Только в моих объятиях - Джо Гудмэн Страница 9

Все четыре письма были аккуратно запечатаны и надписаны. Первым трем посланиям предстоит найти адресатов в разных районах Колорадо. Четвертое спустя многие месяцы достигнет Скай, живущую в Шанхае.

Мэри откинулась на высокую спинку стула и с наслаждением потянулась. Помассировав поясницу, она почувствовала, как усталость покидает ее тело, и осторожно повертела затекшей шеей. Прихватив письма, она тихонько спустилась в холл. Мэри передумала отправлять на почту Пегги — не стоит доверять посторонним столь интимные послания. Никем не замеченная, она накинула шаль и поспешила прочь. Вернуться она успела как раз к приходу матери.

Мойра Деннехи Великолепная была миниатюрной дамой, едва достававшей до подбородка своей старшей дочери. Однако она, ничуть не смутившись, прижала Мэри к груди, словно эта взрослая особа все еще оставалась маленькой девочкой.

— Рада видеть тебя, моя милая, — воскликнула Мойра. Отступив на шаг, она окинула взглядом фигуру Мэри и довольно заметила:

— Вид у тебя вполне здоровый. И щечки такие румяные!

— Ты же сама только что сжимала их.

— Не груби! — добродушно погрозила пальцем мать.

— Ладно. — Мэри поцеловала ее в щеку.

— Откуда такое послушание? — Рыжие брови Мойры удивленно поползли вверх. — Ты, часом, не заболела?

— Мама! — Сухой, колкий голос Мэри был намного более привычным для уха матери, которая тотчас же улыбнулась и позвонила, чтобы приказать готовить чай.

— Идем, я покажу подарки для твоих племянников.

— То есть для твоих внуков.

— Ты всегда была умницей, — лукаво ответила Мойра и с увлечением начала распаковывать бесчисленные свертки от «А.Т.Стюарта и Донована», так что в итоге завалила покупками все свободное пространство в гостиной. Трогательный рассказ о трудностях, сопутствовавших выбору платья, прервался лишь на минуту, когда появилась Пегги, которой было велено подавать чай.

Мэри покорно разглядывала извлеченные из пакетов обновки. Здесь было вполне достаточно ленточек, кружев и прочей мишуры для того, чтобы открыть целую галантерейную лавку. При этом каждая мелочь была заботливо подобрана либо под цвет глаз, либо под какую-то еще милую особенность любимых внуков.

— Ты хочешь послать им все это к Рождеству?

— Честно говоря, я подумываю о том, чтобы уломать твоего отца съездить в Денвер еще раньше.

— Ох…

— И это все? — возмутилась Мойра. — Просто «ох»? Да ведь моя идея великолепна!

— Я считаю великолепным всякий случай, когда тебе удается заставить Джея Мака отвлечься от дел, — заверила Мэри, стараясь вложить в свои слова как можно больше почтения. — Однако на сей раз сделать это будет не так-то просто, ведь мы уже собирались недавно всем семейством по случаю выпуска у Мегги.

— Знаю, — погрустнев, вздохнула Мойра. — Однако после этого мне еще сильнее захотелось снова собрать под одной крышей весь свой выводок.

— Ты о детях или о внуках?

— Обо всех.

— Мама, — терпеливо напомнила Мэри, — да ведь Скай с Уолкером просто физически не в состоянии…

— Ох, да я и сама это знаю. Это просто мечта. А пока я бы хотела собрать вас столько, сколько смогу.

Принесли чай, и Мойра поспешила освободить хоть немного места. Миссис Кавано приготовила чудесные сандвичи и заварила обожаемый Мэри апельсиновый чай.

— Джей Мак сегодня вернется не слишком поздно? — поинтересовалась девушка.

— Я надеюсь, не позднее обычного. — Мать слегка нахмурилась и спросила:

— А в чем дело? Ты ведь все равно останешься обедать, не так ли? Сегодня у нас на десерт малиновый мусс.

Мэри не смогла сдержать улыбки. Мать и сама не заметила, что пытается заманить ее с помощью сладостей, как маленькую. Возможно, в этом и заключается суть материнства — видеть маленькую девочку даже во взрослой дочери.

— Я останусь, — пообещала она. — Даже если мне не дадут малинового мусса.

Вечерняя трапеза проходила в малой, семейной, столовой. Мойра и Джей Мак восседали по разные концы орехового стола, а Мэри, несмотря на то что имела возможность выбирать из пяти стульев, предпочла именно тот, на котором сидела еще в детстве. «Наверное, это естественно, — подумала она позже, — видеть в себе ребенка, если рядом находится кто-то из родителей».

Джея Мака переполняли свежие новости из мира бизнеса, но ни Мойре, ни Мэри они не были в диковинку. Обе с пониманием слушали рассказы про каверзный характер рынка, про интриги объединенных профсоюзов, о проблемах с получением правительственных земель и трудностях с прокладкой новой ветки железной дороги на неспокойных юго-западных территориях. Джей Мак рассказывал обо всем так подробно, словно присутствовал на совете директоров, а не в кругу семьи. Ему казалось, что таким образом его домашние лучше поймут, откуда берется еда у них на столе и деньги в кошельке.

Где-то между консоме из артишоков и жарким из баранины Джей Мак заключил свой рассказ и предложил перейти к вопросам и замечаниям. Обсуждение новостей с Мойрой и Мэри продолжалось вплоть до зеленого салата и лососины с горошком. Джей Мак внимательно выслушал все, что они хотели бы сказать, и отнесся к этому точно так же, как к замечаниям своих партнеров по бизнесу, — то есть переиначил в свете собственных убеждений. Несмотря на невыразительность его широкоскулого лица и несколько отвлеченный взгляд темно-зеленых глаз, всякий раз, когда Джей Мак смотрел на жену или дочь, взор его наполнялся теплотой и любовью.

Излучаемые Джоном Маккензи Великолепным уверенность и властность казались такими же привычными, как на ком-то другом — старый поношенный костюм. Однако этот влиятельный человек не утратил чувства реальности и ценил упорство и отвагу в окружающих. За долгие годы он мог не раз убедиться, что самое отчаянное упорство и отвага обитают не далее как в его собственном доме. Его густая роскошная шевелюра все еще оставалась темно-русой, и только очередная выходка одной из дочерей могла прибавить новую седую прядь на висках.

Но, слава Богу, теперь уже они все пристроены, все получили специальность и обзавелись семьями. Джей Мак привык думать, что и его милая Мэри в какой-то степени тоже имеет семью. В свое время он был против ее ухода в монастырь — и это был первый серьезный конфликт с дочерьми, — однако со временем смирился и даже стал делать анонимные пожертвования в монастырь Призрения Малых Сих, помогая отстроить новую больницу. Похоже, Мэри догадывалась об источнике необычно щедрых пожертвований, однако держала язык за зубами.

Когда подали сладкий картофель, Мойра попыталась завести разговор по поводу ноябрьской поездки в Денвер, однако Джей Мак не попался на эту удочку. Тогда она предприняла еще одну попытку, с юмором описывая свой утренний поход по магазинам. Джей Мак наслаждался свежим сыром, исправно хихикал над каждой шуткой, но пропускал мимо ушей все намеки насчет возможного путешествия на Запад.