Маленький скандал - Мэг Кэбот Страница 85

— Не по поводу Дэниела, — сказала Кейт. Она положила руку на широкое плечо Берка. — Я хочу сказать, что несказанно сожалею по поводу того, что Дэниел сделал с Изабель. Но я также сожалею о том… о том, что сказала сегодня утром. — Господи, неужели еще только сегодня утром она говорила ему все эти ужасные слова?

— Что ж, я тоже об этом сожалею, — вполне резонно заметил Берк. — Но ведь это ничего не меняет, не так ли?

— Думаю, нет, — пробормотала Кейт.

Раздавлена. Он раздавил ее, раздавил легко, словно муравья.

И все же она продолжала:

— Но быть может, я немного… поспешила…

— Поспешила, — повторил Берк. Его глаза не отрываясь смотрели на нее.

— Да. По поводу моего отказа…

Одна из его черных бровей взлетела вверх.

— От чего?

Да, с ним будет непросто. Ведь он прекрасно знает, о чем она говорит, но, похоже, собирается помучить ее, прежде чем в этом признается.

Что ж, она заслужила, чтобы ее немного помучили.

— Берк, — Кейт легко пробежалась пальцами по гладкой ткани его халата, — я хочу поехать завтра в Лондон с тобой и Изабель.

Вверх взлетела вторая бровь.

— Да? Интересный поворот событий. Хотя, думаю, это с твоей стороны вполне естественно — захотеть насладиться извинениями всех тех, кто когда-то был так отвратительно жесток с тобой.

— Не поэтому. Ты ведь не думаешь, что меня теперь заботит их мнение?

— А разве нет? Раньше у меня было другое впечатление. Тебя, похоже, очень даже заботило, что они скажут… И все же если ты намерена вернуться в Лондон, то, полагаю, мы сможем это устроить. Но если в твои планы входит вновь стать компаньонкой Изабель, то, боюсь, тебе придется их переменить.

Кейт вскинула голову. Что за игру он ведет?

— Почему?

— Ну, ее, я думаю, больше никогда и никуда не будут приглашать после этого скандального бегства с мистером Крэйве-ном. Она окончательно подорвала свою репутацию. Поэтому, мне кажется, ей вообще не понадобится компаньонка.

— Не понадобится, — согласилась Кейт, потупив взгляд. — Но ей понадобится мать.

— Да? — сухо проговорил Берк. — И у тебя есть подходящая кандидатура?

Кейт посмотрела ему в глаза.

— Берк, — она наконец решилась, — прости меня за то, что я не сказала тебе о моем… о нашем ребенке. Прости, что я говорила, что не выйду за тебя замуж. Прости, что я вела себя как ужасная… лицемерка.

Один уголок его рта — только один — пополз вверх.

— Мне особенно понравилась та часть, где про лицемерку, — признал он.

Затем, не в силах сдержать себя, он крепко схватил ее за запястье. Словно рыболов, подтягивающий к берегу рыбу, он притянул ее к себе так, что она оказалась у него между ног, прикрытых полами халата. Он смотрел на нее снизу вверх, его пальцы немного ослабили хватку, но продолжали по-хозяйски сжимать ее руку.

Она опустила глаза. Она ничего не могла с собой поделать. Не то чтобы она не хотела смотреть на него. Просто ее рука, двигаясь по его груди, добралась до узла на поясе халата и порхала над материей, прикрывавшей ту часть его тела, которая больше всего интересовала Кейт.

— Мне тоже, — проговорила она, даже не представляя, с чем соглашается. Кейт была занята размышлениями о том, что подумает Берк, если она потянет за этот узел. Видимо, он решит, что она еще большая лицемерка, чем казалась ему раньше.

Наверное, она задела пальцами что-то чувствительное — хотя ее прикосновение было очень нежным, — так как Берк неожиданно напрягся, а руки его дрогнули. Но когда посмотрела ему в глаза, она заметила, что то нечто, которое там было — словно некая пелена, затуманившая его взгляд, — по-прежнему оставалось в их глубине.

— Кейт… — начал он.

Но она не позволила ему закончить фразу. Она развязала пояс, и полы халата медленно разошлись в стороны. Оказалось, что под халатом у маркиза ничего не было, и он предстал в том виде, в каком Кейт увидела его в тот день, когда он вышел из ванной. Но самое главное, та часть его тела, к которой Кейт испытывала весьма недвусмысленный интерес, отреагировала на ее недавнее легкое, как перышко, прикосновение и выросла до таких размеров, что удивила даже Кейт, которая много раз видела ее в различных ситуациях.

— Кейт! — уже другим голосом проговорил Берк.

Но она его не слушала. Словно в трансе, она взяла в руку огромный предмет, пульсирующий перед ее глазами.

И тут уже Берк с шумом втянул в себя воздух. Он отпустил ее руку, положил обе ладони ей на бедра и, издав какой-то нечленораздельный звук, привлек Кейт к себе.

А потом они упали на кровать, словно целая гора атласа и кружев, и длинные золотистые волосы Кейт как покрывало укутали их тела. Берк попытался перевернуться, чтобы оказаться на ней, но рука, которая упиралась ему в грудь, остановила его, хотя Кейт не прилагала для этого ни малейших усилий.

— Пока нет, — прошептала она, когда он, приподнявшись, вопросительно посмотрел на нее.

Но вопрос в его взгляде исчез в тот момент, когда на смену руке Кейт, которая лежала на его напряженной плоти, пришли ее губы. Она целовала его грудь, хихикая, когда волосы щекотали ей нос. Потом ее голова опустилась ниже, и она осыпала поцелуями каждую выпуклость, образованную твердыми как камень мышцами его живота. Затем ее голова оказалась еще ниже.

Вот тогда Берк почувствовал себя обязанным остановить ее.

Он не хотел, чтобы она останавливалась. Больше всего на свете он хотел, чтобы она продолжала, хотел позволить ей делать то, о чем он втайне мечтал все эти недели. Больше всего на свете он хотел ощущать на себе эти нежные губы.

Но не теперь, когда он дрожал от такого желания обладать ею — после того, как едва не потерял ее, — что был почти не в состоянии себя контролировать.

Но Кейт не собиралась останавливаться. Она взглянула на тело Берка и со вкусом произнесла:

— Как представляется, что хорошо гусыне, то хорошо и гусаку.

На это Берк не мог ничего ответить, потому что ее губы — губы, которые одновременно злили и очаровывали его в течение многих месяцев — уже были там, где он так страстно хотел их почувствовать.

Но это длилось не долго. Потому что он не мог выдержать этого долго. Всего несколько секунд, и он, потянувшись, взял ее лицо в ладони, погрузив пальцы в шелковистые волосы. Он приблизил ее лицо к своему и впился губами и языком в этот невозможно маленький, невозможно мягкий рот и одновременно ласково уложил ее на кровать. Прошел день — всего один день, — когда они в последний раз были вместе, а ему казалось, что прошли годы. Он должен погрузиться в нее или может взорваться подобно бомбе.

Очевидно, именно поэтому он сделал то, что сделал в следующий момент. Берк развел ей ноги как можно шире, согнув их в коленях, а потом поднял голову и посмотрел ей в глаза.