Я (не) люблю тебя... Прости - Гала Григ Страница 9

Мирослава переросла опасный подростковый возраст. Характер ее выровнялся. Она была весела, общительна, жизнерадостна. Но всякий эмоциональный всплеск пугал родителей. Они гасили свое недовольство, не рискуя спровоцировать рецидив психологического расстройства.

Импульсивность Мирославы тревожила их, хотя взрослая девушка уже умела руководить эмоциями и давать оценку своему поведению. Однако страх за здоровье единственной дочери, единожды поселившийся в сердцах отца и матери, не покидал их никогда.

***

— Миша, пора вставать, — Мира поднесла к его уху будильник.

— Ну перестань, дорогая. Еще минутку.

Мирослава, весело смеясь, уже стягивала с Михаила одеяло. Он обожал утром понежиться, но Мира строго следила за его распорядком, не давая расслабляться.

— Ты забыл? Сегодня у тебя важные переговоры, — она тормошила лежебоку, не позволяя окунуться в дрему.

— Какая ты… жестокая.

— Нет, милый, не жестокая, а заботливая.

— Какая-то забота у тебя странная.

— Мишель, нас ждут великие дела. Поэтому вперед! Наша цель — выиграть тендер. А переговоры — важная ступень к этому.

Михаил нехотя поднялся и, едва волоча заплетающиеся ноги, побрел в ванную комнату. Пока он освежался после сна, Мира уже накрыла стол к завтраку.

За год совместного проживания с Михаилом она стала заметно походить на мать. Не внешне, а заботливостью. Утро начиналось с обильного завтрака — Миша должен быть в хорошей форме. У него серьезные дела. Цель — доказать Павлу Афанасьевичу, что он — деловой человек, способный обеспечить спутницу жизни.

Надо сказать, что у него все прекрасно получалось. Везунчик. Фирма по поставке медицинского оборудования, в которой он начинал свою трудовую деятельность, процветала. Сам Михаил из простого сотрудника отдела закупок уже перерос в ответственного руководителя отдела по продажам. Намечалось очередное повышение на должность финансового директора.

Мирослава гордилась его достижениями. Ей было важно выставить его в наилучшем свете перед родителями. Поэтому она, не особенно задумываясь о собственной карьере, создавала условия для карьерного роста Михаила, окружая его заботой и вниманием.

Все складывалось прекраснейшим образом. Получив должность финансового директора, Михаил стал правой рукой шефа. Тот в нем души не чаял. Герасимов руководил фирмой долгие годы. Со временем здоровье его заметно ухудшилось. Хотелось отдыха.

Наследника у него не было. Как-то так получилось, что вначале совместной жизни с любимой женщиной, красавицей Ольгой, они откладывали на будущее рождение ребенка. Потом оказалось, что у жены какие-то проблемы, и она не может иметь детей.

Вопрос усыновления не рассматривался. Ольга призналась, что не сможет полюбить чужого ребенка.

Сейчас, когда Герасимову исполнилось семьдесят, остро стал вопрос, кому передать бразды правления. Ольга была на двенадцать лет младше супруга, но, никогда не вмешиваясь в дела мужа, она и в мыслях не допускала, что займется ими.

А тут везунчик Михаил, первое доверенное лицо Герасимова.

— Михаил Геннадиевич, я вызвал Вас для серьезного разговора, — начал шеф. Михаил мысленно пробежался по событиям последней недели: «Вроде бы все прекрасно, никаких недочетов в работе нет, документация в порядке».

— Понимаешь, Миша, ты для меня как сын. Работаешь у меня давно. — Он помолчал, подбирая слова. — Мне уже тяжело справляться с делами. Поэтому… я принял решение: управлять фирмой будешь ты.

Сердце Михаила оказалось непонятно где. Во всем теле, в каждой его клеточке оно билось напряженно и, казалось, готово было покинуть его тело.

— Но…

— Никаких «Но». Мы с Ольгой решили, что никого более достойного в нашем окружении нет. Ни детей, ни племянников. Я-то сам детдомовский, а у Ольги родители умерли еще лет двадцать назад. Других родственников тоже нет. Вот и остались мы без наследников и первой, и второй, и даже третьей линии, — шеф тяжело вздохнул и продолжил: — Так что принимай дела, Миша. Я тебе доверяю.

Язык Михаила задеревенел. Предложение было неожиданным. Он ляпнул:

— Спасибо за доверие. Я… подумаю.

Филипп Филиппович улыбнулся:

— Ну-ну, подумай.

Мишка примчался домой, брякнулся в кресло, и уставился на Мирославу каким-то блаженным взглядом.

— Ты чего?

— Мира, папаша Фил сделал мне предложение!

— Ничего не понимаю. Какое еще предложение? Повышение твое было всего полгода назад. А что еще он может тебе предложить?

— Он решил поставить меня во главе фирмы!

Мирослава опустилась на стул.

— С чего вдруг?

— Устал старик, на покой захотел.

— И?..

— Ну… я сказал, что подумаю.

Мирослава подошла к мужу и встревоженно дотронулась до его лба.

— Ты чего, Славка?

— Наверное, у тебя жар.

— Да ну тебя, какой жар!

— А какой же дурак при таком предложении думать станет, если здоров? Хотя… Мишель, ты прав. Пусть переживает. Да, а как же наследники?

— Так нет у них никого.

Мирослава задумалась.

— Миша, ты вытащил счастливый билетик, — она, все еще осмысливая услышанное, проговорила это медленно, задумчиво.

Потом, словно очнувшись от наваждения, бросилась к мужу, стала его тормошить:

— Ты понимаешь, что все это значит? Ведь он баснословно богат!

— Мира, умерь свой пыл. О наследстве пока речь не идет. Он только доверяет мне руководство фирмой.

— Тебе этого мало? Мы ведь о таком и не мечтали. Мишка, ты должен выложиться на все сто, чтобы оправдать доверие старика. Звони ему, а то его еще кондрашка хватит от переживаний.

— Мира, успокойся. Завтра утром он ждет меня в кабинете.

— Ну да. Ты прав. Я тебя обожаю.

Мирослава была счастлива. Теперь отец зауважает Мишу. А то уже надоело доказывать родителям, что у них все хорошо. Да и было все неплохо. Ну иногда денег не хватало. А так — лучшего и желать не приходилось.

Правда, отец нет-нет, да упрекнет, что пора бы уж собственный бизнес открывать. Но Мише при его трудоспособности и профессионализме не всегда хватало упорства в достижении цели. Тут приходилось подключаться Мирославе.

Она была и его любимой женщиной, и путеводной звездой, и локомотивом, продвигающим его к вершинам профессионального мастерства и материального благосостояния, являющихся для родителей основополагающими семейного благополучия и счастья.

Утром следующего дня Мира поднялась ни свет, ни заря, чтобы приготовить Мише к завтраку любимые налистники. Нельзя сказать, что она любила готовить. Вернее, совсем не любила. Но ради любимого выспрашивала у матери нюансы кулинарных шедевров, которые не узнаешь в интернете.