Шелк и сталь - Кэт Мартин Страница 9

Кэтрин почувствовала, каким крепким было его мускулистое тело под белой кружевной рубашкой, и ее охватила дрожь. На глаза навернулись слезы, и она заморгала часто-часто, стараясь сдержать их.

— Прошу прощения за то, что солгала вам, — произнесла наконец Кэтрин, приподняла голову и посмотрела прямо в суровое лицо маркиза. — Я уйду отсюда немедленно. Боже, я не хотела лгать — особенно тому, кто помог мне, но у меня не было выбора!

Маркиз криво усмехнулся.

— Теперь у вас есть выбор, — сказал он и, крепко ухватив Кэтрин за руку, потащил ее через холл назад в кабинет. — Вы расскажете мне правду, или я сдам вас властям. Выбирайте, мисс Грей.

Кэтрин стала вырываться, пытаясь освободиться, но безуспешно. Личфилд сжимал ее руку мертвой хваткой. Войдя в кабинет, он плотно закрыл дверь и щелкнул ключом в замке. Затем повернулся и сказал:

— Итак, мисс Грей, каков ваш выбор? Скажете правду или хотите встретиться с властями?

Маркиз стоял, сложив руки на своей широкой груди, отчего казался еще выше и внушительнее.

— Учтите, мисс Грей, я не блефую и немедленно приведу свою угрозу в исполнение, если только вы снова попытаетесь обмануть меня.

Кэтрин посмотрела в его суровое решительное лицо и поняла, что вынуждена признаться.

— О Боже! — в отчаянии воскликнула она и опустилась на коричневый кожаный диван. Глаза помимо ее воли наполнились слезами. — А вы не можете просто отпустить меня? Со временем я заработаю деньги и расплачусь с вами за гостеприимство. У меня нет одежды, но вы могли бы выделить мне что-нибудь из старья…

— Послушайте, — проговорил маркиз уже мягче. — Я не думаю, что вы совершили какое-то ужасное преступление. Если даже вы украли что-то или причинили кому-то вред, расскажите мне, и я постараюсь помочь вам.

Кэтрин отрицательно покачала головой.

— Я должен все знать, мисс Грей. Расскажите мне, что вы натворили.

Кэтрин вскочила на ноги, крепко сжав кулаки.

— Я не сделала ничего такого! Слышите? Ничего!

— Тогда почему вы бежали?

Она закусила дрожащую нижнюю губу. Боже, как ей хотелось довериться этому человеку и рассказать всю правду. Маркиз взял ее за плечи и слегка встряхнул:

— Говорите же, черт побери!

Кэтрин с обреченным видом посмотрела на него:

— Хорошо, я расскажу вам правду, но с одним условием.

Личфилд нахмурился:

— У меня нет желания принимать какие-либо условия.

Кэтрин упрямо молчала.

— Ну хорошо. Что за условие? — согласился маркиз.

— После того как… — Кэтрин облизнула дрожащие губы. — После того как вы узнаете мою историю и не захотите помочь мне, вы должны позволить мне уйти.

— Вы хотите, чтобы я позволил вам уйти отсюда неизвестно куда и без средств к существованию? — возмущенно спросил Люсьен.

— Да.

Маркиз стиснул зубы. Похоже, ему не нравилось такое условие, но, подумав, он в конце концов согласился:

— Хорошо, даю слово.

Кэтрин с минуту помолчала, потом, вероятно, собравшись с духом, произнесла:

— Я не Кэтрин Грей, а леди Кэтрин Грейсон. Мой отец — граф Милфорд.

Маркиз озадаченно нахмурился:

— Милфорд — ваш отец?

— Вы знали его? — спросила в свою очередь Кэтрин.

— Да. Он был хорошо известен в обществе.

Кэтрин печально улыбнулась:

— Он был очень хорошим человеком и прекрасным отцом. Кроме того, он был очень богат. Скончавшись пять лет назад, отец оставил огромное состояние, и, к несчастью, я оказалась единственной наследницей.

— К несчастью? — удивился Личфилд.

— К сожалению, это так, — грустно ответила Кэтрин, чувствуя, как к глазам подкатили непрошеные слезы.

Маркиз усадил ее на диван, а сам расположился в кресле напротив.

— Успокойтесь, леди Кэтрин.

Кэтрин в волнении расправила свои юбки и, сложив руки на коленях, продолжила хрипловатым голосом:

— К тому времени когда скончался мой отец, мать уже умерла и мне назначили опекуна — брата моей матери Дугласа Роута, графа Дунстана.

Маркиз подался вперед:

— Дунстана? Да, я хорошо знаю его.

«Никто не знает, что он представляет собой на самом деле», — подумала Кэтрин. В ее памяти возник образ ненавистного человека. Она с силой тряхнула головой, стараясь избавиться от этого видения.

— Вначале я позволила ему бесконтрольно распоряжаться моими деньгами. Мне не приходило в голову, что он может злоупотреблять моим доверием. Мы жили в Милфорд-Парке, и я чувствовала, что дядя тратит слишком много денег, ведя роскошную жизнь. Когда я стала постарше, у меня возникли некоторые подозрения, а затем я обнаружила, что он проматывает состояние моего отца и, если не остановить его, от денег скоро ничего не останется.

— Я всегда считал, что он сам достаточно богат, — сказал Личфилд.

— Так все думали, а на самом деле деньги, которые он тратил, принадлежали мне. Когда же я потребовала от него отчитаться о наличии моих средств, он просто избавился от меня.

— Как давно это произошло?

— Десять месяцев назад.

Маркиз пристально посмотрел на Кэтрин:

— И куда же он отправил вас?

— В психиатрическую больницу Святого Варфоломея, — произнесла она, с трудом выдавливая из себя каждое слово.

Глаза Люсьена расширились.

— Дунстан поместил вас в Сент-Барт? — переспросил он, не очень-то веря тому, что услышал.

Кэтрин отвернулась, заметив недоверчивость в его лице.

— Да.

— Боже, на каком основании?

Кэтрин часто-часто заморгала, и по ее щекам градом полились слезы.

— Он объявил, что я безумна и что он делает это ради моего же блага, так как не может ухаживать за сумасшедшей.

Это все, что Кэтрин осмелилась рассказать, и она молила Бога, чтобы Личфилд ничего больше не узнал о ее дальнейшей судьбе.

Маркиз поднялся, подошел к Кэтрин и взял ее за руку.

— Вы необыкновенная женщина, Кэтрин, но сказать, что вы безумны… — Он отрицательно покачал головой. Его взгляд стал мрачным и угрожающим. — Трудно представить, что человек способен сделать такое с женщиной, находящейся под его опекой.

— Пожалуйста, лорд Личфилд, прошу вас, помогите мне. Я вовсе не безумна и никогда не была таковой. У дяди Дугласа есть много друзей, занимающих высокие посты, и в его распоряжении достаточно денег, чтобы заплатить тем, кто может помочь ему достичь своих целей. Если он найдет меня, то непременно вернет назад в это ужасное место и… — Кэтрин судорожно всхлипнула. — И я этого не переживу.