Быть ближе к тебе - Елена Сотникова Страница 9

пусть всего лишь на мгновение, но заставить ее пережить боль, страх, возможность потери чего-то дорогого и важного. Кого-то.

За все то, что она натворила.

За брата.

За его смерть.

В груди клокотали ярость и бессилие. Выкручивали, кромсали на лоскутки. Но стоило мне встретить девчонку на пороге больницы, такую ранимую, уязвимую, как всю мою ненависть к ней смыло волной, остались лишь злость и раздражение на самого себя.

Нет, я по-прежнему был уверен в ее виновности, в причастности ко всему случившемуся. Но рядом с ней почти каждую минуту, снова и снова, мне приходилось напоминать об этом самому себе. Борясь со стойким желанием плюнуть на все и взять под свою защиту.

— Сегодня должен прийти следователь, — стараясь скрыть обуревавшие меня эмоции, бросил небрежно. — Он еще вчера рвался к тебе.

— Хорошо, — не оборачиваясь, отозвалась Юля. — Только вряд ли я смогу сейчас чем-то помочь следствию.

И снова это неизвестно откуда взявшееся желание подойти ближе, обнять, утешить. Подбодрить и заверить, что все будет хорошо.

Не будет!

После тех спорных моментов, что нарыл на нее Кирилл, я сомневаюсь, что она сможет выйти сухой из воды. Ее и так спасает лишь то, что она беременна.

От Арсения.

По крайней мере, с большой долей вероятности.

— Насколько будет возможно, я улажу проблему. Ты что-нибудь вспомнила?

Юля отрицательно мотнула головой.

Медленно обернулась, кусая губы. Пухлые, розовые, не тронутые помадой. А меня словно током прошибло от какой-то странной, почти жизненно-важной потребности прикоснуться к ней.

Тело еще помнило тепло объятий, когда нес ее на руках в палату. Как она прижималась, как дышала, уткнувшись носом мне в шею, вызывая смешанные чувства и настоящую бурю эмоций в душе.

И к чертям собачьим вся выдержка, вся моя решимость наказать ее.

— Почему? — спросила она таким тихим голосом, что я ощутил себя последним дерьмом, прекрасно понимая, о чем речь.

— Ты хочешь уйти следом за ним? — Юля замерла, рефлекторно прижав ладони к животу. — Плохое, очень-очень нездоровое стремление. Беременным нельзя появляться на кладбище — примета такая. А тем, которые едва выжили и пришли в себя буквально вчера, — тем более. Давай будем более рационально смотреть на вещи?

Прошло немного времени, прежде чем мои слова достигли результата. Юля сглотнула, облизнув губы. Присела на край кровати, обхватив себя руками.

— Я поняла. Егор, можно попросить тебя об одолжении?

— Попробуй, — усмехнулся, прекрасно понимая, что если просьба не будет связана с преждевременным отъездом из клиники, то вряд ли смогу отказать.

Особенно когда она вот так произносит мое имя.

Черт! С этим надо что-то делать.

— Мне нужен телефон. Хоть какой-нибудь. Можно самый простой. Для звонков. Свой я так и не смогла разблокировать. — Помолчала немного и добавила: — И твой номер. На всякий случай, чтобы я могла напрямую связаться с тобой. В случае чего.

Ну конечно! Второй такой финт ушами, как сегодня, у нее уже не пройдет, и это надо учитывать.

— Хорошо.

— И ещё. — Она умоляюще взглянула на меня, задерживая дыхание. Словно от моего решения сейчас зависела вся ее жизнь. Я мысленно выругался, ощущая, как что-то стянуло за грудиной. — Пожалуйста! Мне нужен номер телефона мамы. Я хочу ее услышать.

Следователь пробыл у меня недолго. Несколько вопросов, ни на один из которых я не смогла нормально ответить, короткий разговор с Егором, и он покинул палату с задумчивым видом. Оставив после себя неловкое молчание и чувство вины.

Хотя, сказать по правде, оно почти и не покидало меня с того самого момента, как пришла в себя.

Стараясь уйти от плохих мыслей, я перевела взгляд на Егора.

Черная рубашка. Черные штаны. Ему невероятно шел этот цвет, подчеркивая рост, фигуру.

Я невольно начала разглядывать породистые черты лица и залипла как муха на мед.

Прямой крупный нос, полные чувственные губы, легкая небритость, придающая особый шарм и добавляя своеобразную нотку мужественности в его образ.

Интересно, как выглядел мой жених?

Такой же статный и красивый? С волевым взглядом и бешеной мужской энергетикой?

Они ведь братья, должны быть похожи.

Егор, словно почувствовав пристальное внимание к своей персоне, недоуменно оглянулся. Вопросительно выгнул бровь.

— Спасибо, — смутилась, краснея, как девчонка, пойманная на горяченьком.

Ляпнула первое, что пришло в голову.

— За что?

— За поддержку, за то, что остался со мной при следователе. Я бы одна не справилась.

Он развернулся ко мне корпусом, пристально рассматривая, как букашку под микроскопом. Медленно скользя взглядом по телу.

А вот теперь стало неуютно под этим сканирующим, ощущаемым на физическом уровне взором.

Он как будто прощупывал меня, проникал под кожу. Пытался залезть в голову, в мысли.

Красивый, далекий, чужой.

Опасный.

Не мой мужчина.

Грациозный безжалостный хищник с жестоким блеском в глазах.

Да я сама бы все рассказала, если бы могла вспомнить. Все-все, с малейшими подробностями.

А под таким ментальным натиском и вовсе готова признать любое преступление.

— Пока не будут выяснены все обстоятельства аварии, привыкай. Он теперь станет частым гостем у тебя. И я не всегда смогу быть рядом.

— Да, понимаю, — кивнула согласно, ощущая непонятное разочарование от его слов.

Словно меня только что лишили сильного плеча.

Странно, но я до сих пор не могла определить отношение Егора ко мне. Иной раз я отчетливо видела беснующуюся ненависть в его глазах, желание придушить на месте.

Но вместо того, чтобы стереть в порошок, он внезапно протягивал руку помощи, опять и снова даря ложную надежду.

Неужели Егор не понимал, когда устраивал мне такие эмоциональные качели, что кроме него у меня сейчас никого нет?

Ни друзей, ни родных?

И мне просто не на кого уповать, кроме как на своего палача.

В дверь постучали, заставляя вздрогнуть. В проеме появилась фигура охранника.

— Телефон, — протянул он новенькую коробку Егору. — Как вы и просили. С сим-картой и оплаченным тарифом. Полный пакет: минуты, смс, интернет.

— Благодарю, — сухо бросил мужчина, забирая вещь и тут же передавая ее мне. — Держи. Ты просила.