Чистое пламя любви - Элейн Барбьери Страница 9

Благодаря столь значительной перемене в диете мать Аметист окрепла настолько, что поднялась с постели и стала снова участвовать в спектаклях, хотя по-прежнему мучилась от приступов головной боли и головокружений. Слава Богу, мистер Дуглас не возражал против того, чтобы загримированная соответствующим образом Аметист заменяла Мэриан в массовых сценах или в ролях с небольшим количеством слов, что оказалось не так уж трудно благодаря их внешнему сходству. Правда, жалованье Аметист оставалось значительно меньшим, чем у взрослых членов труппы, но она не жаловалась, а тех денег, что они приносили в дом, вполне хватало для их скромного существования. Их маленькая семья могла считать свою жизнь чрезвычайно благополучной, учитывая то, что творилось на острове. Мистер Шеридан был креолом и жил в своем поместье, тогда как большинство землевладельцев никогда не покидало берегов Англии. Они и понятия не имели о том, что их рабы, их «черное золото», попросту вымирают от голода и болезней.

Тем более удивительным казалось то, что их труппа неизменно собирала полный зал, давая представления два раза в неделю. Стремление островитян хотя бы на пару часов уйти в мир грез и позабыть о жестокой действительности помогало театру получать неплохие сборы.

В данный момент Аметист могла пожаловаться лишь на необходимость встречаться с Маркусом Петерсом, известным распутником, управляющим плантацией Шеридана. При одной мысли об этом типе ее передергивало от брезгливости. С самого первого дня она почувствовала, каким жадным, бесстыжим взглядом он пожирает ее. По мере того как Аметист из девочки превращалась в девушку, приставания Маркуса делались все откровеннее; мерзавец взял за правило подстерегать ее в самых неожиданных местах, где принимался жадно лапать своими огромными ручищами, так что Аметист с трудом удавалось ускользнуть. Пока дело не шло дальше этих неприятных стычек, однако ничего хорошего они не предвещали. Аметист не смела рассказать об этом Тилли — ведь та могла не пустить ее на плантацию. Оставалось лишь надеяться, что Маркусу самому прискучит гоняться за ней, и он оставит ее в покое. Аметист расправила плечи и решительным шагом подошла к поварне. К четырнадцати годам ее фигура окончательно утратила мальчишескую угловатость, присущую подросткам, и приняла весьма привлекательные округлые формы. Черты лица тоже изменились: в них проглядывали несомненные признаки настоящей красавицы. Невинная и чистая душой, Аметист понятия не имела о той власти над мужчинами, которую приносит с собой красота; единственным ее оружием против жестокого мира оставался доверчивый взгляд огромных фиалковых глаз и ласковая улыбка.

Девушка распахнула дверь в поварню и увидела незнакомца, приятельски болтавшего с Делси, чернокожей поварихой. От неожиданности она попятилась, готовясь обратиться в бегство.

Оба собеседника обернулись в ее сторону. Теперь Аметист без труда могла разглядеть молодого человека. Он был высок, строен и довольно красив. Темные волосы своим легким рыжеватым блеском напоминали благородное красное дерево и прекрасно сочетались с темными выразительными глазами.

Заметив, что Аметист откровенно смущена неожиданной встречей, юноша с улыбкой окинул взглядом ее чудесную фигурку, задержавшись на лице и губах.

— Входите, входите, миз Аметист! — приветливо воскликнула Делси. — Тута с нами масса Уильям Шеридан-младший. Он только что вернуться из школа!

— Неужели вы и есть Аметист Грир? — воскликнул юноша удивительно сочным и выразительным голосом.

— Да, это я, — неуверенно ответила Аметист, не понимая, что могло вызвать у юного плантатора такое удивление. — Рада познакомиться с вами, мистер Шеридан.

— Вы должны извинить мое поведение, мисс Грир, — произнес Уильям, осторожно пожимая ей руку, — но я никак не мог ожидать, что деловая леди, поставляющая продукты моему отцу благодаря связям с самым отчаянным контрабандистом на этом острове, будет выглядеть как… что она окажется… — Он умолк, не в силах найти нужные слова, и мучительно покраснел от смущения. — Словом, я крайне удивлен! — Понимая, что это невольное признание только усугубляет испытываемое ими обоими замешательство, он решил спастись бегством, прибегнув для этого к помощи поварихи: — Делси, мне нужно идти! Очень рад был познакомиться, мисс Грир! — Опрометью выскочив вон, он оставил Аметист вдвоем с Делси.

Судя по всему, повариху нисколько не удивила эта странная сцена. Она с любовью посмотрела юноше вслед и пробормотала:

— Он вырасти хороший человек. Такой красавчик… Только у креол такой красивый глаза…

Аметист невольно улыбнулась при виде простодушного восхищения, написанного на морщинистом округлом лице старой рабыни. Она явно была привязана всем сердцем к своему молодому хозяину. У рабов обычно не принято хвалиться перед чужими белыми людьми красотой своих хозяев. Что же касалось прочего, Аметист не разделяла убеждения большей части островитян, будто креолы — белые люди, родившиеся и выросшие на острове, — превосходят в чем-то всех прочих; но она не могла не согласиться, что, если бы образцом своей расы креолы избрали этого милого юношу, им действительно было бы чем гордиться.

Тем временем Делси вспомнила о делах. Не тратя больше времени на болтовню, она взялась за подойник и налила молока в принесенный Аметист котелок. В маленькую корзинку поместились четыре свежих яйца. Стакан холодного лимонада, предложенный Аметист на дорогу, стал заключительной частью их прощального ритуала.

Девушка покинула поварню, все еще размышляя над неожиданной встречей с мистером Шериданом-младшим, и не обращала внимания на тяжелые шаги у себя за спиной, пока чьи-то жадные руки не стиснули ее в грубых объятиях. От жуткой вони, исходившей изо рта невидимого противника, у Аметист перехватило дыхание. Она сразу догадалась, что это был Маркус Петерс. Стараясь уберечь свой бесценный груз, Аметист попыталась вырваться, но не тут-то было.

— Отстань от меня, болван! — выкрикнула пленница. Мерзавец подкараулил ее в тот момент, когда она меньше всего была способна сопротивляться.

— Ты ведь не собиралась скрыться, не попрощавшись с добрым стариной Маркусом, а, милашка? — пропыхтел управляющий, все сильнее возбуждаясь от прикосновения к ее молодому, горячему телу.

От Маркуса так разило потом и перегаром, что Аметист едва не стошнило.

— Свинья вонючая, отпусти меня сию же минуту! Найди себе женщину, которой понравятся твои приставания, и лапай ее сколько влезет! Хотя вряд ли на тебя хоть кто-то позарится!

— Ах, принцессочка, тебе что, не по нраву простой работяга? — разъяренно прорычал Маркус. — Ну конечно, мы все больше крутим хвостом перед контрабандистами да ворами!

— Меня от тебя тошнит, — простонала Аметист, — бу-гуйяга!

Добавленное напоследок местное ругательство так оскорбило Маркуса Петерса, что он вдруг отпустил свою жертву и замахнулся, собираясь ударить ее по лицу.

— Только попробуй, Маркус, и ты сильно об этом пожалеешь! — вдруг раздалось совсем близко от тропинки. Оба противника в замешательстве обернулись и увидели мистера Уильяма Шеридана-младшсго, соскочившего с коня и торопливо направлявшегося к ним.