Жаркое пламя любви - Ронда Грей Страница 9

– Черт возьми, Джесс, – простонал он, нехотя отрываясь от ее губ и зарывшись лицом в ее волосы, – я собирался встретиться с актерами, а не проводить день, занимаясь любовью с тобой!

Он наклонился, его губы проложили горячую дорожку по изгибу ее шеи, а руки нетерпеливо скользнули к поясу халата. В затуманенном мозгу Джесс тревожно промелькнуло, что под словами «заниматься любовью» этот мужчина, разумеется, должен понимать нечто гораздо большее, чем страстный обмен поцелуями.

– Что, если я отложу встречу до вечера? – хрипло выдохнул он. – Тогда мы проведем день в объятиях друг друга, а заодно и познакомимся.

Боже, какая самонадеянность! – молнией пронеслась мысль в ее уже почти полностью уснувшем сознании.

– Я вижу, вы уже все решили? – натянуто произнесла Джесс.

Луиджи немедленно почувствовал в ее тоне усмешку и вскинул голову.

– Я решил?..

– Да, решили получить удовольствие за мой счет.

– Разве это удовольствие не было бы взаимным? – Жар страсти сменился в его глазах холодной колкостью льда.

– К вашему сведению, я предпочитаю более консервативные способы знакомства с мужчинами, нежели сразу же прыгать с ними в постель, – бросила Джесс небрежным тоном, отстраняясь от него.

– Это не ответ на мой вопрос, – неторопливо произнес Луиджи, – и не пытайтесь бежать от меня. Я никогда не навязывал силой своего внимания женщинам, в этом просто не было необходимости… не понадобится это и с вами.

– То есть? – воскликнула Джесс, дрожа от возмущения.

– Будьте взрослой, Джесси, – отрезал он. – Я достаточно опытен, чтобы понять, когда женщина в моих объятиях отвечает мне взаимностью, не важно, как яростно она сама пытается это отрицать.

– На вашем месте я бы не ломала себе над этим голову, – сердито бросила она. – Женщин часто тянет к мерзавцам!

– Я бы с удовольствием остался и продолжил эту очаровательную беседу, дорогая, – насмешливо протянул он, направляясь к двери, – но у меня встреча с актерами.

Какое хладнокровие, насколько это не похоже на того человека, чья пылкая страсть всего лишь мгновение назад перевернула во мне все, потрясенно подумала Джесс, когда за ним закрылась дверь. Только самый опытный соблазнитель способен так убедительно демонстрировать точно рассчитанные эмоции… И только самые наивные дурочки могут так доверчиво на это клевать! В довершение всего она выставила себя идиоткой в своих жалких попытках оправдаться!

Новый стремительный порыв ветра, налетевшего на пляж, заставил Джесс укрыться за песчаной дюной. Хорошо бы съемочная группа перестала шататься по округе и занялась наконец делом, подумала замерзшая Джесс, чувствуя себя несчастной и никому не нужной. Ей хотелось быть полностью загруженной делами и не оставаться одной во власти своих мыслей, от которых становилось еще хуже.

Поглощая ее целиком и отнимая все силы, именно долгие часы работы становились ее спасением, убежищем, в котором можно было спрятаться от сложностей мира, где она больше не чувствовала себя в безопасности. Иногда, правда, случалось, что даже работа не помогала забыться. Это бывало, когда ее охватывала тоска по дому, она тосковала по мягкому юмору матери, по шумному соседству малолетнего Джонни, своего сводного брата, и, возможно, больше всего – по долгим, наполненным разговорами прогулками с отчимом, которые происходили до тех пор, пока ее журналистские амбиции не воздвигли между ними невидимый барьер. Чарльзу бы здесь понравилось, тоскливо подумала Джесс, с грустью глядя на пляж. Глаза ее затуманились от обиды, когда ее взгляд остановился на высокой стройной фигуре, стоявшей отдельно от остальных. Луиджи тоже становится на работе другим человеком, подумала она, недовольно отметив, что ей приходится прилагать сознательное усилие, чтобы не задерживать на нем свой взгляд. Иногда он забывал, что в его распоряжении пока нет совершенной и непогрешимой Лидии, но Джесс это не обижало. Именно тогда, когда он по ошибке называл ее Лидией, она чувствовала себя с ним наиболее свободно. Однако за пределами безопасных рамок работы Луиджи часто приводил ее в замешательство.

Джесс с горечью чувствовала, что он просто-напросто использует ее в своих целях, хотя совершенно не могла понять, почему это так ее оскорбляет. И почему-то у нее было неприятное ощущение, что Моника тоже ее использует. Она никогда не чувствовала себя непринужденно с ней, но почему-то эта красавица постоянно искала ее общества.

Девушка с содроганием вспомнила, какие чувства нахлынули на нее в тот самый день, когда Луиджи ушел от нее на встречу с ирландскими актерами. Откликнувшись на стук в дверь, она обнаружила за дверью Монику. В безумные мгновения, проведенные в обжигающих страстью объятиях Луиджи, она ни разу не вспомнила об этой итальянке, но, наверное, даже застигнутая врасплох нарушительница супружеской верности не почувствовала бы себя более виноватой, чем она, открыв тогда дверь.

Пожалуй, единственное, что их объединяло, это то, что они были единственными женщинами, жившими в этом отеле, подумала Джесс. Когда бы она ни думала о Луиджи, обязательно рядом оказывалась Моника, постоянно молчаливо давая понять, что Луиджи принадлежит ей, и только ей, даже если внешне все выглядит по-другому. А действительно, как это выглядит внешне? Она не имела понятия об этом, сокрушенно признала Джесс. Она бросила встревоженный взгляд на пляж, молясь, чтобы они начали наконец работу, в которую она могла бы включиться.

Только крайне самоуверенная женщина могла бы с таким спокойным безразличием, как Моника, вести себя в неприятных ситуациях, когда Луиджи откровенно флиртовал с единственной в съемочной группе, не считая самой Моники, женщиной. Он запросто мог бы выбрать одну из горничных отеля, так нет же, он выбрал ее! Даже Пьетро это заметил – хотя Джесс ни слова не знает по-итальянски, она инстинктивно поняла, что именно по этому поводу Пьетро увещевал режиссера прошлой ночью в баре. Но, в отличие от нее, Пьетро отчетливо представляет истинные взаимоотношения Луиджи и Моники – и то, что в этих отношениях делает другую женщину невольной заложницей. Именно так ее и используют, с негодованием сказала она себе, удивляясь, как сразу не почувствовала таинственные токи напряжения, пульсирующие между почти равнодушной спокойной итальянкой и слишком погруженным в свои мысли, часто меняющим настроение режиссером.

Если бы это был киносценарий, Луиджи и Моника были бы звездами, а она… разве что малоизвестной бедной актрисой, нанятой для использования в массовке.

– Джесс, – прогремел над ухом голос Луиджи, – встаньте около скалы с желтой меткой, пусть Пьетро сориентируется по вашему силуэту!

Как человек, получивший отсрочку приговора, Джесс вскочила и помчалась к скалам, роясь на бегу в карманах в поисках блокнота.

– Это действительно очень просто, – сказал Луиджи в один из редких случаев, когда вспомнил о своем обещании ввести ее в курс дела. – Некоторые режиссеры используют маркеры, чтобы направлять каждый шаг в каждой сцене, но я считаю, что это мешает естественному передвижению актеров. Однако сейчас мы работаем с тремя новичками, не имеющими опыта в кино, и, поскольку у нас нет времени на репетиции, боюсь, что придется поступить почти как в хореографии… В студии каждому актеру будет присвоен свой цвет, и затем монтажники разметят мелом соответствующих цветов их маршруты. На мокром песке мел, ясное дело, не годится, поэтому нам придется использовать для ориентиров что-то другое.