Любовники - Юлия Добровольская Страница 9

Радость, сомнение, смятение…

Вот и сейчас… Конечно, многие девчонки — как и тогда, кстати, после окончания вступительных экзаменов — отдали бы что угодно, лишь бы оказаться на ее месте. Но то ли это, что нужно Дине? И что потом?..

Радость, сомнение, смятение…

Да, ей нравился Константин Константинович.

И не только как незаурядный преподаватель: с его занятий, будь то лекции или семинары, даже не самые усердные студенты уходили с неохотой.

И далеко не только своей яркой внешностью — хотя при всей ее яркости было что-то неуловимое и в образе, и в манерах, подобное патине на поверхности полированного серебра, что придавало этому внешнему блеску налет благородства.

И не только чувство юмора Константина Константиновича нравилось Дине: если уж он рассказывал анекдот или шутил, это было умно и тонко, ни разу он не позволил себе скользкой двусмысленности, какие позволяли другие преподаватели в расчете на популярность у студентов и звание своего парня.

И не только его эрудированность, которую он не выпячивал, а применял исключительно по назначению: для расширения кругозора своих подопечных.

Константин Константинович нравился Дине. Но ей бы в голову не пришло мечтать о нем как о близком друге. А тем более — как о… как о мужчине.

Но почему же тогда она здесь?.. Ее пригласили в кино. Ее пригласили на свидание — впервые в жизни. Не кто-нибудь… не студент-однокашник и даже не старшекурсник…

А может, он пошутил? Пригласил и наблюдает откуда-нибудь из укромного места: придет эта дурочка или нет? Или решил развлечься: схожу для разнообразия с некрасивой в кино, от меня не убудет, а она пусть думает, что я влюбился…

«Как бы то ни было, я пришла», — подумала Дина, посмотрела в очередной раз на стрелки часиков и решительно вышла из парадного.

Дина увидела Константина Константиновича почти сразу. Он стоял в стороне от осаждавшей кассы и вход в кинотеатр толпы. Точнее, не стоял, а прохаживался, поглядывая по сторонам. Можно даже сказать — нервно поглядывая. Или — нетерпеливо.

Дину он заметил, когда она была шагах в десяти, и сразу пошел навстречу. Константин Константинович так решительно двинулся в Динину сторону, что они едва не столкнулись. Дине пришлось остановиться, чтобы этого не произошло.

— Какова пунктуальность! — возбужденно воскликнул Константин Константинович, протягивая Дине руку. — А ведь вам следовало минут на пять-десять задержаться.

Дина тоже подала руку, которую он пожал порывисто, но крепко.

— Вы считаете?.. Зачем? — спросила она, с неприкрытым удивлением глядя на Константина Константиновича.

— Ну, — смущенно усмехнулся тот, — чтоб я понервничал хоть немного: придете или нет?

— Вынуждена вас разочаровать, это не мой стиль, Константин Константинович.

— Интересно… — Он посмотрел на Дину серьезно, но смущение и волнение, едва прикрытые улыбкой, остались. — А можно мы продолжим эту тему после короткого обсуждения животрепещущего вопроса?

— Слушаю вас, — сказала Дина.

— Мы можем пойти в кино, а можем в кафе. Ммм… Еще мы можем пойти в кино, а потом в кафе.

— Третий вариант, с вашего позволения.

Константин Константинович засмеялся и еще внимательней посмотрел на свою студентку. Он достал из нагрудного кармана билеты и легко взял Дину под руку, направляясь ко входу.

— У нас есть десять минут на буфет. Не хотите перекусить? — спросил он.

— Спасибо, я из-за стола, — ответила Дина. — Но если вы хотите…

Константин Константинович улыбнулся:

— Я тоже сыт. К тому же нас ждет ужин. Вы не имеете ничего против «Радуги»?

— Нет, не имею, — сказала Дина.

Что она могла еще сказать? В рестораны и кафе студенты вроде Дины, жившей на стипендию, ходили нечасто: разве что на чей-нибудь день рождения, устроенный в складчину, или по случаю свадьбы, которые к последним курсам стали случаться все чаще.

Они прошли к своим местам — в самом центре зала. Константин Константинович откинул сиденье для Дины и уселся сам. Он повернулся к Дине и посмотрел на нее с улыбкой:

— Итак, мы остановились на вашем стиле. Вы считаете, что женщина должна быть пунктуальной и обязательной?

— Я считаю, что каждый должен быть обязательным и пунктуальным, — ответила Дина, глядя прямо перед собой.

Она разглядывала проходящую мимо публику, новый — взамен старого плюшевого — расписанный красками занавес, стильные светильники: кинотеатр открыли после ремонта совсем недавно.

— А как же женские слабости, капризы? — не унимался Константин Константинович.

— Ну, кому нравится, пожалуйста.

— А вам не нравится.

— Мне нет.

— А что вам нравится?

— Мне?.. Естественность. И прямота.

— И как оно, получается так жить?

— Получается.

— Не тяжело?

— Наоборот, очень легко.

— Правда? — не переставая улыбаться, спросил преподаватель.

Но тут свет стал медленно гаснуть, запоздавшие зрители спешили занять свои места. Динин спутник близко наклонился к ее уху и сказал:

— Вы меня заинтриговали. Можно мы продолжим позже?

Дина повернулась к нему. На экране вспыхнул свет. Лицо преподавателя было совсем рядом в сгущающейся темноте, и сейчас оно выглядело особенно эффектно: правильные крупные черты лица, подчеркнутые боковым освещением, мерцающие блики в глазах, очень внимательный, но мягкий и волнующий взгляд, губы, приоткрытые в полуулыбке.

— Можно, — сказала Дина и отвернулась к экрану, но краешком глаза она видела, что Константин Константинович продолжает наблюдать за ней.

Тогда она спокойно посмотрела ему в глаза. Тот улыбнулся и устремил взгляд к экрану.

Они с трудом протиснулись в двери кафе, миновав шумную толпу желающих попасть внутрь. Даже поняв, что эти двое идут без очереди не по причине нахальства, а потому, что швейцар сделал им приглашающий знак, стало быть, места у них заказаны, — даже несмотря на это, страждущий народ не выказал энтузиазма, чтобы расступиться и пропустить счастливчиков.

Дина и Константин Константинович подошли к стойке гардероба, кавалер принял у дамы плащ, разделся сам и сдал вещи. Дина тем временем поправляла у зеркала прическу и увидела, как к ней приблизился преподаватель, тоже поправил свои роскошные волнистые цвета воронова крыла волосы, проведя по ним, как расческой, сперва одной пятерней, потом другой, одернул пиджак. Но при этом он смотрел в зеркало не на себя, а на Дину.

— Вы были так уверены, что я соглашусь пойти с вами в кафе? — спросила Дина, повернувшись к Константину Константиновичу.