Белая Ворона, или В меня влюблен даже бог - Юлия Шилова Страница 9

– Да теперь без разницы. Человека-то нет. Так что, Ань,выбирай: либо я сдаю тебя ментам и ты отбываешь срок по всей строгости закона,либо ты отдаешь мне свою душу и принадлежишь мне.

– С тюрьмой все понятно, а вот с душой не очень... Как ядолжна вам принадлежать?

– Тело оставляешь себе, а мне отдаешь душу. Будешь жить вмоем доме, служить мне и делать все, что скажу. Третьего не дано. Ты должна мнедать ответ прямо сейчас.

– Илья Петрович, отпустите меня, пожалуйста. – Я посмотрелана старика глазами, полными слез. – Умоляю! Зачем я вам? Что с меня взять? Незнаю, кем был для вас Николай, но неужели вам станет легче от того, что выупрячете меня за решетку?! Николая уже не вернуть. Не знаю, как могло такполучиться. Я заправила его бокал стандартной дозой клофелина – от этого никтоне умирал. Сама не нахожу произошедшему объяснений. Понимаете, это произошлослучайно. Я не хотела убивать. Это не входило в мои планы. Я лишь хотелауложить его спать и взять немного денег. Мне очень нужны деньги. У меня ведьникого нет, а жить как-то надо. Ну не хочу я жить за чертой бедности. Не хочу!Не на панель же идти. Все-таки способ заработка, который я выбрала, болееблагородный, хотя я понимаю, что о благородстве тут не может быть и речи.

– Если отдашь мне свою душу, я сделаю тебя очень богатой.Научу зарабатывать большие деньги. Поверь, очень большие. Это тебе не покарманам кошельки тырить и мужикам клофелин в спиртное подсыпать.

Я покраснела как вареный рак. Откуда старик знает, что,выйдя из детского дома, я занималась тем, что воровала кошельки на рынках и вгипермаркетах? Днем шла воровать, как на работу, а вечером оттачиваламастерство на карманах Веркиных брюк или ее сумке.

Пронеслись воспоминания...

– Вера, смотри, как нужно правильно воровать.

– Ань, да пошла ты! Я в жизни подобного не сделаю. Это жесразу статья.

– Поэтому я и хочу стать профессионалом. Здесь важноотточить технику, чтобы она была идеальной. Прежде чем засунуть руку в карман,нужно развернуть ее тыльной стороной ладони и засовывать не всей пятерней, атолько четырьмя пальцами. Без какого-либо нажима и ненужных усилий. Все легко инепринужденно.

– Ох, Анька, не доведет тебя до добра такая жизнь, –причитала Верка и закрывала глаза от ужаса.

– Не паникуй. Тут важно все грамотно рассчитать, чтобыостаться незамеченной. Как только кошелек будет у меня, нужно за считанныесекунды его опустошить и выкинуть. Если кошелек не скинуть вовремя, можнонажить серьезные проблемы. А скинул – дыши свободно, улик-то нет.

После вечерних упражнений утром я опять шла в местаскопления народа и выискивала жертву. Некоторые срывались с крючка, а кое-ктотерял бдительность и попадал в расставленную ловушку...

...Вернувшись в действительность, я вновь подумала о том,что старик не может знать про мое воровство. Скорее всего, он сказал этонаобум.

– Ты так и не ответила на мое предложение. Тюрьма или жизнь,которая будет принадлежать мне?

– Не хочу в тюрьму, – всхлипнула я и еще раз спросила: –Илья Петрович, а может, вы все-таки меня отпустите?

– Ты человека убила и своровала у него золотые часы. О чемты говоришь?! Еще скажи, что у тебя в сумке нет этих часов.

– Есть. – Я понимала, что, если совру, старику будетнетрудно взять сумку и выкинуть ее содержимое на пол.

– И вообще, я устал. Если через пару минут не определишься,я скажу своим охранникам отвезти тебя ментам.

– Только не это, – замотала я головой.

– Значит, согласна продать мне свою душу?

– Да, – вырвалось у меня. – А что я должна для этого делать?

– Все, что я буду тебе говорить. Понятно?!

– Да. На том и решили. Я буду в вашем распоряжении, а теперьпусть ваш водитель отвезет меня домой.

– Нет. Ты никуда не поедешь. Теперь ты будешь жить у меня.Сейчас позову домработницу, она покажет твою комнату.

– Илья Петрович, у меня есть жилье. – Такого поворота яожидала меньше всего. Мне совсем не хотелось жить со стариком в одном доме, вполнейшей изоляции от внешнего мира, и постоянно находиться у него на виду. – Яоднокомнатную квартиру снимаю. Хозяйка за границей. В общем, мне повезло.Особых денег она с меня не дерет.

– Ну и пусть квартира стоит, она же хлеба не просит.

– Там цветы поливать надо, а то они зачахнут. Хозяйка непростит.

– Значит, буду тебя отпускать их поливать. – Старик зевнул ипосмотрел на часы: – На сегодня все. Иди спать. Время позднее. И запомни: ссегодняшнего вечера твоя душа принадлежит мне. Ты обменяла ее на то, чтобы непопасть в тюрьму. Никто не должен знать, где ты живешь. И никому не рассказывайо нашей сделке. Если проболтаешься своей подружке, я тут же решу, куда тебялучше отправить: на тот свет или в тюрьму. Аня, надеюсь, ты уже поняла, что ячеловек очень даже серьезный и шутить не люблю.

– Поняла, – глухо произнесла я и как можно быстрее спросила:– Где я могу переночевать?

– Сейчас придет Грета и покажет тебе твою комнату.

Не прошло и нескольких секунд, как в комнату вошла пожилаяженщина и пригласила меня пойти за собой. Вместе с ней я поднялась намансардный этаж дома.

– Твоя комната в самом конце коридора.

Грета провела меня в довольно просторную, со вкусомобставленную комнату. Все стильно, дорого и, я бы даже сказала, роскошно.

– В комнате есть большая терраса с мягкой мебелью икроватью. При желании можешь спать на свежем воздухе. Кровать, что на террасе,что в комнате, может менять форму в зависимости от потребности личнойэргономии. – Домработница добросовестно проводила экскурсию по моим новымапартаментам. – Вот гардеробная комната и парильня. А в санузле терапевтическаяи гидромассажная ванна, которая оборудована приспособлениями для световой ицветовой терапии. Здесь также есть двухместная сауна. Душ имеет паровой эффект.И в туалете, и в комнате установлены плазменные телевизоры. Интерактивное ТВ,DVD-плеер, «домашний кинотеатр». Ты можешь смотреть все имеющиеся здесь фильмы.В комнате отличная система кондиционирования. В твоем распоряжении бар, тамхороший выбор алкогольных и безалкогольных напитков.

Я смотрела на все это великолепие и не верила своим глазам.А ведь я и мечтать о таком не могла. Очутись я в этом раю в другой ситуации,считала бы себя безмерно счастливой, а сейчас не знала, радоваться или плакать.