Шагай! - Хельга Петерсон Страница 9

— Вы меня звали?

— Я вас звала, — скромно сообщила Леа.

«Просто Эмма» застыла. Огромные зеленые глаза несколько раз моргнули. Она правда не понимала, что происходит.

— Простите, — пробормотала девушка. – Я… — она запнулась. – Я, кажется задумалась... И это ваше произношение…

Что не так с произношением? Больше похоже на то, что гид издевается над своей подопечной.

— Что вы хотели, Леа? — продолжила Эмма.

Леа приподняла одну ногу над землёй.

— Кажется, я натёрла мозоль, — поморщилась она.

Отличая новость. В первый же день пешего пути, в первые несколько часов один из участников похода натёр мозоль. Просто «Бинго!». Брент проследил за реакцией инструктора. Девушка промолчала. Вздохнула, подняла руку и потёрла лоб ладонью. Вряд ли в этот момент она думала «надо же как неожиданно!». Скорее всего она проклинала тот день, когда Леа родилась на свет. Или по крайней мере тот, когда купила свои ботинки.

— Так, ладно… — деловито проговорила Эмма, уронив руку. – Очень болит? До вечера не дотерпишь?

— Боюсь, что нет, — снова поморщилась Леа.

Как она себе это представляла? Идти через боль, стирая ноги в кровь? Эмма сошла с тропы, и не оборачиваясь пошагала вглубь редкого низкого леса.

— Значит, обед устроим сейчас, — решительно объявила девушка, остановившись неподалёку и стянув с плеч рюкзак. – Мужчины собирают хворост и разжигают костёр. Колин, ты старший, — она уперла кулаки в бока и сощурившись посмотрела на мальчишку. – Девушки, — взгляд зеленых глаз метнулся к Айлин. – Придумайте что-нибудь. Все достаём свои запасы! Леа, — в этот раз зеленые глаза посмотрели на француженку. – Садись и снимай ботинки.

Кратко, чётко, деловито. Как полководец. Маршал.

Вся компания тут же засуетилась. Все так же, как инструктор, послушно сошли с тропы, поснимали рюкзаки и принялись выполнять нехитрое задание. Колин, поправив шапку с помпоном, выпятил грудь и как ответственный принялся озираться по сторонам в поисках сухих веток. Девушки заговорили одновременно, бросая друг другу скудные варианты походных блюд.

Брент остался стоять на месте. Не потому, что он не мужчина и не может разжечь костёр. Ему стало интересно, что будет дальше. Ситуация сложная, впереди еще мили четыре, не меньше, а потом подъем в гору. Сам Брент не знал, что смог бы сделать в такой ситуации. Его жизнь к такому не готовила.

Леа села на предварительно раскатанный коврик, подтянула к себе ногу и стала расшнуровывать ботинки. Эмма опустилась на колени перед рюкзаком, расстегнула один из наружных карманов, влезла в него по локоть. Брент подошёл к их паре и опустился на корточки.

— Что вы собираетесь делать? – с любопытством спросил он. В этот раз изображать ничего не приходилось, любопытство было настоящим.

Эмма Маршалл даже не взглянула в его сторону. Наверное, после вчерашней экскурсии по замкам она успела выработать иммунитет к его персоне. Или просто продумывала план убийства.

— Я собираюсь проткнуть мозоль иглой, — хладнокровно проговорила девушка, вытянув на свет небольшой пластиковый контейнер-аптечку. В рюкзаке Брента был такой же.

Леа замерла, руки на шнурках ботинок безвольно упали.

— Quoi*? («Что?» – фр.) – почти беззвучно выронила она.

— Снимай ботинок и ложись на живот, — приказала Эмма, снова влезая рукой в рюкзак. — Подстели коврик, земля холодная.

Леа побледнела, как мраморная статуя.

— J'ai pas compris... elle a dit percer*? («Я не поняла… проткнуть?» – фр.)

— Oui elle a dit percer. Avec une aiguille*. («Да, она сказала проткнуть. Иглой.» — фр.) – машинально проговорил Брент. – А разве можно прокалывать мозоль? – повернулся он к Эмме.

И столкнулся с удивлённым зеленым взглядом. Чёрт… Придурковатые великовозрастные дети вряд ли могут свободно говорить на иностранном языке. Он об этом не подумал. В диалоге повисла тяжёлая пауза, девушка несколько секунд внимательно изучала его лицо. Потом моргнула… И занялась отматыванием нитки с найденного в рюкзаке мотка.

— Можно, — спокойно сказала Эмма, никак не прокомментировав внезапные познания Брента в романской филологии. – Мистер Рейнер, вы не хотите присоединиться к приготовлению обеда?

Ну надо же, его выпроваживают. Открыто и без приклеенных улыбок.

— Нет, — беззаботно пожал плечами он.

Обед интересовал его сейчас меньше всего.

И снова Эмма промолчала. Леа, бледная и испуганная, вяло стянула с ноги ботинок и с затравленным выражением в глазах уставилась на маршала.

— Может быть есть другой способ? – тихо спросила девушка.

Гид недрогнувшей рукой продела нитку в иглу. Достала железную флягу, щедро сбрызнула «инструмент» и взглянула в белое лицо француженки.

— Это не больно, – ласково улыбнулась она. – Не больнее, чем уже есть. Ложись, или сядь как-то так, чтобы я смогла добраться до пятки. Сними носок.

Брент продолжал сидеть рядом и наблюдать за происходящим. Леа послушно стянула носок, но ложиться не стала. Вместо этого она вывернула ногу под неестественным углом так, что пятка оказалась наверху. На покрасневшей коже вздувался внушительный волдырь.

— Я не уверен, что это хорошая идея, — с сомнением проговорил Брент.

«Просто Эмма» устало вздохнула.

— Мистер Рейнер, это единственная идея. Если не проколоть мозоль и не сделать дренаж, она сама вскроется под постоянным трением ботинка, и появится открытая рана. Это будет куда больнее, не говоря о том, что в ботинке отличная среда для заражения. И заживать будет дольше. Вы хотите знать что-нибудь еще?

Ненадолго её хватило. Всего второй день, а инструктор начинает откровенно язвить. Куда делась милая терпеливая Эмма? Брент сдвинул шапку до линии роста волос и поскрёб пальцами лоб.

— Хочу, – с готовностью заявил он. – Почему в таком случае вы хотели ждать до вечера?

Кажется, она ждала этого вопроса.

— Потому что прокол лучше делать на ночь, чтобы нога отдохнула, и рана затягивалась. Но раз у нас нет вариантов… Леа, — обратилась Эмма к притихшей француженке. – Почему у тебя такой тонкий носок?

— А что такого?

— Ты же шла в поход, одежда и обувь должны быть качественные, носки толстые. Ты не знала? – сдвинула брови Эмма.

От такого сурового тона лицо больной сморщилось и одна огромная слеза незамедлительно покатилась по щеке.

— Не знала, — всхлипнула Леа. – Я не люблю толстые носки, — еще один всхлип. – Я вообще не хотела идти в этот поход! Я не люблю природу! Мне нужен кофо-о-орт!

Последнее слово она растянула настоящим женским нытьём. Своей бестактностью гид довела девушку до плача. Кажется, она и сама это поняла. Её глаза на секунду закрылись, будто она мысленно пыталась сосчитать овец и успокоиться, а когда глаза открылись снова, выражение лица приобрело былое спокойствие.