Белоснежка и три босса - Ирис Ленская Страница 9

Такое стерпеть было уже невозможно, и я опрометью бросилась из кабинета вся в слезах. Это же надо так опозориться! В висках стучало лишь одно: прочь, прочь, прочь отсюда! Но путь мне преградила широкая фигура, и я буквально носом уткнулась в белоснежную рубашку генерального директора.

— Вероника, что случилось? — сильные чужие руки легли на мои плечи. — Ты плачешь, кто тебя обидел?

— Я ему кофе, а он… — жалость к себе настолько захлестнула меня, что слёзы полились ещё сильнее, — а он сказал, что такую ведьму, как я, надо на костре сжечь! — Обида горько клокотала в горле. Подлец, какой подлец! Я отдала ему лучшие годы жизни, родила детей, сварила борщ, отдала молодость и красоту, а он… Ну да, конечно, до этого пока не дошло, но досадно-то было так же!

— Что за бред? Ничего не понимаю. На каком костре и за что?

— Глаза у меня не такие, как у всех… Разноцветные они, понимаете?! Я всё время прятала их, линзы надевала, а тут…

В следующее мгновение я вдруг оказалась в объятиях шефа, таких крепких и надёжных, что из них совсем не хотелось вырываться.

— Одна упала в кофе, и… — я громко всхлипнула, пытаясь договорить, но вырвалось лишь нечто вроде блеяния.

— А ну-ка, посмотри сюда! — мужчина мягко, но настойчиво приподнял пальцем мой подбородок. — Фантастика, я это тебе как художник говорю.

— Правда? — слёзы высохли мгновенно. Надеюсь, не осталось разводов, всё-таки несмываемая тушь. — Вы так считаете?

Уголки губ босса сложились в подобие улыбки, в глубине тёмно-синих глазах загорелся любопытный огонёк.

— Я бы не стал обманывать. Такую красоту не стоит прятать под линзами…

Его комплименты заставили меня покраснеть. Чувствуя себя очень неловко, я отстранилась и выпрямилась, позорно шмыгнув носом. Развела тут сопли, вот стыдоба! Чёрт с ним, с блондином. Пусть кто-нибудь другой варит ему кофе, а моя задача — помочь остальным подготовиться к презентации.

— …Значит так, на костре мы сожжём Стефана Борисовича, а твои необычные глазки нам очень пригодятся для рекламных проспектов. Пригласи-ка ко мне в кабинет Кира, а я пока зайду к нашему финансисту.

Договорив, генеральный направился к двери. А я только сейчас осознала, насколько близко мы стояли и какими надёжными и тёплыми были его руки. А ведь ещё вчера он казался мне совсем холодным, как айсберг в океане.

При мысли о том, какой же он горячий под рубашкой, меня бросило в жар. Взгляд упал на мирно журчащий у стены фонтанчик. Сунуть под холодную струю голову, чтобы поскорее прийти в себя? У меня точно поехала крыша.

Достала из холодильника бутылку минералки и сделала пару глотков, прежде чем набрать номер Кира.

Не прошло и минуты, как тот уже подошёл к моей стойке.

— Ну что, отнесла кофе начальникам?

Я тяжело вздохнула и покачала головой. Не объяснять же ещё и ему про костёр…

— Стефану не понравился кофе, но… зато он в восторге от моих разноцветных глаз.

Наши взгляды встретились, несколько показавшихся очень долгими секунд Кир смотрел на меня, а затем выдал:

— И я в восторге!

— И тебя не пугает гетерохромия?

— Да это самое крутое, что я когда-либо видел!

Настроение снова подпрыгнуло вверх, подобно теннисному мячику, но выразить свою радость я не успела. Дверь кабинета открылась, и первым из неё вышел блондин. Он хмурился, светлые брови почти сошлись на переносице. О чём они говорили с генеральным, догадаться было несложно.

— Вероника, извини, я немного погорячился! — хрустнув пальцами, ровным голосом начал «финансист», взгляд его был направлен куда-то поверх моей головы. — Надеюсь, мы оставим этот инцидент в прошлом и уже никогда к нему не вернемся.

В принципе, идея здравая.

— Хорошо, Стефан Борисович, я вас услышала.

— Пригласи, пожалуйста, бухгалтершу, пройдёмся с ней по отчётам.

— Сейчас наберу. — Рядом хмыкнул Кир, и мне вдруг стало неудержимо весело: — Хотите ещё чашечку кофе?

Блондин в ужасе отшатнулся от ресепшена.

— Нет уж, спасибо! Лучше в другой раз.

Выросший за его плечом Кир заговорщицки подмигнул мне и показал большой палец.

***

Через полчаса я уже окончательно пришла в себя. Сидела и перечитывала подготовленный старшим боссом текст для презентации, когда рядом со стойкой нарисовался незнакомый долговязый парень в спортивном костюме.

— Марк, — представился он, опуская на стойку профессиональный фотоаппарат. — Меня вызвал Леонид Борисович для фотосессии.

— Вот как? — я отложила бумаги, разглядывая посетителя. — Сейчас сообщу.

Только нажала кнопку вызова, как дверь кабинета распахнулась:

— Проходите, — раздалось громкое. — Вероника, ты тоже.

Переглянувшись, мы с Марком поспешили внутрь.

Два босса — старший и младший — сидели друг напротив друга. При взгляде на них бросалось в глаза сходство — тот же подбородок и форма губ, хотя у Леонида их очертания твёрже. Собственно, весь его облик говорил о суровости и отчуждённости. Но разве не он только что держал меня в объятиях, успокаивая как ребёнка?

Взгляд мужчин остановился на мне.

— А вот и наша Белоснежка, лицо будущей рекламной кампании, — широко улыбаясь, заявил Кир.

О чём это он? Разве мне предстоит выступление?

Подавив смятение и горя любопытством, я подошла ближе.

— Не волнуйся, тебе не придётся за нас отдуваться перед публикой, — хмыкнул Кир, поднимаясь с кресла.

У меня тут же отлегло от сердца — терпеть не могу говорить со сцены. До сих пор забыть не могу, как в возрасте трёх лет читала стишок про ёлку, стоя на высоком табурете. Лица родительских гостей мне всё ещё иногда снятся, я в таких случаях холодным потом покрываюсь и своими криками всех соседей бужу.

— У нас возникла идея использовать фото твоих глаз в рекламной кампании, презентацию которой мы готовим, — медленно произнёс старший босс, глядя на меня в упор.

Я нервно переступила с ноги на ногу.

— Не совсем понимаю, о чём идёт речь.

— На фоне ажурной беседки из светлого дерева, увитой плющом, белокурая курносая девушка с веснушками и огромными глазами: один — цвета весеннего неба, второй — малахита. Что скажешь?

Я потеряла дар речи, а Леонид уже говорил фотографу:

— Марк, сделаешь серию фото и видео Вероники на фоне беседки. В коротком ролике Ника скажет пару слов о самой конструкции — текст я уже написал.

Я вышла из ступора. Мысли судорожно забегали. С такой заплаканной физиономией нельзя появляться перед камерой, да ещё и без макияжа. Утром было не до него, а сейчас… всё зависит от того, лежит ли в сумочке пудра…