Любовь и триумф - Патриция Хэган Страница 9

– Колт, что с тобой?

– Я не поеду в Париж, – твердо проговорил он, глядя прямо в глаза жены. – Меня посылают в Россию.

Джейд прижала руку ко рту, как бы подавляя готовый вырваться крик.

– О Господи, нет!

Колт опять притянул ее к себе:

– Джейд, Джейд, моя дорогая, ты должна понять… Июльское восстание большевиков – лишь только предвестник грядущего свержения Временного правительства России. И в случае успеха большевики, по всей вероятности, сразу попытаются заключить мир с Германией. [1]

– Меня сейчас не волнует политика, черт возьми! – воскликнула Джейд в неожиданном приступе ярости. – Мой сын уходит на фронт, а следом за ним и ты вовлекаешься в эту кровавую бойню… И это нечестно, это не по правилам!

– Послушай меня, Джейд Колтрейн. – Колт потряс жену за плечи. – Возьми себя в руки! Я всегда любил тебя за присутствие духа и умение владеть собой. Не позволяй себе расслабляться! Мне необходимо знать, что ты сильная женщина! И Тревису тоже!

Джейд на мгновение прикрыла глаза. Да, ее муж прав. В их жизни было достаточно самых тяжелых испытаний, но это не сломило ее тогда, не сломит и сейчас.

– Прости меня, Колт. – Джейд улыбнулась, хотя ее губы продолжали подрагивать.

Колт с нежностью посмотрел на жену, не выпуская ее из своих объятий.

– Господи, дух захватывает, когда вспоминаю обо всем, что нам довелось пережить! Давай больше не будем говорить об этом. Мы с Тревисом обязательно вернемся и будем жить все вместе до глубокой старости. А теперь подними-ка голову повыше и помни, что я тебя люблю! – Колт ласково приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы. – И ночью я докажу тебе это!

С этими словами Колт направился к двери, но Джейд, озабоченно взглянув на часы, остановила его:

– Сейчас же только половина седьмого, а Кит приглашала на коктейль к семи.

– Да, но до этого я должен встретиться с молодым Хэпсбургом. Мне бы очень хотелось побеседовать с ним лично.

Услышав это, Джейд оживилась:

– Так ты хочешь помочь принять ему верное решение?

– О, – рассмеялся Колт, – я думаю, он уже его принял! И мне кажется, что, выйдя замуж за Рудольфа, Мэрили поступит совершенно правильно.

– Она так сильно переживает из-за Драгомира… Нет худа без добра: когда ты будешь в России, у нас появится надежда хоть что-нибудь узнать о его судьбе.

– Сомневаюсь, но, конечно, буду стараться. Если Драгомир был одним из приближенных царя Николая, он скорее всего находился вместе с ним на императорском поезде в Пскове. Однако как мне сообщили в посольстве, следы Михайловского теряются. Когда поезд прибыл в Могилев, Драгомира в нем не оказалось.

Джейд пожала плечами:

– Странно. В такое время Драгомир должен был находиться с Николаем!

– Я думаю, что после ареста императора Драгомир ускользнул от большевиков. Такие люди, как он, могут стать главными организаторами контрреволюции. Если бы он погиб или был арестован, мы бы обязательно узнали об этом. Скорее всего работает в подполье. Тогда естественно, что о нем ничего не известно. Но я, – Колт ткнул себя пальцем в грудь, – я обещаю, что, приехав в Россию, обязательно найду его!

Рудольф, появившийся раньше назначенного времени, был препровожден в курительный салон, расположенный на первом этаже, в тихом, уединенном крыле замка. Разгуливая по салону, Рудольф не переставал восхищаться окружающим великолепием. На обитых кожей стенах висели картины известных художников. Тут же стояло множество призов, завоеванных боевыми быками Тэннеров.

Толстый красный ковер покрывал весь пол, а на мягкую кожаную мебель цвета жженого сахара для большей комфортабельности были наброшены покрывала из овечьей шерсти. Огромный камин отражался в зеркале на противоположной стене.

«Великолепно! – подвел итог Рудольф, презрительно усмехаясь. – Однако мы с Мэрили будем жить еще роскошнее, ведь она получит не только часть наследства Колтрейнов, но и состояние своего отца».

Рудольф был совсем маленьким, когда умер его отец. Мать вторично вышла замуж за человека, который приходился дальним родственником австрийскому монарху. Она требовала от своего нового мужа соблюдения старых порядков, заведенных в доме Хэпсбургов. Неудивительно, что семейные отношения были далеки от родственных, но зато перед Амалией открывались дороги, ведущие в высшее общество. Благодаря этому Рудольф и его сестра также были приняты ко двору.

Однако вскоре умер и отчим Рудольфа, и вся семья попала в крайне стесненные обстоятельства. Амалия и не подозревала, в каких огромных долгах увяз ее покойный муж.

В конце концов семья перебралась в Цюрих и нашла пристанище у Эльзы Гуттен, бабки Рудольфа по отцовской линии. Вскоре после приезда Хэпсбургов старуха умерла, оставив в наследство свой родовой замок, небольшой по европейским меркам, и несколько ценных произведений искусства.

Забота Амалии о собственных детях доходила до фанатизма. Элеонора посещала привилегированную частную школу, что, по мнению матери, должно было являться залогом ее удачного замужества, а для Рудольфа было уготовано будущее пианиста-виртуоза. Амалия не скрывала радости, найдя предлог покинуть Австрию, – теперь над ее сыном не будет висеть угроза попасть на фронт и он сможет получить музыкальное образование.

«Да, – горько подумал Рудольф, – мать умеет принимать волевые решения…» Однако постоянное ворчание, придирки, а порой и затрещины, когда Амалия позволяла себе напиться, отдаляли от нее детей все дальше и дальше. Особенно сильно это начало проявляться, когда Рудольф и Элеонора стали посещать небольшое кафе, где собирались молодые австрийцы-эмигранты, полностью разочарованные жизнью и не сумевшие найти в ней своего места. И чем больше друзей они приобретали в этом обществе, тем сильнее начинали ощущать симпатию к идеям большевизма.

Рудольф не мог забыть тот внутренний трепет, который испытал при встрече с человеком, которого считал своим идеалом, – с Лениным. И после долгих споров и бесед, проходивших в кафе в строгой тайне от окружающих, молодой человек стал отдавать симпатии стране, которая считалась военным противником Австрии – России.

Когда лидеры тайной революционной организации узнали, что Элеонора подружилась с дочерью одного из царских приближенных, Рудольф получил приказ завоевать расположение молодой девушки, чтобы как можно больше узнать о деятельности ее отца – Драгомира Михайловского. Молодой Хэпсбург пошел на это с большой неохотой, но, встретившись с Мэрили и найдя ее прекрасной, сразу же изменил свое первоначальное мнение. Ну а известие о богатстве его подопечной вызвало у Рудольфа еще больший энтузиазм. Конечно, такое отношение явно не вязалось с социалистическими принципами, проповедуемыми в тайной организации, но для Рудольфа это уже не играло никакой роли.