Бархатная песня - Джуд Деверо Страница 9

Аликс перебила его:

— А, так как я не принадлежу к вашему сословию, то не смогу ничему научиться? Мозгов на это не хватит? Мой отец был адвокатом, я умею читать и писать получше, чем большинство ваших вельмож, держу пари. и я умею это делать на латинском, французском и английском.

Несколько минут Рейн, то сжимая в кулак, то разжимая руку и напрягая мышцы, слегка улыбался, совершенно не обижаясь на ее слова. Наконец он взглянул на Аликс.

— И все-таки ты еще слишком малорослый для долгого и трудного обучения. А что касается умения читать и писать, то ты наверняка делаешь это лучше меня, потому что я могу прочитать только имена родственников. Прекрасно! — сказал он, вставая. — У тебя очень нежные руки и ты хорошо обработал рану. Может быть, твоя помощь понадобится Розамунде.

— Еще одна из ваших женщин? — Аликс насмешливо улыбнулась, кивком головы указав на вход в шатер, где перед этим стояла Бланш.

— Уж не ревнуешь ли ты? — спросил он, и, прежде чем Аликс успела прошипеть, что и не думала ревновать ни к одной из них, Рейн добавил: — Ты еще успеешь поиметь женщин, только для этого тебе надо сначала отрастить бороду и прибавить в теле. — И, как петух, искоса глядя на Аликс, он сказал: — Ты довольно миловиден. Надеюсь, тебе не попортят лицо во время боевой схватки. Женщинам нравятся смазливые.

— Вроде тебя? — огрызнулась Аликс и пожалела, что не откусила себе язык.

— Я очень нравлюсь женщинам, — ответил он, судя по всему забавляясь от души. — А теперь у меня есть для тебя кое-какая работенка. Вот это оружие нужно почистить, а потом как следует отполировать, чтобы не было ржавчины. — Он быстро собрал в кучу оружие и доспехи, так что получился внушительных размеров каркас вместе с нарукавниками и поножами. Все увенчивал шлем.

Самонадеянно и надменно Аликс вытянула руки — и в следующую минуту пошатнулась под тяжестью брони. Она наверняка упала бы, если бы Рейн не поддержал ее.

— Для юноши твоего роста это немного тяжеловато.

— Моего роста! — выдохнула она, стараясь обрести равновесие. — Если бы вы не были таким большим, как два быка, сразу не понадобилось бы так много амуниции.

— Твоя наглость может обернуться синяками, и я бы посоветовал тебе проявлять должное уважение к твоему суверену. — И прежде чем Аликс успела ответить, он почти вытолкал ее из шатра. — К северу отсюда есть ручей, — сказал Рейн и бросил несколько тряпок на запачканную грязью броню. — Хорошенько вымой оружие и принеси обратно. И если я обнаружу на нем хоть одну новую вмятину, то сделаю пять на твоей заднице. Ясно, парнишка?

Аликс с трудом кивнула. Ее главной заботой было удержать равновесие под тяжестью доспехов; и ее занимало не то, как бы порезче возразить Рейну, а то, каким образом суметь уйти с таким грузом. Она медленно двинулась вперед. Руки сразу заболели, и, чтобы поверх высокой стальной груды видеть путь впереди, она изо всех сил вертела шеей. Когда тело уже разламывалось от боли и слезы выступили на глазах, она наконец увидела ручей. На берегу Аликс хотела сначала бросить броню на землю, однако, вспомнив угрозу Рейна, расставила ноги, присела на корточки и осторожно свалила все семьдесят фунтов стального бремени.

Некоторое время Аликс сидела, раскинув руки, не зная, вернется ли к ним осязание. Когда эта способность все-таки вернулась и осталась только боль к мышцах, Аликс погрузила в холодные чистые воды ручья руки, не завернув рукава.

Через несколько минут она с глубоким вздохом взглянула на груду оружия. Пожалуй, ни одной женщине не приходится чистить так много посуды. А во — обще, какая разница между мытьем тарелок и мытьем брони? Еще раз вздохнув, она взяла тряпки и стала стирать наслоения грязи, пота, ржавчины и какой-то липкой мерзости.

Через час ей удалось немного отчистить оружие, но сама вся испачкалась. Еще ни разу в жизни она так не потела, и каждая капля пота оставляла липкий след. Сняв дублет, Аликс мокрой тряпкой почистила его, как могла, и повесила сушиться на камни, а сама тем временем вымыла лицо и руки.

Покончив с умыванием, она потянулась за сухой тряпкой, но кто-то вдруг подал ее Аликс. Быстро вытерев лицо, она вытаращила глаза и увидела удивительного красавца. Темные волнистые волосы обрамляли совершенной формы лицо с высокими скулами. Из-под длинных густых ресниц горели черные глаза. Аликс дважды моргнула, чтобы убедиться в реальности этого темного ангела, и, онемев от неожиданности, не заметила меча, нацеленного прямо ей в живот.

Кто то вы? — Мужчина был слишком красив, чтобы отнестись к нему как к живому существу, тем более задавать ему вопросы. Не привыкшая к опасностям, Аликс не обратила особого внимания на меч, зато сразу услышала музыку в голосе незнакомца. Она уже чувствовала, что Рейн, с его звучным голосом, мог бы запеть, если бы хотел, а вот этот человек умел петь наверняка.

— Я новый оруженосец Рейна, — тихо сказала Аликс, используя свои голосовые возможности и опыт многолетнего обучения, чтобы понизить регистр.

Озадаченно и молча мужчина некоторое время внимательно разглядывал ее, потом медленно отвел меч, не спуская с Аликс глаз.

— У тебя какой-то необычный голос. Ты никогда не пел?

— Немного, — ответила она, и глаза у нее засмеялись, но в лаконичном утверждении прозвучала ее уверенность в себе.

Все так же молча он полез в колчан со стрелами, висевший у него за спиной, вытащил оттуда флейту и начал наигрывать простенький распространенный мотив, который Аликс хорошо знала. На мгновение она закрыла глаза, давая музыке овладеть ею. С того дня, как десять лет назад Аликс взяла в руки лютню трубадура, она никогда не оставалась без музыки так долго, как за последние несколько дней. И когда все существо Аликс наполнилось музыкой, а легкие — воздухом, она запела.

После четырех нот молодой человек перестал играть, недоверчиво разинув рот и вытаращив глаза. Аликс усмехнулась. Продолжая петь, она подала ему знак, чтобы он вторил.

Бросив благодарный взгляд в небеса и рассмеявшись от чистейшей радости, молодой человек снова поднес к губам флейту.

Аликс довольно шла за мотивом, но тяга к творчеству оказалась сильнее. Рядом с ней был человек, умеющий играть, и ей стало любопытно, что он еще умеет. Оглядевшись вокруг в поисках какого-либо предмета, усиливающего звук, Аликс заметила около себя колоду. Схватив панцирь Рейна, она пристроила его рядом с колодой. Две ветки мгновенно превратились в барабанные палочки. Не переставая петь, Аликс схватила панцирь, стальную пластину для защиты спины, набедренник и поставила их рядом с колодой. Убедившись в хорошем звучании, она с закрытым ртом стала напевать одну из мелодий, зародившихся в голове.

Молодой человек восхищенно наблюдал за ней, и, когда она запела, на этот раз новую песню, он стал подыгрывать ей на флейте, стараясь уловить мелодию и ритм. Он перешел на свою собственную вариацию, Аликс рассмеялась и с легкостью последовала за ним, и это превратилось в своеобразное состязание, когда Аликс исполняла одно, а молодой человек — другое, и в то же время оба дополняли друг друга, как бы испытывая искусство другого.