Иметь банкира. Столичная Love Story - Оксана НеРобкая Страница 9

– Паша!

– Лида!

Пока мы хохотали, Джонни с подругой косились на нас, как на полудурков. Смех прервал восхищенный Кошкин присвист:

– Мля, какой «Дукатти»… На нем такую скорость можно развить!

Мотоцикл я оценить не могла, но ехавшего на нем мужчину – вполне. Лица его особо не разглядела. Зато черно-красный комбинезон, эротично обтягивающий грудь и плечи, заставил меня облизнуться. Байкер заметил мое внимание. Подмигнул и скрылся из виду. Домой я пришла уже под утро. Весь следующий день была как сонная муха.

Сегодня в офисе аврал. Через неделю нужно сдать законченный проект пиар-кампании для важной организации. Половина еще не сделана. Сроки горят. К полудню я была выжата, как простата после визита к проктологу. Коммерческий директор зовет меня в кафе подкрепиться. Уговорил.

За обедом Синчевский рассказывает анекдоты и то и дело касается моей ладони. Не смешно. Улыбаюсь из вежливости. Ем десерт и раздумываю над ситуацией. Мне доступно дали понять, какого рода отношения будут желательны. Ответить прямым отказом не умно. Уволит. Но и становиться его любовницей охоты нет никакой. Да и в честь чего, спрашивается? Скажем прямо – товарищ далек от идеального кандидата. В общем, есть над чем подумать. Решаю как можно дольше динамить. Эдак изящно, оставляя надежду. А там, возможно, и пропадет у него запал. Однако недоброе у меня предчувствие.

В последнее время сильно устаю на работе. Руководителей обуяла алчность. Они подписывают контракты и берут новые заказы, но такой объем успеть выполнить в срок нереально. Не знаю, о чем они думают. Еще меня смущает одна деталь: я отпахала уже два месяца, а зарплаты пока не видела. Как, впрочем, и другие сотрудники. В связи с чем начальство собрало совещание и заявило: компания выходит на новый уровень. Все поступающие финансовые средства уходят в расширение бизнеса и инвестиции. Мол, надо потерпеть еще неделю-другую, и будет счастье. К тому же за причиненные неудобства обещают премии. Пожалуй, только сей факт и удержал персонал от бурного негодования. Ладно, еще несколько дней подождать… Не смертельно.

Синчевский возбудился донельзя. Вчера припер меня к стенке в коридоре и прямым текстом заявил, что немедленно ждет от меня утвердительного ответа. В противном случае: «Ты же понимаешь, Лидочка, дальше ты здесь работать не сможешь. А если мы поладим, то место моего заместителя свободно». От такой наглости у меня даже дар речи пропал. Будь он вежливее и деликатнее, наверное, я бы подумала над его предложением. Но хамство и агрессия меня всегда отталкивали. Четко решила для себя, что моего княжеского тела Синчевский не получит. Уволят – и пусть. Не пропаду. Когда я красила губы, готовясь идти домой, коммерческий подошел ко мне и шепнул в ухо, что ждет меня в машине. Он мог ждать сколько угодно. Я незаметно проскользнула мимо и благополучно добралась до метро.

Выходные пролетели быстро, как всегда. В понедельник утром, по дороге на работу, меня терзали нехорошие предчувствия. Но того, что случилось, не могла представить самая буйная фантазия. У офиса на улице толпились люди. Среди них я узнала нескольких коллег. Рядом стояла машина милиции.

– Марина, что тут за суета? – обращаюсь к нашей секретарше.

– Это не суета, это пиздец.

Честно сказать, Маринин ответ меня насторожил. Насколько я успела узнать секретаршу, человек она исключительно интеллигентный, и подобные выражения совершенно не в ее стиле.

– А если подробнее?

Подробнее объяснил дизайнер. Руководство организации скрылось в неизвестном направлении, прихватив всю выручку вместе с документацией. Представители правопорядка заявляют, что надеяться нам, уже бывшим сотрудникам уже бывшей конторы, особо не на что. Такое, мол, происходит повсюду. И преступников находят очень редко. Единственный правильный выход для нас, обездоленных, – расходиться по домам и искать себе новое место. О долгожданной зарплате и премии стоит поскорее забыть, дабы не травмировать психику.

– Марин, а как же наши трудовые книжки?

– Не знаю! Что ты спрашиваешь меня! Как будто я все обязана знать!

Она расстроена. Пытаюсь поговорить с важным дядей в милицейской форме. Он благожелательно оглядывает меня с ног до головы и снисходительно объясняет, что все наши личные вещи можно будет забрать не ранее, чем закончится следствие. Когда именно оно закончится – вопрос риторический.

Если выражаться культурно, то я огорчена. Мерзкая ситуация. В банке осталось не так уж много денег. А ведь еще не известно, когда я устроюсь на новую работу. Записываю телефон следователя. Надо быть в курсе событий. Мало ли. По дороге в Марьино заезжаю снять оставшееся со счета. Надо платить за квартиру, да и жить какое-то время. В метро задумчиво смотрю в черное окно. Рядом стоит молодой парень. Боковым зрением вижу, как он заинтересованно глядит на меня. Да уж. Хоть красота при мне. Внезапно вспоминаю Синчевского. Так вот почему он жаждал срочного секса! Скотина знал, что больше не вернется! Если бы я согласилась, меня бы оттрахали ни за что ни про что. Уроду хотелось сделать такой эффектный заключительный аккорд. Вот подонок! Я умничка, что отшила Козла! Хоть какое-то утешение. Улыбаюсь во все зубы. Видимо, спутник по вагону воспринимает это как одобрение и подвигается ближе. Дурачок.

Захожу в магазин купить продуктов, а то в холодильнике шаром покати. На кассе открываю сумку, шарю рукой в поисках кошелька. Обычно я нахожу его мгновенно. Но не в этот раз. Смотрю еще раз, уже внимательно. Кошелька нет. Зато есть ровный раз рез лезвием сбоку сумки. Не верю! Уму непостижимо! Как подобное могло случиться со мной? Так, спокойнее. Выкладываю все продукты обратно. Оставляю колбасу и хлеб. Немного мелочи осталось в кармане.

Дома вытряхиваю содержимое сумки на диван. Увы, чуда не происходит. Фух. Хорошо хоть паспорт цел и невредим. Ну что, детка, сядем подумаем, как нам быть дальше? Отставить панику. Без сомнения, вором оказался тот парень в метро. Но что мне от сей гениальной догадки? Доказательств-то нет. Выходит, что не он был дурачком, а я – дурочкой. Неутешительный вывод.

Пересчитываю финансы. Да… Осталось, чтобы заплатить за квартиру, и еще немного рублей. Едва хватит на транспорт в течение месяца, и то, если побольше передвигаться на своих двоих. Раздумываю: поплакать или нет. Удивительно, но рыдать желания не возникает. Зато становится очень весело. Оглядываю жилище и начинаю смеяться. У принцессы сегодня на обед колбаса с хлебом. Думаю, и на ужин тоже. И на завтрак. Хохочу уже минут пятнадцать. По-моему, это истерика.

Включаю телевизор. С экрана смотрит Николай. Улыбается. Как же я его ненавижу!

Кидаю пульт об стену. Он разлетается на куски Слезы брызгают из глаз. Говорят, понедельник – тяжелый день? О'кей, я согласна. Всю неделю хожу в ближайшее Интернет-кафе, рассылаю резюме. Дважды ездила на собеседование, но, узнав, что пока у меня нет трудовой книжки, давали от ворот поворот. Стараюсь не думать о завтрашнем дне. Утром варю кашу из хозяйских запасов крупы. Принимаю ванну. Просматриваю вакансии в бесплатных газетах. Иногда общаюсь с Машкой по телефону. Она утверждает, что я не должна падать духом. Предлагает занять мне денег. Я отказываюсь. Пока. Но если настанет критический момент, буду иметь в виду. Следуя совету подруги, решаю немного разлечься. Благо, что знакомый по Интернету звонил уже два раза, предлагал встретиться.