутку. Но Сара была напугана сердечным приступом Вильяма,поскольку знала одно: без него она не может жить.

В июне, во всяком случае внешне, все, казалось, было впорядке. Вильям по-прежнему чувствовал боли, но он привык к ним и редкожаловался и казался здоровее, чем прежде, когда он упоминал о своих «маленькихпроблемах».

Но проблемы Сары, похоже, увеличивались с каждым днем. Этобыла полоса, когда все идет не так, как надо, и ты все время плохо себячувствуешь. У нее болели спина, живот, и первый раз в жизни у нее появилисьужасные головные боли. Началась полоса, когда на ней сказалось пережитое запоследние несколько месяцев.

— Тебе нужно отдохнуть, — посоветовала ейЭмануэль. И Саре действительно хотелось съездить в Бразилию или Колумбию ипосмотреть изумруды, но она думала, что Вильям недостаточно хорошо чувствуетсебя для такого путешествия. А оставлять его одного ей не хотелось.

На следующий день она упомянула об этом в разговоре с ним, ион ответил уклончиво. Ему не нравилось, как она выглядела, и он считал, что снее достаточно путешествий.

— Почему бы нам не поехать вместо этого в Италию? Мыможем для разнообразия купить там какие-нибудь драгоценности.

Она засмеялась, но должна была признать, что его предложениеей понравилось. В последнее время она чувствовала себя подавленной, и ей нужныбыли свежие впечатления. В последнее время она казалась себе старой инепривлекательной. Поездка в Италию взбодрила бы ее, и она почувствовала бысебя моложе.

Они чудесно провели время, вспоминая прошлое, когда онсделал ей предложение в Венеции. Казалось, все это было так давно. Жизнь была кним в основном добра, и годы пролетели быстро. Ее родителей нет в живых, сестрапереехала и начала новую жизнь. Сара слышала несколько лет назад, что Фреддипогиб в автомобильной катастрофе в Палм-Бич после того, как вернулся с Тихогоокеана. Все это было частью другой жизни, ее законченная глава. Теперь втечение стольких лет Вильям был всей ее жизнью. Вильям… и дети… и ювелирныемагазины… Она чувствовала себя обновленной, когда вернулась из путешествия, ноее раздражало, что она поправилась после того, как две недели ела сдобное.

Она еще больше поправилась в следующем месяце и решилапоказаться доктору, но совершенно не могла найти времени. Она чувствовала себяхорошо, намного лучше, чем два месяца назад. Но однажды ночью, в постели, у неевнезапно возникло странное, но знакомое ощущение.

— Что это такое? — спросила она Вильяма, как будтоон мог это почувствовать.

— Что такое?

— Что-то шевельнулось.

— Это я. — И тут он повернулся и улыбнулсяей. — Зачем так нервничать ночью? Я думаю, мы обсудим это завтра утром.

Она теперь ко многому относилась спокойнее. БлагодаряВильяму время, проведенное в Италии, оказалось невероятно романтичным. Онабольше ничего не сказала, но на следующее утро немедленно пошла показатьсядоктору в Ля-Мароль. Она описала все симптомы и перемены в ее жизни, произошедшиечетыре месяца назад, а затем она описала чувство, которое испытала сегодняночью, когда лежала рядом с Вильямом.

— Я знаю, это может показаться ненормальным, —объяснила она, — но у меня такое ощущение… я чувствую себя так, словно ждуребенка… — Она чувствовала себя подобно старому человеку с ампутированныминогами, которому кажется, что у него болят колени.

— Это не исключено. Последний раз я принимал ребенка уженщины пятидесяти шести лет. Ее восемнадцатого ребенка, — ободряющезаметил он, и Сара застонала при мысли о такой перспективе. Она любила своихдетей, доставляющих ей столько беспокойства, и было время, когда она хотела быиметь еще, но это время прошло. Ей было почти сорок восемь лет, и она нужнабыла Вильяму, она слишком стара, чтобы родить еще одного ребенка. Этим летомИзабель исполнится восемь лет, и у Сары хватало забот с ней.

— Мадам герцогиня, — официально объявил доктор,когда он осмотрел ее, — я имею удовольствие сообщить вам, что у вас действительнобудет ребенок. — В какое-то мгновение ему даже показалось, что у нее будетдвойня, но теперь он был уверен: это не так. Ребенок будет один, но довольнокрупный. — Я думаю, возможно, это произойдет на Рождество.

— Вы серьезно? — Вид у нее был потрясенный, онапобледнела, и у нее закружилась голова.

— Я очень серьезно и совершенно уверен в этом. —Он улыбнулся ей. — Мсье герцог будет очень доволен, я уверен.

Но на этот раз она не была в этом уверена. Может быть, послесердечного приступа он думает иначе. Она даже не могла себе представить этосейчас. Когда этот ребенок родится, ей будет сорок восемь лет, а ему —шестьдесят один. Как глупо. И вдруг Сара поняла совершенно определенно: она неможет родить этого ребенка.

Она поблагодарила доктора и поехала обратно в замок, думая,что же ей теперь делать и что сказать Вильяму. Все это привело ее в подавленноесостояние, даже больше, чем мысли о переменах, происшедших в ее жизни. Это былоглупо. В ее возрасте не следовало делать этого. Она не могла снова рожать. Иона подозревала, что он, вероятно, решит то же самое. Это может быть дажененормальным, она слишком стара, убеждала она себя. Первый раз в жизни онарешила сделать аборт.