Герцог в сияющих доспехах - Лоретта Чейз Страница 9

– Да, знаю, – проговорила она со вздохом. – Как и у него. Как бы там ни было, я думала, что готова принести жертву, хотя многие сказали бы, что это абсурд – называть жертвой перспективу сделаться герцогиней.

– Я тоже мог бы так сказать.

– Да плевать, что вы там могли сказать, – отрезала Олимпия.

– Какой удар для меня!

– Не знаю, зачем пытаюсь вам что‑то объяснить. Уверена, что он сказал все, что следовало, а уж убеждать он умеет, да и у меня были свои резоны согласиться. Я думала, что подготовилась, но брак – путешествие в неизвестность. Вы думаете, что все знаете, потому что один из таких, как он. Да я предвижу все, что вы готовы сказать.

– Сомневаюсь. – Рипли по‑прежнему, как ни старался, с трудом понимал, о чем толкует леди.

– Вы скажете, что мне следовало спросить его, почему он выбрал меня. И не говорите, что он меня хочет, потому что это вранье: просто я никому больше не понадобилась.

Рипли не сомневался, что она заблуждается: девушка весьма привлекательна, – но чего он не понимал, так это почему никто еще не делал ей предложения. Не все же мужчины таковы, как «их бесчестья»! В любом случае жениться нужно всем, и мужчины тратят кучу времени и сил на поиски подходящих девушек. Рипли вынул из кармана носовой платок, подал Олимпии и выглянул в окошко кареты. По‑прежнему шел дождь. Предсвадебная нервная лихорадка, сказал он себе. В этом все дело.

Он перевел взгляд на ее грязное платье и туфельки, растрепавшуюся прическу, опухший нос… прикинул расстояние через реку до Твикенема и время, которое наверняка понадобится, чтобы справиться с трудностями (а он‑то, как никто другой, знал, что они точно возникнут), и, приняв во внимание все детали, заключил, что план леди Олимпии совсем не плох. Все шансы на то, чтобы благополучно передать ее в руки тетушки – уже через несколько часов, задолго до наступления вечера, – так что репутация девушки не пострадает. Если угодно, ее репутацию даже укрепит тот факт, что она сбежала! Хорошо бы, конечно, Эшмонту броситься в погоню за невестой: он просто обязан был это сделать, но он упрямец, каких мало, хотя и ужасный собственник. Протрезвев, он наверняка предпримет меры, чтобы вернуть невесту. И общество будет в восторге, когда увидит, как достойная жена, в конце концов, наставит повесу на путь истинный. Лорду Фредерику такое развитие событий точно бы понравилось.

Эшмонт, привыкший, что дамы сомнительной репутации сами вешаются ему на шею, не справился с задачей, не представлявшей особого труда. Ему никогда не приходилось прилагать усилий в отличие от Блэквуда и самого Рипли. Правда они, как правило, не имели дел с благовоспитанными дамами, и понятно, что в этом случае задача усложнялась. Итак, все к лучшему. Пришло, наконец, время, чтобы кто‑то преподал избалованному красавчику урок.

А эта девушка явно заставила его потрудиться: сначала ухаживания, потом свадьба. И наверняка она не даст ему спуску и в браке. Его светлости, если он хочет вернуть невесту, потребуется обдумать свое поведение, прислушаться к советам друзей – по идее, должен справиться.

Не похоже, чтобы леди Олимпия была так уж решительно настроена против брака с Эшмонтом. Если бы не бренди, она, вероятно, сейчас уже была бы замужней дамой, но так уж на некоторых действует спиртное: мелочи вырастают до чудовищных размеров. И тогда наилучшим выходом кажется самый безрассудный.

Уж Эшмонту это известно, как никому другому. То‑то народ повеселится, когда попытается справиться со своей невестой – этой самой невестой! – а потом женой.

– Надеюсь, ваша тетушка – дама респектабельная? – спросил Рипли. – Не эксцентричная особа, любительница приключений? Не швыряется в гостей чем ни попадя? Не флиртует с лакеями или конюхом – в открытую, я имею в виду?

Олимпия вытерла глаза и высморкалась.

– Приключения тетя Делия, кажется, любит – по крайней мере, так говорили мама и тетя Лавиния, однако она дружна с самой королевой и время от времени ездит к ней в гости.

– Тогда почему ее не было на свадьбе?

– Небольшое недомогание не позволило ей выдержать тягот путешествия – во всяком случае, так она написала маме, – но я почти уверена, что она не очень‑то и хотела присутствовать на этой свадьбе. Тетя находит, что в доме у Ньюлендов слишком шумно: еще бы, с такой оравой детей. Такого же мнения она и о семействе Гонерби, только у них неразберихи еще больше, поскольку в поместье идет ремонт.

– Но она хотя бы будет дома, когда мы приедем?

Олимпия кивнула, и оттого что прическа перекосилась еще больше, девушка поморщилась.

– Как вы можете меня допрашивать, когда эта гадость выдирает мне волосы с корнем? Разве что вам доставляют радость методы инквизиции. Если вы не поможете мне от нее избавиться сию же секунду – я не отвечаю за последствия.

– Полагаете, я испугался? – усмехнулся Рипли. – Знаете, вид у вас вовсе не грозный – скорее наоборот: можно умереть со смеху.

Олимпия поправила очки, съехавшие на кончик носа во время слезной бури, и пристально взглянула на него – то есть настолько пристально, насколько позволяло ее состояние.

– Ну, если вам трудно, я справлюсь сама, но если эта штука угодит прямо вам в лицо, вините только себя.

– Так вот что мешало вам освободиться раньше? – сказал Рипли. – Боялись, что все это сооружение разлетится в стороны?

– У меня нет зеркала, так что я не знаю, в каком состоянии моя голова. Но ничего. Правильно, что не разрешаете мне вас беспокоить.

Она запустила руки в волосы и начала разбирать сплетенное из множества косичек сооружение на макушке. Для этого потребовались движения корпусом, отчего соблазнительно закачалось то, что было непосредственно над вырезом платья и под ним. Ему тут же вспомнились так называемые «египетские танцовщицы», которых он когда‑то видел в театре. Наконец Олимпии удалось выдернуть одну‑единственную шпильку, и та выскользнула из пальцев и упала в солому. Она что‑то пробормотала.

Утраченная шпилька – это ведь не смертельно? У ее тетушки, несомненно, найдутся горы шпилек. Ее движения и воспоминания о танцующих девушках напомнили Рипли, какие позы принимала леди, когда он вытаскивал ее из грязи, и его мужской орган среагировал незамедлительно, и слишком уж живо, учитывая обстоятельства и долгий промежуток времени с тех пор, когда…

Ладно, об этом он подумает позже: сегодня же вечером, возможно, после того как это свадебное недоразумение будет улажено.

Рипли благополучно вручит девицу ее тетке, потом вернется и даст хорошего пинка и несколько полезных советов Эшмонту, и тот ее разыщет. Замечательная выйдет шутка, и приятель непременно ее оценит, как только успокоится. В конце концов, он сам выкинул немало подобных коленец.

– Я решил вам помочь, – сказал он девице. – И теперь хочу соснуть, но это невозможно, пока вы тут ерзаете и проклинаете все на свете.