Встреча с любовью - Конни Мейсон Страница 9

— Мне никогда не запомнить всего этого, — сокрушалась Тиа, когда Бен описывал ей Австралию. — Кроме того, я просто не верю, что какая-нибудь страна может быть такой, как ты говоришь.

— Это правда, Тиа. На свете нет места, подобного Австралии. Я прошу тебя запомнить хотя бы такие существенные факты, как климат, названия городов и что-нибудь из флоры и фауны.

— Ты требуешь невозможного, — рассердилась Тиа. — Всего три года назад я не видела даже Лондона.

Бен внимательно посмотрел на нее. Понимает ли Тиа, что только что допустила промах? Она выдала себя, проговорившись, что никогда не жила в Лондоне, что большую часть жизни провела в сельской местности Он с самого начала чувствовал, что ее окутывает какая то тайна, но она упорно отказывалась хоть на йоту открыть свое прошлое.

— Тем не менее предполагается, что ты хоть что-то знаешь о своей стране. Слушай внимательно, сейчас я буду рассказывать тебе о родственниках. У меня один брат — Дир. Он и его жена Кейси имеют троих детей. Двух мальчиков и девочку. Их зовут Брэндон, Люси и Джастин. Имя моего отца — Рой. Он недавно женился на Мод, бывшей каторжанке.

— Что такое каторжанка? — удивленно подняла брови Тиа.

— Каторжанка — это женщина, отбывающая срок не в тюрьме, а на каторге, — объяснил Бен.

— Твой отец женился на заключенной? — изумилась Тиа.

— Так же как и мой брат. А вот Робин женился на англичанке, недавно приехавшей в Австралию.

— Робин? Он тоже твой брат?

— Нет, но он мне как брат. Робин тоже бывший заключенный.

— Проклятие! Что, в Австралии живут одни заключенные?

— Придержи язык, Тиа, — строго проговорил Бен. — Там живут не только заключенные. В семье Пенрод таких нет. В Австралии много иммигрантов и продажных мальчишек и девчонок.

Тиа открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но Бен ее опередил:

— Эти мальчишки и девчонки — сыновья и дочери бывших заключенных. Ты все поняла?

Тиа неуверенно кивнула. Голова ее шла кругом от избытка информации, которую, как ей казалось, она никогда не запомнит. Кроме того, Бен слишком ее запугал, и она никак не могла сосредоточиться. Гипнотизирующий взгляд его серых глаз был безжалостным, проницательным и завораживающим. Тиа никогда ке думала о мужчинах в романтическом плане, но, не будь Бен столь самонадеянным негодяем, она могла бы, пожалуй, относиться к нему не так агрессивно. Бен продолжал бубнить, объясняя Тиа разницу между природой Англии и Австралии. Но мысли его были далеко — он сосредоточил свое внимание на губах Тиа. Они были восхитительны — красные и слегка приоткрытые оттого, что она жадно впитывала каждое его слово. Он чуть не потерял нить своих рассуждений, когда она, высунув кончик языка, облизнула губы. С неохотой оторвавшись от их созерцания, он заглянул ей в глаза и был поражен их блеском, напоминавшим блеск драгоценных камней. «Как я мог принять ее за ребенка? — думал Бен. — Какую тайну она скрывает? Возможно, она не только карманница, но и шлюха».

— Достаточно, Бен! — внезапно закричала Тиа, зажимая уши. — Я не могу запомнить столько за один раз.

Бену понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что говорит Тиа. Она заинтриговала его, возбудила, вызвала в нем интерес. Кто она? Мегера? Жертва? Шлюха? Воровка? Неужели ее прошлое столь отвратительно, что она не хочет вспоминать о нем?

— Что ты сказала?

— Я сказала, что на сегодня хватит. Я хочу немедленно вернуться в свою комнату.

В тот день, когда Тиа согласилась на предложение Бена, ей была отведена гостевая комната, в которой она с радостью поселилась. Опыт подсказывал ей, что мужчинам нельзя верить, а Бен Пенрод мужчина. Разве не бесчестно он поступает по отношению к семье Баттерсби, разыгрывая целый спектакль, чтобы избежать женитьбы? И хотя Бен пока не посягал на нее, она чувствовала себя неуверенно в его присутствии.

— У тебя осталось мало времени, чтобы запомнить всю информацию, которая поможет одурачить Баттерсби, — проговорил Бен, не желая ее отпускать.

Он не доверял Тиа. Она была кокетлива, как и все молодые женщины, которых он знал. Под ее взглядом ему становилось неуютно. Она смотрела на него так, словно пыталась соблазнить. От этих мыслей у него в паху появлялась знакомая боль. Но он не поддастся на дешевые трюки уличной проститутки, решил Бен, и. однако, не мог не думать о том, какое ощущение испытает, если глубоко войдет в ее тело. Она выглядит такой хрупкой, что вряд ли сможет его принять.

Проклятие! Он чуть не потерял над собой контроль. «Все женщины одинаковы, — уговаривал себя Бен. — Одни из них лучше, другие хуже, но у всех между ногами одно и то же».

— Извини, Бен, но с меня хватит, — повторила Тиа, поднимаясь со стула.

— Сядь, мы еще не закончили.

— Хватит! Я устала. У нас еще завтра будет целый день.

— А послезавтра суббота — день приема у Баттерсби. Я еще не описал тебе нашу ферму.

Не слушая его, Тиа направилась к двери, но Бен опередил ее и, схватив за руку, развернул лицом к себе. Она уперлась руками в его твердую грудь, а затем, чтобы не упасть, уцепилась за его плечи и неожиданно оказалась в его объятиях. Его руки сомкнулись вокруг нее, и она обмякла, почувствовав силу его желания. Потрясенная, Тиа чуть не задохнулась. Жизнь не подготовила ее к такому тесному слиянию двух тел. Она и представить не могла, что прикосновения мужчины могут быть столь чудесно возбуждающими. Она слышала биение его сердца и задавалась вопросом, почему и ее сердце бьется так сильно. Тепло, исходившее из глубин его серых глаз, гипнотизировало, и Тиа слишком поздно поняла, что ей грозит опасность. Будучи невинной, она никогда прежде не испытывала желания и не понимала, что оно может возникнуть от простого прикосновения. Интересно, все ли мужчины и женщины испытывают подобные чувства? Глядя в зелено-голубые глаза Тиа, Бен признался себе, что не стал бы возражать, если бы она его соблазнила. Он бы это только приветствовал. Ему хотелось убедиться, что перед ним не ангел, а существо из плоти и крови с присущими смертным потребностями и желаниями. Однако он ощущал в Тиа какую-то наивность, словно она провела жизнь вдали от мира и никогда не сталкивалась с пороками общества. Бен уже не мог предотвратить того, что должно было случиться, даже если бы от этого зависела его жизнь. Ее рот был таким манящим, таким соблазнительным, что устоять было невозможно. Из горла Тиа вырвался хриплый стон, когда его губы завладели ее губами, сначала ласково, затем все настойчивее очерчивая языком их нежные контуры. Тиа тонула в водовороте сжигавшего ее огня, задыхалась в обуревавших ее эмоциях. Ее никто прежде не целовал, даже… Никогда! Ее бросало то в жар, то в холод. Она испытывала чувство, которое ее смущало. Когда язык Бена проскользнул между ее зубами, чтобы ощутить медовую сладость ее рта, Тиа сжалась, уверенная, что он делает непозволительные вещи. Затем его руки начали осторожно путешествовать по запретным местам. Скользнув вниз по спине, его пальцы обхватили упругие округлости ее ягодиц, и она оказалась прижатой к твердому свидетельству его желания. Стон, сорвавшийся с губ Тиа, выражал протест и шок. Она была беззащитна в мощных объятиях Бена. Но когда его руки легли на ее грудь, Тиа взбунтовалась и стряхнула с себя чары, окутавшие ее сознание. Упершись в твердую стену его груди, она высвободилась и покачала головой, тем самым сообщая ему о своем нежелании. Она чувствовала — о Господи! — она чувствовала нечто такое, о существовании чего раньше не подозревала. Посмотрев на Бена и увидев его самодовольную улыбку, она рассвирепела: