Две сироты для миллиардера - Александра Багирова Страница 9

Поднимаюсь. Надо брать себя в руки. Истерика не поможет. Принимаюсь за стирку. А слезы все равно катятся градом по щекам. Прижимаюсь лбом к запотевшему стеклу, рисую линии, хаотично, бездумно… А потом понимаю, что все эти линии – это буква «Б» в разных вариациях.

Всегда когда отчаяние сжимает в тиски, невольно возвращаюсь мысленно к нему. Это выше моих сил, ни время, ни боль не могут стереть его из моего сердца. Богдан… нет я никогда его не любила, я боготворила, одержимо дышала им… Это не любовь, это болезнь, навязчивая и неизлечимая.

После всего, что он сделал, после его предательств… я должна была его возненавидеть. Должна… а вместо этого продолжаю вспоминать, проживать наши совместные мгновения, и ненавидеть себя за эту больную одержимость. Я слабая и безвольная, перед силой жуткого и разрушающего меня чувства. Уже тогда много лет назад, я знала, что он один и на всю жизнь. Прошло одиннадцать лет, ничего не изменилось… единственный мужчина, который никогда не будет, да и не был моим…

Но я это приняла. Срослась. Ведь у меня есть Катя и Коля, я уже счастлива с ними. Была… Теперь меня держит лишь надежда, что я смогу вернуть их. Большего у судьбы не прошу.

К семи часам я в полной боевой готовности. Удалось взять себя в руки. Переделать все домашние дела. Облачиться в платье. Лев прислал визажиста, чтобы «нарисовать» мне лицо. Конечно, его кукла должна быть красивой.

- Ммм… недурно, - кряхтит, встречая мне в холле.

- Спасибо, - выдавливаю из себя улыбку.

Играю роль. Надо усыпить его бдительность. Чтобы не так пристально следил. Прием – мой шанс на побег.

В машине Лев разглагольствует о том, как он щедр ко мне. Молчу. Держусь из последних сил.

- Я надеюсь на твою благоразумность. Если ты выкинешь, нечто непотребное… Я в долгу не останусь, - одаривает меня гаденькой улыбочкой.

Тянет ответить. Но я лишь киваю.

- И улыбайся, всегда улыбайся, - хлопает меня по ноге.

Растягиваю губы в улыбке, пропитанной моими слезами и извечной болью.

- У меня для тебя сегодня будет особенный сюрприз, - болотные глаза хищно сверкают.

От этих слов липкий ужас скручивает внутренности, а холодный пот пробегает по позвоночнику.

- К… к… какой? – губы едва шевелятся, во рту пересохло.

- Скажу сейчас, чтобы избежать твоей реакции при гостях, - поглаживает тараканьи усы. – Я решил взять тебя в жены.

- Что? – отодвигаюсь к противоположному окну, вжимаюсь в сиденье.

Я ведь ослышалась, да? Это не может быть правдой!

- Безусловно, ты еще не готова. Много огрех в воспитании. Честно, я ожидал лучших результатов, - поправляет часы на запястье, - Но все же я решил дать тебе шанс. И со временем я сделаю из тебя идеальную супругу.

Все эти мерзости, сказанные высокопарно, с таким видом, словно он меня одаривает, сражают наповал. Шок. Оцепенение. Омерзение. Водоворот самых гадких эмоций бушует во мне.

Хватаю ртом воздух, горло дерет, словно вдыхаю раскаленный песок.

- Я не выйду за вас! Об этом не может быть и речи!

- Понимаю, такое шикарное предложение, ты даже и мечтать не могла. Стать женой самого Льва Ползунова. Но ты понимаешь, что теперь надо соответствовать статусу во всем. И требования к тебе будут еще строже, - он игнорирует мои слова. Продолжает нести чушь.

- Я НЕ ХОЧУ! – ору на всю машину. – Услышьте меня! Я не стану вашей женой! – на языке вертятся еще несколько оскорблений, но я не позволяю им сорваться с языка.

На лице все та же гаденькая улыбочка, сидит вальяжно.

- Кому как не мне знать, что лучше для моей будущей супруги, - резко наклоняется ко мне, кладет руку на затылок. – Моя супруга получит помощь. Я помогу воссоединить семью. А если же на приеме мне что-то не понравится, то, делает паузу, причмокивает губами, - Как знать, что может случиться с детьми…

От последних слов меня сковывает дикий страх. Лев действительно способен на то, о чем даже думать страшно.

И я больше ему не верю. Ни капли. Он не станет помогать мне с детьми. Зачем они ему? Тем более если… жуть какая, я стану его женой. Не бывать этому… Надо бежать. Моя уверенность крепнет еще сильнее. Удача должна мне улыбнуться хоть раз за последние годы?

Киваю. Сказать ничего не могу. Но и обострять конфликт смысла не вижу. Я пройду через это представление, выдержу все, но в его дом я сегодня не вернусь. У меня все получится!

Машина останавливается у огромного особняка. Лев галантно помогает мне выйти. Как работ иду с ним под руку на негнущихся ногах. Улыбаюсь. Что-то вежливо отвечаю разодетым людям. Не запоминаю лиц, все сливается в одно размытое пятно. Я сама покорность. Так надо.

Пафос со всех сторон, лицемерие, роскошь. От этого всего тошнит. Эти люди, не задумываясь, воткнут нож в спину друг другу, но продолжат играть фальшь и радушие. И я играю. За эти годы научилась надевать маску. Иначе не выжить.

За столом кусок в горло не лезет. Но я нахваливаю еду. И даже умудряясь поддерживать светскую беседу с соседями по столу.

- Дорогие гости, прошу минутку вашего внимания, - Лев поднимается из-за стола. – Сегодня особенный день. Я беру в жены свою очаровательную Елизавету, - щелкает пальцами и официант приносит ему букет. – Да, да, Лев Ползунов теперь официально утратил статус холостяка, - одаривает всех белоснежной улыбкой, а я смотрю, как шевелятся его усы, как мерзко блестят в свете ламп.

Улыбаюсь в ответ… Хоть так и подмывает вскочить со стула и дать ему пощечину. Высказать все, что накипело за эти годы. Увы, я такого позволить себе не могу.

Лев не спрашивает моего согласия. Даже перед сборищем лицемеров, он просто озвучивает факт. Тем самым показывая мое место… просто куклы…

Надевает мне на палец огромное кольцо с булыжником. Рывком поднимает со стула и прижимает к себе.

- Не веришь в свое счастье, Лиза? – хохочет на весь зал.

- Не верю, - подтверждаю.

Не верю, что принимаю участие в этом фарсе. Сама причастность окунает меня в такую грязь, от которой никогда не отмыться. Эту мерзость не стереть из памяти.

Дальше следуют поздравления. Фотографии. Позирую. Улыбаюсь. Терплю его липкую руку на своем плече. Внутренне обливаюсь слезами.

Мерзко, гадко… мой позор…

Абстрагируюсь, думаю о Катеньке с Колей и о… Богдане… Сейчас мысли о детях и о нем, помогают. Вспоминаю его теплый взгляд, его нежные прикосновения, слова… И появляются силы… выстоять, вытерпеть… бежать…

Фарс немного утихает. Гости разбредаются по группам. Уличив момент, выскальзываю, как бы в туалет. Осматриваюсь по сторонам. Особняк огромный. Тут можно запросто потеряться. В отчаянии блуждаю по хоромам. Захожу в какой-то пустынный коридор, прислоняюсь спиной к колонне.