Святые грешники - Карина Винтер Страница 9

Глядя в окно, удивилась, что уже восходит солнце. Бесконечная ночь закончилась и панический страх реальности пробуждается. Это не сон. В свете дня результаты кажутся более реальными и боль воспринимается острее.

— Да, я оступилась. Пап, понимаю, что это не обычные парни, но пожалуйста, дай мне договорить, и не перебивай. Я обещаю, что больше никогда не буду в опасности, если ты мне поможешь. Прошу тебя, позвони дедушке. Его могут посадить. Ты ведь тоже родитель. А Артем чей-то ребенок, что попал в неприятности. Я ни разу тебя не о чем не просила, но ради него я готова встать на колени, хочешь?

У меня уже градом катились слезы по щекам. С трудом уже различала очертания отца и мои всхлипы постепенно стали превращаться в рыдания из-за его молчания.

— Хочешь… закрой меня дома. Под домашний арест. Не впускай ко мне никого. Но прошу, спаси его жизнь. Артем только недавно вернулся из ада. Ему нельзя в тюрьму. Папа, скажи что-нибудь, — завопила, опускаясь на пол на колени. — Проси, что угодно и я выполню. Обещаю, выполню.

Рабочий телефон зазвонил и испустив судорожный вдох, отец, не спуская с меня глаз, взял трубку, моргая.

— Слушаю.

По папиному лицу пробежала мрачная тень и видя, что он схватился за сердце, поднялась на ноги, шагнув к нему.

Что еще могло случиться?! Неужели нам не даст судьба передышки?!

Шатаясь, папа положил трубку, хватаясь за стол для устойчивости.

— Папа! — я тут же оказалась около него, хватая за щеки и вынуждая смотреть на себя. Я не могла остановить дурацкие девичьи слезы, но во мне ничего не осталось, кроме страха. — Кто звонил? Что случилось? Папа, ответь мне!

Он не пришёл в себя, просто глаза сфокусировались на мне на время, пока он не сказал пробирающим до костей шепотом:

— Дедушки не стало.

Прошло уже двое суток, как я сидела в квартире деда в ожидании вестей от отца. Он не позволил даже взглянуть на Артема, проводив меня через чёрный вход. Не разрешил с собой пойти. Завез лишь вещи и продукты, запретив выходить на улицу.

Пролистывая семейный альбом, почему-то ощущала внутри пустоту. У меня ничего не екало, когда видела бабушку и дедушку в обнимку на снимках, пока не перевернула страницу…

Удобнее устраиваясь на прохладном кожаном диване, провела подушечками пальцев по снимку. Они хранили наши фото! С выписки. Видимо, отец отправил на память снимок, где мама держит меня на руках, а он стоит позади, обнимая ее за плечи, но что меня тронуло до глубины души — папины глаза. Я видела в них такую любовь, что не встречала ни разу. Искорку. Внешне практически не изменился, но того влюблённого по уши мальчишки отныне нет. Да, папа меня любит, я всегда это знала, но он никогда не посмотрит на женщину также, как на маму. Осекаюсь, точнее на предателя, ведь матерью ее сложно назвать.

Убирая на место альбом, надела дедушкины тапочки, осматривая обставленный со вкусом кабинет. А я могла пойти по его стопам…

После обеда, стоило мне только вылезти из-за стола, как позвонил папа, сообщив:

— Похороны завтра за городом. Я за тобой заеду, и мы на время будем вынуждены исчезнуть, пока дом будут приводить в порядок. Возьми с собой только самое необходимое, дочка.

Молчу, переваривая информацию. Сколько неудобств я ему причинила и боли. В такой момент я должна быть отцу поддержкой и опорой, а не доставлять еще больше хлопот.

— Пап, ты не один. Я рядом, знай. Прости, что разочаровала. Такого больше не повторится.

Кусаю подушечку указательного пальца. Он будет сейчас себя считать одиноким, но дам понять отцу, что всегда, когда ему будет необходимо выговориться — я буду рядом. При любых обстоятельствах. Так всегда было, я и он против целого мира.

— Я уладил твой вопрос.

Не решаюсь заикнуться об Артеме. Папа и так скорбит. Не нужно его разочаровывать больше.

Прощаюсь, тут же набирая знакомый номер. Надеюсь, что он дома.

— Алло, теть Люд, а Андрей рядом? Позовите его, будьте добры. Да, все по-старому у нас. Загляну обязательно. Грустный голос? Нет, нормальный, вам показалось.

Слышу приглушённую болтовню. Поняла, что Андрей пытается уговорить маму, чтобы не подслушивала и не стояла над душой. Пододвинув стул, села, глянув на часы. Интересно, его кто-нибудь помимо друзей навещает?!

— Мелкая, куда пропала с радаров? Неужели, отец запер в башне? Только интересно в какой. Мы своих пацанов попросили проверить, но ты домой не заявлялась.

Разговор с дядей Витей не выходил из головы. Им нежелательно в ближайшую неделю светится.

— Потом расскажу, Андрюх. Семейные дела и все такое. Не уходи никуда, ладно? Есть разговор.

— Я вообще-то к… -

— Через час буду около тебя. Жди.

Откопав первую попавшуюся ветровку с капюшоном, собрала волосы в хвост и наспех обулась. Выходя из квартиры, убедилась, что никого нет и вышла незамеченной из подъезда, не переставая следить за тем, чтобы не было преследователей.

В оговоренное время сидела на лавочке, и Андрей спустился вовремя, снова в спортивном темном костюме и новых кроссовках. Во дворе ни души.

— Не говори мне, что был на тренировке.

— Не шипи, Катюха. Я осторожен. Чего хотела и что с лицом?

Обнимая друга, чуть задерживаюсь. Живой и здоровый. Это ли действительность? Они прошли через ужасное, но нужно довести дело до конца, иначе те усилия были приложены зря.

— Держи, — беру его руку и вкладываю в ладонь дубликат ключей, вместе с запиской на которой черканула адрес. — Как выпишут Артема, сразу туда, ясно? Меня временно не будет в Москве и области. Уеду к папиным приятелям. Расскажу позже в чем дело. Я очень рискую, приехав к тебе. Не спрашивай.

Ага, конечно, послушает он малявку и молча отпустит. Схватив меня за плечи, ощутимо встряхнул, включив режим старшего брата, кем являлся не по крови.

— Ты сдурела, мать? А ну-ка выкладывай, что за игру ты затеяла.

— Нет времени объяснять, — на полном спокойствии говорю. — Не ты ли просил напрячь Александра Волкова? Я лишь выполняю условия, чтобы вы не сели за решетку. Кто хотел обучать детишек в старости и готовить настоящих чемпионов?

И немного внутри екнуло. Стыдно, что я не наступила гордости на горло и не позволила деду приблизится. Не стала для него внучкой. Кто знает, если бы я дала ему второй шанс, то у него бы не остановилось сердце прямо за час до окончания моего дня рождения.

Отпускает наконец-то понимая, что сотворил той просьбой. Я не жалею, за исключением того, что потеряла деда. Даже умирая он остается мне чужим. Это ли справедливость?!

— Что говорит дядя Коля?

— Пока лишь отходит от всего, что со мной произошло. Подстраховывает. Главное, выполни, что сказала. Меня не заденут, — выдавливаю улыбку. — Я же генеральская внучка.