Анжелика и король - Анн Голон Страница 9

— Ваше величество, вы очень любезны, что вспомнили меня.

— А по-моему, это вы проявили большую любезность, вспомнив о нас, — ответил Людовик. — Надеюсь, вы снова в добром здравии, сударыня?

— Благодарю вас, ваше величество. Мое здоровье всегда было превосходным.

— В таком случае, как же случилось, что вы пренебрегли моим приглашением три раза подряд?

— Прошу прощения, сир, но я не получала ваших приглашений.

— Вы удивляете меня, сударыня. Я самолично передал месье дю Плесси свое желание видеть вас при дворе. На него непохоже, чтобы он оказался таким забывчивым, что не предупредил вас.

— Сир, быть может, мой муж считает, что молодой женщине следует оставаться дома за вышиванием и не отвлекаться от своих скромных дел ради великолепия вашего двора.

Как по команде все шляпы, увенчанные плюмажем, вслед за королевской, повернулись в сторону Филиппа, который, окаменев от ярости, сидел, как статуя, на белой лошади.

Мгновенно оценив ситуацию, король, не найдя лучшего способа разрядить обстановку, разразился хохотом.

— Ох, маркиз, неужели вы настолько ревнивы, что посмели скрыть от наших глаз это милое сокровище, которым вы владеете? Сдается мне, что вы подвержены греху жадности. На этот раз я прощаю вам, но приказываю больше беспокоиться о счастье мадам дю Плесси. Что касается вас, сударыня, я не хочу поощрять ваше женское неповиновение, поздравляя вас за то, что вы отказались повиноваться приказам вашего властелина, которым является ваш муж, но ваше стремление к свободе мне нравится. Прошу вас, не отстраняйте себя от участия в том, что вы так милостиво назвали великолепием двора. Я гарантирую, что маркиз не упрекнет вас за этот поступок.

Филипп снял шляпу и, держа ее на всю длину руки, подал знак повиновения словам короля.

Анжелика заметила затаенные улыбки на лицах придворных, которые лишь несколько мгновений назад были готовы разорвать ее на тысячу кусочков.

— Примите мои поздравления, — сказала мадам де Монтеспан. — Вы подлинный гений, вы ухитряетесь создавать запутанные ситуации, но можете и выкручиваться из них. Вы, как канатоходец с его головокружительными трюками. Вначале мне почудилось, что по одному взгляду короля вся свита кинется на вас. А в следующее мгновение вы уже походите на мужественную пленницу, которая сметает на своем пути все преграды, даже рушит тюремные стены, лишь бы ответить на приглашение короля…

— Если бы вы только знали, как вы правы!..

— О, расскажите мне все!

— Расскажу, только в другой раз.

Анжелика прекратила разговор, пришпорив лошадь и пустив ее в галоп.

Извилистой дорогой охотники и собаки спустились по склону Фосе-Репо, где стояли их экипажи. Наступала ночь, и нужно было торопиться осушить бокал освежающего напитка, ибо король спешил в Версаль. Уже зажигались факелы и фонари.

Какая-то карета чуть не зацепила Анжелику. Та обернулась.

— Что вы собираетесь делать? — окликнула ее де Монтеспан из окошка кареты. — Где ваш экипаж?

— У меня его нет. Лежит в канаве по дороге сюда…

— Садитесь ко мне.

Немного погодя они подобрали мадемуазель де Паражон и Жавотту, и мысли знатных дам, как впрочем и всех остальных, устремились в Версаль.

В те времена леса вплотную подходили к замкам. И, выехав из леса, вся охотничья компания оказалась на территории замка, в окнах которого мерцали факелы, переносимые из комнаты в комнату.

Все засуетились, ибо король объявил, что не собирается этим вечером в Сен-Жермен, как было объявлено ранее, а останется в Версале еще дня на три. И теперь, вместо сборов, надо было устраивать помещение для короля, его домочадцев и приближенных. Нужно было накрыть стол, разместить лошадей.

Внутренний двор был переполнен экипажами, солдатами и лакеями.

Филипп выскочил через левую дверцу кареты. В то же время Анжелика вышла через правую дверь кареты мадам де Монтеспан.

Маркиз широким шагом направился прямо в замок, не удостаивая вниманием женщин.

— Месье дю Плесси, несомненно, поспешен в делах ссоры, — сказала де Паражон, как если бы она знала о нем все. — Смотрите, будьте осторожны.

— А вы что собираетесь делать? — спросила Анжелика.

— Сидеть и ждать, пока не увижу кого-нибудь, кто собирается отправиться в Париж. Ведь я не в числе гостей. А вы поспешите. И прошу вас лишь об одном — когда приедете ко мне, расскажите все о жизни двора короля-солнце.

Анжелика пообещала. Она поцеловала старую деву и покинула ее, закутанную в старомодный плащ, в розовом капоре с лентами на голове.

Анжелика пересекла невидимую черту и начала восхождение в общество избранных.

«При дворе короля-солнце», — повторила она про себя, прокладывая путь среди этой кутерьмы к центру собравшихся.

Основные события должны были разворачиваться рядом с центральным зданием замка, во дворе, который назывался театральным.

Несмотря на полнейший беспорядок, избранные лица были строго разграничены.

Анжелику остановил гвардеец с алебардой, и распорядитель церемонии вежливо спросил ее титул. Когда она назвала себя, он разрешил пройти и даже проводил ее. Он провел ее вверх по лестнице прямо к балкону на втором этаже, который выходил на театральный дворик.

Двор был освещен факелами. Красные кирпичные стены замка, по которым метались мохнатые тени, напоминали жаровню. Резные балконы и карнизы с позолоченными листьями, позолота канделябров — все блестело, как многоцветная отделка на костюме пурпурного бархата.

Рога протрубили большой сбор.

Король вместе с королевой вышел на балкон. Его окружали принцы, принцессы и наиболее знатные из дворян.

Из глубины ночи послышался лай собак, приближавшихся к холму. Двое охотников отделились от тени железных ворот двора и вошли в ярко освещенный круг. Они несли какую-то бесформенную массу, с которой капала кровь. Это была добыча, составленная из внутренностей убитых оленей, завернутых в свежесодранную шкуру одного из них.

За этими двумя людьми появились другие в красных ливреях, охранявшие этот тюк от алчных собак, которых они разгоняли длинными хлыстами.

Филипп дю Плесси спустился по лестнице, чтобы встретить их. В его руке был жезл с копытом оленя. У него было время, чтобы переодеться в свежий охотничий костюм тоже красного цвета, но отделанный золотыми пуговицами. На ногах у него были желтые сапоги со шпорами из позолоченного серебра.

— Ноги у него как у короля, — заметил кто-то, стоящий рядом с Анжеликой.

— Но ходит он с меньшей грацией. Филипп дю Плесси всегда ходит широкими шагами, как будто рвется в бой.

— Не забывайте, он ведь еще и маршал.